Страница 47 из 53
Значит, есть пара минут, чтобы решить, что именно можно рассказать. Очень уж не хотелось вдаваться в подробности и заново переживать события минувших дней. К тому же, я понятия не имела, как передать Ксандру слова Дамиары и поведать, что именно она была невольным шпионом. Сомневаюсь, что он поверит мне, но все же, надо выполнить последнюю просьбу девушки.
– Ты звала меня?
Ксандр бесшумно проскользнул в комнату, притворяя за собой дверь, и замер возле кровати. Приняв вертикальное положение, я похлопала рядом с собой, предлагая Блекблуду присесть. Разговор предстоял длинный и сложный. Помявшись немного, я все-таки начала повествование, по возможности избегая щекотливых тем и уходя от ответа на нежелательные вопросы. Когда я дошла до части, где Дамиара признавалась в своем предательстве, Ксандр напрягся и нахмурился, впитывая информацию. Казалось, что он не был особо удивлен, скорее – расстроен. Что-то мне подсказывало, что их отношения выходили за понятие «дружеские». Ну, хотя бы становится ясно, почему она просила позаботиться о нем.
– Что с ней произошло? – вот и прозвучал вопрос, которого я боялась больше всего.
Как объяснить, что Дамиара добровольно отдала свою душу, чтобы спасти меня и остаться с родными? Как смягчить удар Судьбы, не прибегая к помощи пустой лжи и глупых слов утешения?
– Я не буду рассказывать, что именно произошло. Для меня это слишком тяжело. Могу лишь сказать, что последними её словами были: «Надежда пристала к берегу. Путь завершен».
После этого признания Ксандр резко побелел, сжав руки в кулаки и тихо зарычал. Ему было больно… Кажется, он сдерживался из последних сил, чтобы не подскочить с места и не разнести все в этой комнате.
– И ты не остановила её? Позволила заплатить душой за твою свободу? Знаешь, Кира, я был о тебе лучшего мнения!
С этими словами, прозвучавшими в повисшей тишине ударами гонга, мужчина выбежал из комнаты, так ни разу не посмотрев на меня. А я… я дала волю слезам, прекрасно осознавая свою вину, упавшую на плечи непомерным грузом. Что же, если он возненавидит меня за произошедшее, я приму это наказание. Все равно для совести нет ничего хуже, чем долг жизни, который уже никогда не сможешь оплатить.
***
Несколько шустрых светлячков, задорно играющих в воздухе, освещали подземный кабинет профессора Горнса, то и дело выхватывая из темноты странные теневые лики. Я уже больше двух часов сидела рядом с металлической коробкой, перебирая старинные фолианты по видам магических существ, и пыталась определить, что за чудо нашел Джон. Из глубины обитого тканью ящика на меня смотрели три пары разноцветных глаз, опушенные ресницами зеленого флюоресцирующего колера. Густой пушок, насыщенного лимонного цвета, покрывал все тело малыша, лишь в области крылышек приобретая более темный оттенок. Кошачьи ушки то и дело дергались в разные стороны, реагируя на малейший шорох. Крошечные лапки, заканчивающиеся прозрачными, словно ограненный алмаз, когтями, постоянно цеплялись за ткань, вынуждая меня через каждые две минуты высвобождать малыша из плена. С первого взгляда я влюбилась в это маленькое чудо, издававшее смешные звуки, больше напоминающие пыхтение крошечного паровозика. Впрочем, эта любовь продлилась ровно до того момента, пока малыш не зевнул… Около сотни мелких зубок, расположенных в три ряда, блеснули в свете светлячков, напрочь отбивая желание играть с ним. Хотя, как выяснилось позже, «котенок» оказался травоядным. Единственное, что меня смутило больше, чем зубы, это кисточка хвоста, на которой мерцал оранжевый огонь.
Заслышав шаги профессора на лестнице, я только протянула руку, чтобы придержать малыша, но опоздала. Мелкая козявка уже выбралась из коробки, с фантастической скоростью помчавшись к Джону. Я даже глазом моргнуть не успела, как «котенок» взобрался к нему на плечо и довольно запыхтел. Да уж, если натренировать мелкого приносить вкусняшки из соседних империй, то цены ему не будет!
– Ну что, нашла что-нибудь про нашего маленького друга?
– Ничего, абсолютно! О таких существах даже упоминаний нет, а это означает только одно…
– Мы наткнулись на новый вид! – профессор улыбнулся такой счастливой улыбкой, что мне даже немного страшно стало.
– Ну, да. Так вот, судя по «оперению» малыша, ему от силы полторы недели. В контакт он не вступает, но оно и понятно. Огонек на конце, в противовес всем магическим канонам, не жжет, а замораживает… Пока что концентрация энергии очень маленькая, так что активного вреда он не причинит, но со временем, если не обучать «котенка», он может наделать много дел.
– А что с его когтями?
– Понятия не имею! – я многозначительно кивнула в сторону груды металла, некогда бывшего моими инструментами. – Они настолько прочные, что даже стеклорез с алмазным напылением раскололся на части.
– Не слабо! – Джон почесал малыша за ушком, добившись тем самым увеличения громкости пыхтения. – И как мы назовем новый вид?
– Вредитель обыкновенный?
– Хм, предлагаешь назвать его в честь тебя? – проказливо усмехнулся профессор.
– Еще слово, и я обижусь! Потом сами будете разбираться со своими питомцами.
– Не пыхти, – Джон совсем уж некультурно заржал, уворачиваясь от полетевшего в него мягкого шарика.
Увидев игрушку, «котенок» моментально слетел с плеча мужчины, в воздухе перехватывая разноцветный мячик и заваливаясь вместе с ним на пол. Глядя на это яркое чудо, не возможно было не улыбнуться. Прелесть!
– Что скажешь, если мы назовем этот вид Кейгор?
– Решили использовать наши фамилии?
– А чем они тебе не угодили?
– Что у вас за привычка отвечать вопросом на вопрос?
– Кто бы говорил, – забрав из моих рук контейнер с фолиантами, Джон поставил его на самый верх шкафа, а потом притянул меня к себе, заключая в крепкие объятия. – А теперь расскажи старому и мудрому профессору, что тебя беспокоит?
– Да вроде ничего серьезного, просто… Ксандр уже несколько недель избегает меня, не желая разговаривать. Да и Сандр тоже пропал. Перед Ксандром я осознаю свою вину, но вот Сандр? Он что, из мужской солидарности так поступает? Я все понимаю, но это не уменьшает чувства предательства и обиды.
– Кира, в жизни всякое бывает. Я не могу объяснить тебе, что именно происходит с парнями, но поверь, все к лучшему. Мне никогда не нравилась твоя компания и, если быть до конца честным, я рад, что ты перестала общаться и с Ксандром, и с Сандром.
– Правильнее будет сказать, что они со мной не общаются. Сначала было детское желание наведаться к ним и устроить скандал, а потом остался лишь неприятный осадок. Я глупая, да?
– Просто маленькая еще, не в физическом, а в умственном плане. И не стоит обижаться на мои слова, потому что сама знаешь, что это – правда. Ты слишком эмоциональна, а с этим надо бороться.
– Хотелось бы возразить, да нечем, – высвобождаясь, устало выдохнула я. – Ладно, я пойду. Надо заглянуть к миссис Винтер и забрать у неё тему курсовой и имена кураторов.
– И к кому тебя определили? – лукаво улыбнувшись, спросил Джон.
– Пока еще не знаю, но что-то мне подсказывает, что моим вторым руководителем будете вы.
– Когда узнаешь точно, милости прошу на тортик!
Хмыкнув в ответ на слова профессора, я потрепала «котенка» по холке, и потопала по своим делам. Настроение, конечно, ужасное, но это еще не повод отлынивать от своих прямых обязанностей и целые дни просиживать в четырех стенах. К тому же, погода разыгралась не на шутку, превращая апрель в летний месяц.
Дойдя до кабинета директрисы, я нерешительно замерла на пороге, вслушиваясь в голоса, долетавшие через приоткрытые двери. Подслушивать – нехорошо, но когда хочется – можно! Мне очень хотелось, поэтому я, воровато оглядевшись, замерла у стенки, вслушиваясь в каждое слово.
– И когда ты собираешься рассказать ей? – прозвучал усталый голос миссис Винтер.
– Пока не знаю. Мне трудно найти нужные слова, к тому же я уверен, что она не простит мне обман.