Дьявол носит чёрный

– Она сказала грубое слово. – Он указал на меня пухлым пальчиком.

– Нет, я сказала «овцы», – запротестовала я. У меня завязался спор с четырехлетним ребенком. Узнай об этом Итан, у него бы уже случился сердечный приступ.

– Ой. – Задумавшись, малыш выпятил нижнюю губу. – Я люблю овечек.

– Видимо, нам не нравится конкретно эта, Тимоти. – Лайла погладила его по головке. И прикрыла дверь на полдюйма. – Можешь пообещать мне одну вещь?

– А должна ли? – надулась я. Мне известно, что она хочет настроить меня на позитивный и оптимистичный лад.

– Постарайся извлечь из этого максимум пользы. Вместо того чтобы думать о том, с кем ты собираешься проводить время, подумай лучше о том, как его проведешь. Как будешь есть деликатесы из моллюсков и потягивать вино, которое превышает стоимость твоей ежемесячной арендной платы, в особняке за сто пятьдесят миллионов долларов, расположенном на улице миллиардеров. Захвати с собой альбом для набросков. Сделай эту поездку своей сучкой.

– Плохое слово! – Тимоти снова оживился.

– Я сказала «своей сумочкой». Твоей маме наверняка нравятся красивые сумки.

– Угу, нравятся.

Я любила свою лучшую подругу, но она была образцовым примером для детей, как я – банкой супа. Она даже не хотела их (детей, не суп. Лайла любит суп). Тем не менее в ее словах есть доля смысла. Я собиралась отпраздновать фиктивную помолвку с мужчиной из моих ночных кошмаров, но планировала сделать это красиво. Перед расставанием мы с Чейзом провели Рождество в его поместье в Хэмптонсе. Это то место, которое можно увидеть только на платном канале HGTV или на страницах знаменитостей в социальных сетях. Проблема в том, что Лайла избегала обязательств. Провести время с мужчиной, разбившим ей сердце, никогда не вызовет проблем, поскольку ее сердце никогда не будет разбито.

– Знаешь что? Ты права. Так я и поступлю. Дай пять, Тимоти. – Я с улыбкой предложила малышу свою раскрытую ладонь. Он смотрел на меня пустым, неподвижным взглядом.

– Мама говорит не позволять незнакомцам прикасаться к себе. Меня могут похитить.

Нет, если похититель знает, на что способны твои легкие.

– Ну, тогда решено. Ты будешь веселиться и не станешь анализировать каждый момент, позволив себе окунуться в роскошь стада ненавистников, не привязываясь к ним.

– Эй! Ты сказала… – начал Тимоти.

– Стадо. Я сказала «стадо». Спасибо, что заглянула на мою лекцию. – Лайла захлопнула дверь у меня перед носом, прежде чем я успела по-настоящему поплакаться о предстоящих выходных.

Именно тогда я заметила ее слово дня.

День рождения: годовщина рождения человека, которая обычно воспринимается как повод для празднования и вручения подарков.

Чейз изменил мне в свой день рождения.

И тут мое настроение снова испортилось.

Чейз опоздал на пять минут. Намеренно, без сомнения. Пунктуальность всегда входила в список его сильных сторон. Но если бы выведение меня из себя стало олимпийским видом спорта, у него бы уже имелось множество золотых медалей, контракт на публикацию книги и скандал со стероидами.

Он припарковался во втором ряду перед моим домом, заблокировав движение с небрежностью психопата, которому на самом деле все равно, что о нем думают другие люди.

Затем вышел, обогнул машину и, не говоря ни слова, вырвал чемодан из моих рук и забросил его в багажник. Люди сигналили и трясли кулаками, высовывая головы из машин позади нас, выкрикивая свое мнение о хреновых навыках вождения Чейза и желая ему серьезных травм в различных творческих формах. Он скользнул обратно в машину и не торопясь пристегнулся. Я все еще была прикована к обжигающему бордюру, пытаясь смириться с идеей, что мне предстоит провести с ним выходные. Чейз опустил пассажирское окно, одарив меня той едва терпеливой улыбкой, прибереженной для сотрудников, которая заставляла вас чувствовать себя настолько глупо, что вам хотелось носить каску в помещении.

– Страх перед публикой, любимая? – он произнес слово «любимая» так, будто это ругательство.

Мне пришлось напомнить себе, что его психологические игры не имеют значения. Ронан Блэк имел значение. Сестра и мать Чейза имели значение. Их сердца. И моя совесть.

– Конечно, – с сарказмом выдавила я. – Не хотелось бы, чтобы родственники моего фиктивного жениха думали, будто их фальшивая будущая невестка не так очаровательна, как они считали изначально.

– Когда-нибудь слышала выражение «Притворяйся, пока не добьешься своего»?

– Уверена, женщинам в твоей жизни это знакомо, – язвительно заметила я.

Он криво усмехнулся.

– Может, наши отношения и были притворством, но оргазмы точно нет.

Машины позади него громко и без остановки сигналили. Звук начал эхом отдаваться в моей голове. Я хотела, чтобы Чейз знал – я не собираюсь становиться той, кто безропотно повинуется и удовлетворяет все его прихоти и идеи, даже если я согласилась помочь.

– Садись, Мэд. Если, конечно, не хочешь, чтобы я подрался с половиной улицы.

– Звучит заманчиво, – отрезала я. И это правда.

Он ухмыльнулся, совершенно не обращая внимания на хаос, кишащий позади него, поскольку все больше недовольных водителей начинали сигналить. Не в моем стиле заставлять людей ждать, но отстаивание своей точки зрения важнее вежливости. Чейз должен понимать, что я настроена серьезно.

– Если нервничаешь, просто представь, что все голые.

– Ладно, – сказала я, пока мой взгляд скользил ниже по его телу, насколько возможно под таким углом. – Вам не холодно, мистер Блэк?

Он рассмеялся, наслаждаясь нашим обменом колкостями.

– Не припоминаю, чтобы ты была такой дерзкой.

– А я не припоминаю, чтобы ты был таким невыносимым, – парировала я. И поняла, что сказала правду. Когда мы встречались, он казался куда более вежливым и сдержанным, а я… ну, меньше походила на себя настоящую.

Я забралась в его машину, решив смотреть в окно на протяжении всей поездки, наблюдая, как многоэтажки Манхэттена проскальзывают мимо, словно в замедленной съемке. Точно быстрое перелистывание страниц журнала, пейзажи часто менялись, поблескивая сквозь фильтр начищенных до скрипа окон. Вся истерия, которую мне каким-то образом удалось запихнуть под груды ежедневных дел и работы в течение недели, вскипела с новой силой, стоило нам только покинуть город. Как мне скрыть свое отвращение к этому человеку? Я не могла ни поцеловать его, ни взять за руку. Господи, я только что осознала, что нам придется делить комнату. Ни за что.

Мне и без того было сложно объяснить ситуацию Итану спустя пару дней после того, как я согласилась на это фиаско. Я изложила ему всю подноготную, включая измену Чейза, его умирающего отца и мой собственный опыт потери матери. Затем рассказала о прозвище, которым меня окрестили Свен и Лайла. Мученица Мэдди.

– Ты уверен, что не против? – в миллионный раз спросила я Итана за трапезой с сяолунбао[6] и китайским пивом. Я наступала осторожно. Понимая, насколько безумно это все звучит. Мы с Итаном никогда не обсуждали серьезность наших отношений. Мы встречались время от времени, но не спали, не говоря уже о том, чтобы навешивать ярлыки на происходящее между нами. Мы обменялись несколькими небрежными поцелуями, не более того. Но мне хотелось услышать от него твердое заявление, что ему не нравится эта идея. Что послужило бы идеальной отговоркой. Но Итан, предпочитавший замечать во всех только хорошее – включая, как я подозревала, и серийных убийц, – просто кивнул, схватил еще одну булочку палочкой для еды и забросил ее в рот.

– Уверен? Более чем. Я горжусь тем, что встречаюсь с кем-то вроде тебя. Единственное, что докажут эти выходные в Хэмптонсе, это то, что ты, – он указал на меня палочками, – удивительный человек. Чейз Блэк оказался дураком, изменив тебе, а ты до сих пор ему помогаешь. Ты потрясающая.

6

Сяолунбао – небольшие китайские булочки, приготовленные на пару.