Стрекоза в янтаре

– Ммфм… – Это был единственный комментарий Мурты в ответ на предложение переехать в дом Джареда. – Уж как-нибудь сам подберу себе жилье.

– Не нравится ночевать в приличном помещении – можешь поселиться на конюшне, – заметил Джейми и усмехнулся, глядя сверху вниз на своего сурового низкорослого крестного. – А лакей будет приносить тебе туда кашу на серебряном подносе.

Внутренняя обстановка отличалась комфортом и элегантностью, но, как мне вскоре предстояло убедиться, казалась спартанской в сравнении с другими домами знати и богатых буржуа. Возможно, отчасти это объяснялось отсутствием в доме хозяйки: Джаред никогда не был женат и, похоже, нисколько не страдал от отсутствия супруги.

– Разумеется, у него есть любовница, – заметил Джейми, когда я пустилась в рассуждения о личной жизни его кузена.

– Ну да, наверное, – пробормотала я в ответ.

– Но она замужем. Как-то Джаред говорил мне, что деловой человек не должен связываться с незамужними женщинами, слишком уж много расходов и времени они требуют. А стоит на такой жениться – и она наверняка запустит лапку в твои денежки, и ты окончишь дни свои бедняком.

– Замечательное представление о женах, – язвительно заметила я. – Что же, интересно, тогда он думает о твоем браке?

Джейми расхохотался.

– Начнем с того, что денег у меня вообще нет, так что и разорение не грозит. К тому же он считает тебя очень привлекательной, хотя и твердит, что я обязательно должен купить тебе новое платье.

Я расправила на коленях яблочно-зеленую бархатную юбку, уже изрядно истрепавшуюся.

– Думаю, да, – согласилась я. – Иначе придется выходить к гостям, завернувшись в простыню, так как это платье стало тесно в талии.

– И в других местах тоже, – сказал он с улыбкой, окинув меня взором. – Что, вернулся аппетит, а, англичаночка?

– Глупенький! – холодно парировала я. – Тебе прекрасно известно, что Аннабел Макраннох, например, фигурой в точности напоминает ручку от лопаты, в то время как я – нет.

– Да, ты нет… – согласился он, окидывая меня одобрительным взглядом. – И слава богу.

И он фамильярно похлопал меня ниже спины.

– Сегодня утром встречаюсь с Джаредом, на складе. Должны посмотреть с ним гроссбухи, потом он хочет представить меня некоторым своим клиентам. Ты не будешь скучать, а?

– Конечно, нет, – ответила я. – Осмотрю дом, познакомлюсь со слугами.

Вчера вечером, сразу по прибытии, я видела всех слуг разом, но поскольку мы обедали у себя в комнате, то, кроме лакея, подававшего к столу, и горничной, которая пришла рано утром поднять шторы, разжечь огонь в камине, а также вынести ночной горшок, ни с кем познакомиться не успела. Меня немного страшила мысль о том, что предстоит командовать целым штатом прислуги, но я успокоила себя, решив, что ничего страшного тут нет – ведь в больнице я довольно успешно отдавала распоряжения медсестрам и няням, а еще раньше, в тысяча девятьсот сорок третьем году, во Франции, сама служила медсестрой.

После ухода Джейми я решила привести себя в порядок, насколько это возможно, имея под рукой лишь расческу и воду – единственные доступные здесь предметы гигиены. Если Джаред действительно хочет, чтобы я давала званые обеды, следует всерьез задуматься о новом платье.

В боковом кармашке моей аптечки лежали высушенные веточки ивы, с помощью которых я чистила зубы. Я достала одну и принялась за дело, размышляя о превратностях судьбы, которая завела нас сюда.

Путь назад, в Шотландию, был нам заказан, а потому предстояло искать себе новое прибежище или в Европе, или же эмигрировав в Америку. Зная об отношении Джейми к морским путешествиям, я ничуть не удивлялась, что он с самого начала решил остановиться на Франции.

Фрэзеры всегда имели самые тесные связи с Францией; многие из них, подобно аббату Александру и Джареду, обосновались здесь, и редко кто возвращался позже на родину. Кроме того, как сказал мне Джейми, среди них было много якобитов – тех, кто последовал за своим королем в ссылку; все они жили теперь во Франции или Италии в ожидании его возвращения на престол.

– Об этом только и говорят, – сказал он мне, – но по большей части дома, а не в тавернах. Вот почему до сих пор нет никакого результата. Если бы такие разговоры начались в тавернах, это означало бы, что дело приняло серьезный оборот.

– Скажи, – спросила я Джейми, глядя, как он отряхивает пыль с одежды, – все шотландцы прирожденные политики или только ты?

Он рассмеялся, но тут же посерьезнел и, раскрыв дверцы огромного гардероба, повесил туда свой камзол. Он выглядел таким поношенным и жалким в этом пустом, просторном, пахнущем кедром пространстве.

– Вот что я скажу тебе, англичаночка. Пока не знаю. Но принадлежность к таким двум кланам, как Фрэзеры и Маккензи, не позволяет особенно выбирать. И потом, год жизни во Франции и два года службы в армии научили меня, что между тем, что сказано вслух, и тем, что имеется в виду, – большая разница. В наши времена я не один такой, в Шотландии нет ни одного помещика или батрака, который остался бы в стороне от этих событий.

– Событий? А что, собственно, должно случиться? – спросила я.

Что случится, если все наши усилия не принесут плодов и грянет вооруженное восстание, предпринятое с целью восстановить монархию Стюартов, восстание, возглавляемое принцем Карлом Эдуардом Казимиром Мария Сильвестром Стюартом, сыном ссыльного короля?..

– Красавчик принц Чарли… – тихо произнесла я, глядя на свое отражение в высоком трюмо.

Он здесь, в этом городе, возможно, совсем недалеко отсюда… Интересно, как он выглядит? Я имела представление о его внешности лишь по известному старинному портрету, на котором был изображен красивый, немного женственный юноша лет шестнадцати или около того, с нежным розовым ртом и напудренными, согласно тогдашней моде, волосами. Видела я и другие картины, уже вымышленные, а не с натуры, где мужественного вида молодой человек выходил из лодки на берег Шотландии, воинственно размахивая палашом.

На берег Шотландии, которую он разрушит и погубит в попытке восстановить свою власть и власть своего отца. Обреченный на поражение, он сумел набрать достаточно сторонников, чтобы расколоть страну и пройти вместе с ними через гражданские войны к бесславному кровавому концу в битве при Куллодене. Оттуда он побежит искать спасения во Франции, а враг его обрушит возмездие на головы тех, кого он оставил на родине.

Именно для того, чтобы предотвратить эту беду, мы и пришли сюда. В доме Джареда нас окружал такой комфорт и покой, что грядущие несчастья казались невероятными. Как же предотвратить восстание? Ну, раз его подогревают разговоры в тавернах, можно попробовать начать со званых обедов. Я пожала плечами и улыбнулась своему отражению, сдула упавший на лицо локон и пошла вниз морочить голову кухарке.

Прислуга, вначале воспринявшая меня с испуганной настороженностью, вскоре сообразила, что я вовсе не собираюсь вмешиваться в их работу, расслабилась и пустилась исполнять свои обязанности со сдержанным усердием. При первом знакомстве, когда все слуги стояли в холле, выстроившись в ряд, мне показалось, что их дюжина. На деле их оказалось шестнадцать, в том числе лакей, мальчик-конюшенный и еще один мальчик, исполнявший на кухне обязанности резальщика, – в первый момент в общей суете я их вовсе не заметила. Я еще лучше поняла секрет процветания Джареда, когда узнала, насколько мало платит он своим слугам; так, например, лакей получал в год пару новых башмаков и два ливра; горничные и посудомойки – и того меньше. Чуть больше платили таким важным персонам, как кухарка мадам Вионе и дворецкий Магнус.

Изучая организацию домашнего хозяйства, я по крохам собирала информацию, пользуясь в основном сплетнями горничных. Джейми каждый день уходил с Джаредом встречаться с клиентами и прочими нужными людьми, готовя себя к службе его величеству и обзаводясь разными полезными связями, которые могли пригодиться принцу. Именно среди приглашенных в дом гостей рассчитывали мы найти союзников.