Нить вечной судьбы

Повисла неловкая пауза. Флорас никак не мог найти в себе силы и вытеснить из себя важную новость о грядущей войне. Ему было жалко своих капитанов. Он ощущал горечь и необъяснимую боль в сердце из-за того, что никак не смог повлиять на короля и остановить надвигающуюся катастрофу. Но, через мгновение преодолев этот барьер тихо сказал:

– Перед собранием я был у короля, он дал мне записку. По дороге сюда я внимательно прочитал текст, в котором говорится, чтобы я рассказал вам о скорой войне и о планах на неё.

Расслабленность и сонность на лицах капитанов на лицах капитанов резко сменились на озадаченность, непонимание и неверие. Тишина вновь заполонила всё помещение, но её быстро прервала третья открывающаяся дверь ведущая в библиотеку, которая хранила в себе множество разнообразных книг и декоративное оружие с доспехами. Из двери вышел десятилетний мальчик, неся в руках парадный кистень с украшенной драгоценными камнями рукоятью. Подойдя ближе к Бе́ринону, и протянув ему оружие – спросил:

– Папа, что это за шар висит на конце?

– Дулр, это моргенштерн – не советую брать его в руки, он знатно бьёт по мозгам превращая их в кашу, поэтому положи туда, где взял, – наклонившись к своему сыну, ответил капитан, немного косясь на Флораса, переживая из-за его реакции.

Беринон выпрямился и хотел уже просить прощения у генерала за такую разнузданность, но Флорас с тоской и болью посмотрел на парнишку, вспоминая свою молодость и своего сына, когда тот был совсем малышом. Главнокомандующий буквально одним жестом руки дал понять: «всё хорошо, я понимаю, все мы люди».

Внезапно, из коридора ведущего в главный зал начали раздаваться звуки похожие на потасовку, споры и быстрые шаги, приближающиеся к двери, за которой проходил военный совет.

– Что на этот раз? Неужели Адайн? – подумал про себя Флорас и развернулся к двери, отчётливо услышав голос своего сержанта, доносящийся из-за неё.

Широко распахнув дверь, в комнату зашёл молодой человек с синими глазами в форме офицера королевской гвардии. Участники военного совета нахмурились и недовольно смотрели на новоприбывшего офицера. Вслед за мужчиной забежал взъерошенный и запыхавшийся старший сержант Го́то, пытаясь объясниться генералу, но Флорас с грозным видом быстро перевёл глаза на Гото и грубо произнёс: – вышел отсюда!

Гвардейский лейтенант осмотрел всех находившихся в комнате и саркастически сказал: – Ха! Видели бы вы сейчас свои лица. Хотя я вас понимаю, сержант-то у вас зверюга.

– Кто ты, недоумок? – сердито спросил Флорас.

Лейтенант развёл руки и от удивления приподнял бровь:

– Нельзя вот так с порога оскорблять человека, генерал. Особенно, если он будет ходить за вами всюду и везде. Даже в туалет и спальню. Хотя нет, первый пункт мы вычеркнем и, пожалуй, момент со спальней тоже. Спать я с вами не стану, как бы вы меня слезливо не упрашивали.

– Ты меня не слышишь?! – звонко рявкнул Фло́рас раздражённый наглостью и хамством гвардейского выскочки. – Немедленно отвечай кто ты, червь или я распоряжусь тебя вздёрнуть!

Сержант аккуратно хлопнул себе по лбу ладонью и сказал: – Ай, совсем забыл представиться, моё имя Ала́ри. Я один из самых приближённых людей к королю, можете считать – я его левое ухо, а может дослужился даже и до правого, – с гордостью и улыбкой на лице проговорил лейтенант.

– Как ты сюда попал? Кто тебе пустил? – озлоблено задавал вопросы генерал.

– Так ваши солдаты и впустили, – ответил Ала́ри и потянулся в карман своего дорогого парчового одеяния. – Вы же сами прекрасно понимаете, чтобы перед вами открылись все двери, порой нужно иметь правильную бумажку с нужной печатью, – поведал лейтенант и достал послание с королевской эмблемой. – Держите, это вам от короля, – произнёс лейтенант и тут же развернулся, и подошёл к книжному шкафу, демонстративно потеряв к генералу интерес.

Пока генерал читал послание от Эдриара, Алари, медленно и кропотливо шёл вдоль шкафов, изучая каждую полочку. Проводил пальцами по полкам, книгам и вазам, стараясь из-за всех сил отыскать крупицы пыли. После, Алари перешёл к комодам покрытых лаком, любуясь фарфоровой декоративной посудой, украшенной разнообразными узорами из сусального золота, осматривая и заглядывая в разнообразной формы горшочки, сахарницы, плошки и пиалы.

Гвардейский лейтенант резко развернулся и начал говорить, вбивая каждое слово, словно гвоздь в голову генерала: – генерал Флорас, я буду ходить за вами по пятам, я буду вашей тенью. Я буду знать всё о чём вы говорите и даже больше, я буду знать всё о чём вы думаете. Всё что я буду слышать из ваших уст, я буду передавать королю. Я буквально буду жить с вами и не отойду ни на шаг. Вы меня не услышите и не увидите, даю вам сло… Ха! Хотя нет, не даю, уж больно я непоседливый.

Вновь вернувшись к рассмотрению всяких безделушек, Ала́ри продолжил двигаться вдоль мебели и совершенно случайно наткнулся на мальчонку, сына Бе́ринона:

– Ой, прошу прощения. Могу предположить, ты четвёртый капитан, тот самый прославленный капитан разведчиков Адайн? Точно! Ха! А хорошая идея, никто даже и не заподозрит, кто перед ними стоит на самом деле. Отличная маскировка, – с юмором и задором произнёс он.

– Хватит, это перебор. В чём подозревается генерал? Не кажется ли вам, что это деспотизм, лейтенант, – в грубой, но аристократичной манере поинтересовался капитан кавалерии Беринон.

– Нет, но мне кажется, что в преддверии войны деспотизм является лучшим союзником, – обернулся и серьёзно ответил Алари, и мгновенно вернулся к поискам пыли. – Поразительно, какая чистота, я наслышан о вашей чистоплотности и кристальной педантичности, но, чтобы настолько. Генерал, дайте парочку советов, как сохранять такой идеальный порядок, – с искренней улыбкой спросил Алари и вновь хлопнул себя по лбу. – Ой, хотя о чём я, у такой высокопоставленной персоны всегда найдётся несколько служанок, а ещё лучше нагрузить этой работёнкой солдат. И монеты в кармане, и солдатне лишняя профилактика к дисциплине, – договорил Алари и подошёл к самому тёмному углу, в котором стоял небольшой комодик. – А, уже конец комнаты, обидно. Тогда я посижу тут, а вы продолжайте обсуждать то, от чего я вас оторвал, – произнёс гвардейский лейтенант и залез на комод.

Генерал Флорас опустил сообщение Э́дриара, обернулся к своим офицерам и озадаченно проговорил:

– Продолжим ждать Адайна, а пока обсудим пару моментов.

Флорас хотел потянуть время в надежде на то, что Алари всё-таки уйдёт, осознав, что ничего интересно его не ждёт. Генерал понадеялся, что Ада́йн проигнорировал его просьбу и не прибудет на собрание вовсе.

Глава восьмая. Общий сбор. Часть II

Тем временем, пока совет продолжался, к одним из ворот А́свиума подъехало три десятка всадников, облачённых в чёрные одеяния: маски и плащи с капюшонами, покрывавшие их головы. К тому моменту с неудержимой силой городом успел овладеть сумрак, и чтобы хоть как-то дать ему отпор: в кованных фонарях весящих на фасадах домов и столбах зажигались огни, пока те не теряли блеск окончательно ложась спать.

Прибывших всадников вышел встречать офицер, отвечающий за караул в ночную смену:

– Кто вы такие? Зачем прибыли в наш город? – задал вопросы караульный.

– Моё имя Ада́йн, капитан разведчиков. Прибыл по распоряжению генерала Фло́раса. За спиной моя охрана – безэмоционально произнёс мужчина, сидевший на внушающем страх чёрном коне, и протянул офицеру записку с генеральской печатью.

Караульный попросил принести ему керосиновую лампу, чтобы разглядеть текст, нанесённый на бумагу. Спустя две минуты офицер согласился пропустить всадников, но только при одном условии, что те покажут ему свои лица.

Всадник прижал шенкель к коню побудив его двинуться вперёд. Командир разведчиков буквально навис над караульным, как изголодавшийся орёл над добычей.

– Ты, наверное, позабыл, но я тебе напомню – разведчики не показывают свои лица.