Страница 1 из 15
Фридрих Незнанский
Большое кольцо
День кольцом – ночь молодцом.
Русская пословица о разбойниках
Глава первая
Похищение
Александр Борисович был разочарован.
Так теперь выражаются высшие государственные лица, когда где-нибудь, скажем, в другой стране что-то происходит не так, как им того хочется. И степень разочарования бывает разной – от «да ну вас всех к черту!» до «нет, ребята, этот номер у вас не пройдет!». Турецкий не являлся высшим лицом, однако погоны государственного советника юстиции третьего класса давали ему право высказывать свое разочарование именно в плане «да ну вас...», имея в виду всю так называемую третью власть вкупе. Кроме себя самого. Если же говорить конкретно, то он сейчас думал не о следователях «с земли» – вот вроде Васи, они куклы в руках обнаглевших до крайности кукловодов, – а о самих кукловодах, трактующих закон с точки зрения личной целесообразности. Имел в виду также и Васино начальство, обретающееся в здании на Пятницкой улице, в городской прокуратуре, где когда-то, кстати, начинал свой «боевой путь» и он, Турецкий, – практикантом под крылом «важняка» тогда Константина Дмитриевича Меркулова. А теперь думал о них обо всех с определенной долей не усталости, не равнодушия, а как о чем-то смертельно надоевшем, набившем оскомину, от которой давно уже сводит челюсти. Можно подумать, что он сам этого всего не знал! Еще как знал... а ну их всех!
А причина столь негативной реакции – или, может быть, правильнее ее повод? – устроилась как раз напротив, у приставного столика возле большого письменного стола, стоящего в кабинете начальника МУРа Вячеслава Ивановича Грязнова. Сам генерал-майор милиции грузно восседал перед этим обширным полированным полем без единой деловой бумажки и со скептическим выражением на лице выслушивал жалобы «важняка» из московской городской прокуратуры подполковника юстиции Васи Чижова – так между своими или Василия Ивановича – тезки известных полководцев начиная от Чапаева и кончая Чуйковым – при официальных встречах.
Суть жалоб расстроенного следователя заключалась в следующем. Не далее как три недели назад вездесущие «газетиры», как презрительно именовал журналистскую братию еще Наполеон Бонапарт, пронюхали о громкой сенсации – пропал бывший вице-премьер правительства, а ныне президент крупнейшей в стране акционерной компании «Стройэкспортлес» Михаил Михайлович Фрадкин. По данным журнала «Евробизнес», его состояние недавно оценивалось где-то в районе одного миллиарда евро. То есть в списке российских олигархов на сегодняшний день он занимает позицию между цифрами одиннадцать и четырнадцать. Нехило, короче.
Так вот он пропал. Исчез, словно растворился без следа в ванне с серной кислотой. Был – и нет! Событие, мягко говоря, неординарное. Вообще-то бизнесменов такого уровня у нас как-то в последние годы не трогали. Вероятно, в их высоком кругу всегда имеется возможность договориться. Это если взять народишко пониже, то тут киллерам, конечно, раздолье – от изысканных ядов до профессионально выполненных радиоуправляемых зарядов, не говоря об обилии всевозможного стрелкового оружия и противотанковых ракетных устройств. Ну что ж, чем, как говорится, богаты...
Но Фрадкина не повесили, не застрелили, не утопили и не закопали в зимнем лесу. Хотя некоторые предположения в этом плане робко и выдвигались – среди низовых сотрудников компании. Наверху же хранили озабоченное и многозначительное молчание. Более того, в течение почти трех недель похитители не извещали осиротевшую компанию о причинах столь дерзкого демарша против главного ее руководителя. Ни тебе подметных писем, ни телефонных звонков. Так, во всяком случае, утверждали высокопоставленные представители лесного концерна, которым первым и пришлось общаться со следствием.
Юная супруга лесного магната – для информации, это у него четвертый брак – не знала, что и думать. Муж подбирался к шестидесяти годам, она – к тридцати. А что, вполне юная пара, можно сказать. И соотношение возрастов модное...
При этом глаза подполковника Чижова загадочно сверкнули, а крупный нос задвигался, как хоботок тапира.
«С чего бы это? – усмехнулся про себя Турецкий. – Возможно, у олигарха возобладал древнейший из инстинктов, увековеченный известным парадоксом – седина в бороду, бес в ребро?.. Но Васька-то почему „лыбится“? Не улыбается, не хихикает, не иронизирует, а именно ехидно и сладострастно „лыбится“, как когда-то выражалась дворовая шпана. Ох, что-то тут не так!..»
Итак, магнат, олигарх – называй как угодно – словно испарился. Не зная, что и подумать, компания в лице синклита вице-президентов и совета директоров приняла важное для себя решение – выдать крупную награду тому, кто сможет оказать конкретную помощь в поиске пропавшего главы «Стройэкспортлеса». Можно сказать, даже очень крупную – один миллион долларов.
Уже сам факт указывал на то, что, во-первых, никто в этой компании, видимо, все-таки не верил в возможность гибели Фрадкина, а во-вторых, считали, что причина похищения лежит в финансовых проблемах тех, кто совершил акцию. Ну, значит, и черт с вами, нате жрите свой «лимон», но верните нам Михал Михалыча!
Пока «озвучивалось» в прессе и на телевидении решение руководства компании, оперативно-следственная группа под руководством «важняка» Чижова, куда были также включены сыщики из МУРа, приняв к своему производству уголовное дело по статье 126 Уголовного кодекса Российской Федерации – «похищение человека», раскручивала немногочисленные версии исчезновения Фрадкина. И все они лежали в сфере либо служебных, либо семейных отношений президента.
«Важняк» Чижов, когда-то проходивший стажировку у Александра Борисовича, усвоил некоторые принципы своего учителя. И первый из них гласил: «Никакого почтения, тем паче – подобострастия перед сильными мира сего. Они твои фигуранты, а не ты – их». Он особенно пригодился, когда Василий потребовал представить следствию все без исключения важнейшие распоряжения президента за последнее время. Оказалось, что деятельность Фрадкина была полностью окутана плотным покрывалом «строжайшей коммерческой тайны» и оглашению не подлежала.
И тут вступал в действие следующий принцип: «Умей договариваться. Ставь фигуранта в такие условия, когда он сам вынужден прийти к выводу, что легче пожертвовать малым, нежели потерять, по выражению японцев, лицо. И все остальное – тоже».
А если и это не получалось, тогда следовал третий, наиболее действенный шаг. Принцип этого шага в свое время довольно доходчиво и точно сформулировал еще Никита Сергеевич Хрущев, и выражался он в трех словах – «показать кузькину мать». Как конкретно? Сделать их жизнь отчасти невыносимой. Бесконечные вызовы в прокуратуру, допросы, очные ставки, выявление несовпадений либо противоречий в показаниях и так далее. Когда им всем становится уже некогда работать, а мысли заняты исключительно одним – как бы самим не запутаться во вранье, фигуранты быстро дозревают до понимания того, что с правдой оно как-то спокойнее.
Принципиально проходя проторенной дорогой Турецкого, «важняк» Чижов выяснил в конце концов, что примерно за неделю – десять дней до исчезновения президент концерна обратился в суд с официальной просьбой о возбуждении уголовного дела против своего давнего, между прочим, партнера – некоего Саломатина. Генеральный директор фирмы «Краснолесье», являвшейся финансовой «дочерью» «Стройэкспортлеса», передал суда-лесовозы компании в доверительное управление другой акционерной компании – «Беломорскому пароходству», в которой был председателем совета директоров. То есть, иными словами, передал движимое имущество в управление самому себе, полагая, видимо, что теперь сможет диктовать Фрадкину свои условия. А Михаил Михайлович такой дурак, что их с ходу примет...
Мог стать, например, судебный конфликт с бывшим партнером поводом к похищению? А почему нет! Убивали даже по менее значительным причинам. А тут гигантский концерн в одночасье лишился собственных кораблей! И молчи при этом? Фрадкин молчать не стал – и вот вам результат...