Страница 6 из 12
– Да, здравствуй… Да, могу говорить… Ты почему так долго не звонил, я ж думала, с ума сойду! Да, да, любимый… И тебя с наступающим… Когда? Да когда скажешь… И я тоже очень соскучилась… Да, уже успела, представь! Да, буду ждать твоего звонка, очень буду ждать. И я тебя целую, да…
Маринка нажала на кнопку отбоя и тут же потянулась всем корпусом, как сытая довольная кошка. Маше показалось даже вот-вот замурлыкает от счастья. Сидела, молчала озадаченно, не в силах спросить: что это такое было сейчас?
Но Маринка сама ее спросила насмешливо:
– Ну, чего ты не любопытничаешь, Маш? Неужели тебе неинтересно, с кем я сейчас говорила? Опять интеллигентской неловкостью маешься, да?
– Ну, можно и так сказать, Марин…
– А ты спроси, не стесняйся! Мы ж подруги с тобой! Должны же мы делиться секретами как подруги?
Повернув голову к Маше, Марина глянула на нее хитренько, улыбнулась. И проговорила почти шепотом, с радостным придыханием:
– Это мой любовник, Машка… Классный мужик… Мой шеф, между прочим. Он всего месяц у нас на фирме объявился, все девки сразу на уши встали – такой мужик! У нас ведь куча молодых телок, а он… А он меня из всех выделил, только на меня глаз положил. И у нас уже все было, Машка, все было! Что, осуждаешь меня, да? А ты не осуждай. Должна же была я когда-нибудь влюбиться по-настоящему! Да я ж на все готова ради него… Зовет – я бегу сломя голову… Хоть куда! Хоть в мотель, хоть на съемную хату… Ой, да я даже представить боюсь, что дальше будет! Вернее, сглазить боюсь… Ну что, что ты сидишь с такой кислой рожей, Машка? Ты радоваться за меня должна, а ты…
– А как же Женя, Марин? Что будет, если он узнает?
– Господи, Машка, что ты клуша такая, ей-богу! Раскудахталась опять – как Женя, как Женя! Да никак! Вот он, кстати… Легок на помине… Не прошло и часа, как за солеными огурчиками сходил!
Маша повернула голову, увидела, что Женя и Павлик уже подходят к машине. Вот и дверь Женя открыл, впуская на заднее сиденье Павлика, морозный воздух прокрался в салон, остудил Машины горячие щеки. А Маринка уже говорила весело с мужем, будто играючи:
– Ну что, все в порядке, Жень? Вы чего так долго ходили? Мы тут с Машкой успели соскучиться… Давайте уже поедем, там Катька с Дэном заждались нас…
Маша глаза распахнула от удивления – так сильно поменялись интонации Маринкиного голоса. Куда-то вмиг подевалось все давешнее недовольство – чудеса да и только. Вот что голос любимого мужчины делает – животворящий для Маринки голос-то…
И бедный Женя тоже улыбнулся довольно – любимая женушка с плохим настроением справилась! Вот радость-то…
– Ну наконец-то! – проворчал Денис, выходя на крыльцо. – Я уж думал, вы и к двенадцати не доберетесь! Шевелитесь, нам еще елку во дворе нарядить надо!
– А разве у вас на участке елка есть? – удивленно спросила Маша, выбираясь из машины. – Вроде не было никакой елки!
– Ну, не елка, допустим… Но мы вон ту сосенку нарядим, тоже красиво будет! Давайте, давайте… шевелитесь!
– А что, раньше нельзя было эту сосенку нарядить? – недовольно спросила Марина, выбираясь из машины.
– Да что, Маринка, это ж самый кайф – чтобы всем вместе наряжать! – рассмеялся Денис, подавая ей руку. – Это ведь Новый год, это традиция! Чтобы всем вместе, на морозце, да под рюмочку водочки, да под соленый огурчик… Кстати, вы про соленые огурчики не забыли, надеюсь?
– Нет. Не забыли. А только чихать я хотела на традиции, Денис, я в тепло хочу. Давай так – девочки пусть на кухне хлопочут, а мальчики будут елку наряжать! То бишь сосну! Кухонные предновогодние хлопоты – это ведь тоже традиция, правильно?
– Пап, я тоже буду сосну наряжать! Я ведь мальчик! – услышали они от крыльца голос Кирюшки, который уже бежал навстречу Павлику, радостно улыбаясь. Подбежав, спросил озадаченно:
– И где твой папа, Паш? Его нету, что ли?
– Он… Он позже приедет… – тихо пояснила мальчику Маша, быстро глянув на Марину.
Но та и не смотрела в ее сторону. Выбравшись из машины, раскинула руки в стороны, потянулась томно:
– Как же хорошо у вас тут… Воздух свежий… И участок, и дом как на картинке из глянцевого журнала. Живет же буржуазия, да, Маш? Нам бы с тобой так пожить…
– Да, хотелось бы… – тихо ответила Маша. – А воздух какой… правда! Прям счастьем пахнет! Семейным…
– Не сглазь, Маринка. Не сглазь… – быстро махнул рукой Денис. И скомандовал тут же: – Ладно, девчонки, идите в дом! Там Катя вас уже заждалась! И поглядывайте в окно, как мы с мужиками будем елку наряжать! И завидуйте! А еще потом сюрприз будет, между прочим!
– Да знаем мы ваши сюрпризы… – беззлобно проворчала Марина. – Натыкаете по всему участку хлопушек и фейерверков, и они начнут бабахать ровно в двенадцать часов! Знаем, знаем… Нас уже ничем не увидишь. К тому же вашими детскими радостями.
– Не ворчи, Маринка. У тебя что, настроение сегодня плохое?
– Ну что ты, Денчик, что ты! Настроение у меня замечательное! Просто блеск, а не настроение! Правда, Маш? – обернулась она к Маше, заговорщицки подмигнув.
Маша только плечами пожала, направляясь к крыльцу. Вовсе ей не нравилось это подмигивание, заговорщицкий тон не нравился. Еще не хватало, чтобы и с Катей Маринка своими подлыми секретами начала делиться, вот в чем дело!
Но Маринка и не собиралась, похоже. Да и некогда было – Катя сразу их пристроила к делу. Маринке поручила посуду на праздничном столе расставить, а Маше овощи для салата резать.
Втроем они быстро справились и присели за кухонный стол отдохнуть. Катя достала бутылку коньяка, предложила с улыбкой:
– Давайте по разминочному рюмашу опрокинем, девчонки? Не против?
– О, давай! – тут же согласилась Маринка.
– Может, лучше вина? – робко спросила Маша, с испугом глядя на бутылку.
– Да ладно тебе, Маш! – вдруг рассердилась Маринка. – Вечно ты все испортишь, ей-богу! Вот всегда ты занудой была скучно правильной! Я удивляюсь, как это Олег рядом с тобой до сих пор с тоски не помер! Вернее, нисколько не удивлюсь, если…
– Марин! Прекрати! – сердито осадила ее Маша, осторожно глянув на Катю. – Прекрати, слышишь?
– А я что, я ничего… Я же просто так сказала… – хлопнула длинными и искусственно густыми ресницами Марина.
Катя глянула на них озадаченно, спросила осторожно:
– А в чем дело, девчонки? Я что-то не знаю, да? Как-то вы странно между собой общаетесь… Или мне показалось?
– Показалось, Катюха. Наливай лучше… Не бери в голову, все в порядке… Ой, смотри, мужики и впрямь сосенку на участке нарядили! А красиво как! Будто настоящая елка, вся огоньками светится! Странно, почему мы раньше никогда эту сосну не наряжали? Молодец, Денис, классно придумал…
– Да, красиво… – тоже глянула в окно Катя. – И дети все в снегу вывалялись, не замерзли бы… Смотрите, как Женя с ними носится! И тоже весь в снегу…
– Ну, меня это не удивляет, – раздраженно махнула рукой Марина. – Мой муж, он же и сам как дитя малое. Такой же наивный, ей-богу.
– Он не наивный, Марин… Он у тебя очень искренний. Жаль, что ты этого не ценишь, очень жаль. Нынче искренность воспринимается как что-то стыдное и неловкое, а жаль…
– Ну да… Ею ведь сыт не будешь, Кать. Если б была такая возможность, я бы поменяла мужнину искренность на суровую деловитость, да только нет у меня такой возможности, ничего не поделаешь.
– Так деловитость тоже не исключает искренности, Марин… – тихо возразила Катя, поворачивая в пальцах ножку рюмки. – И доброты не исключает… Просто ты на своего Женю под каким-то странным углом смотришь, ты ему развернуться не даешь, вот в чем дело. Не любишь, не веришь в него… Может, вам все-таки ребеночка завести, а, Марин? Это многое бы поменяло…
– Тебе надо, ты и заводи! – неожиданно сердито откликнулась Маринка. – Можешь третьего завести, можешь четвертого, давай! Есть ведь кому их кормить, правда? А мне… Я Женькину искренность и доброту на хлеб не намажу, уж извините… Не будем развивать тему, наливай еще! Я сегодня напиться хочу… Новый год все-таки!