Страница 12 из 84
— Ну, как тебе сказать. Ты меня обнял, вообще-то.
— Чёрт! И правда, — я убрал руку с её плеч. Пояснил: — Это — чисто дружеский жест.
— Да-да, я так и подумала. Но, во избежание сплетен…
Кристина улыбнулась. И ускорила шаг, через минуту растворившись в толпе курсантов.
Я вздохнул. Первый урок — магическое искусство. Покойного Белозерова снова будет заменять Юсупов. Слов нет — чтобы передать, как я соскучился по этому семейству.
— Господа курсанты!
Дверь аудитории открылась, и вместо Юсупова неожиданно вошёл ректор. Поднялся на кафедру, вскинул руку, останавливая начавшийся недоуменный гул.
— Обещаю, что не отниму у вас много времени. Как всем вам хорошо известно, некоторое время академии приходилось жить без преподавателя магического искусства. Моя благодарность Иллариону Георгиевичу Юсупову, который любезно согласился взять эти уроки на себя, не знает границ. Но сейчас, по счастью, сложный период закончился. В академии появился новый преподаватель. Прошу приветствовать, господа!
Калиновский повернулся к двери.
Недоуменный гул зашелестел снова — с новой силой.
— Серьёзно⁈ — вырвалось у меня.
На кафедру поднимался человек в лиловом преподавательском сюртуке. Сюртук сидел на нём отлично, но мне отчего-то показалось, что человек считает минуты, оставшиеся до момента, когда сможет его сбросить и облачиться в привычную кожаную куртку.
— Разрешите представить, — сказал Калиновский. — Новый преподаватель магического искусства — Платон Степанович Хитров!
Платон поклонился.
— Платон Степанович имеет огромный опыт преподавательской работы, — продолжил Калиновский. — Уверен, что со своей стороны он приложит все усилия к тому, чтобы передать свои знания вам. И надеюсь на ответную любезность с вашей стороны. Прошу любить и жаловать, господа!
Курсанты кланялись. Мой взгляд встретился со взглядом Платона. Мне ничего не оставалось делать, кроме как тоже поклониться.
— Рад знакомству, господа, — дождавшись ухода Калиновского, проговорил Платон. — Прошу вас записать тему урока. — Он поднял руку.
Кусочек мела, лежащий на краю доски, принялся выводить на чёрной поверхности красивые буквы: «Заклинанiя защитъ. Пѣрвый уровѣнь».
— Ну и что это, чёрт возьми, значит⁈
Я дождался, пока аудиторию покинет последний курсант, и подошёл к Платону.
Тот невозмутимо закрыл журнал, в котором делал пометки на протяжении урока. Одёрнул сюртук.
— О чём вы, ваше сиятельство?
— О твоём появлении здесь, разумеется.
— А что вас так возмутило? Я — свободный человек, проживающий в свободной стране. Обладаю профессией, которая позволяет мне рассматривать самые разные предложения трудоустройства. От одного из этих предложений я не отказался — только и всего.
— Платон, — вздохнул я. — Сказки рассказывай деду. И Калиновскому. Мне — не надо. Если скажешь сейчас, что твоё появление в академии никак не связано со мной, я рассмеюсь тебе в лицо.
Платон покачал головой. Пробормотал:
— А я ведь предупреждал Григория Михайловича, что вы тут же обо всем догадаетесь.
— Большого ума для этого не требуется, — буркнул я. — Присматривать за мной решили? Дед опасается, как бы любимый внучек не развалил, вместо очередной башни, Летний дворец?
— В числе прочего — присматривать, — улыбнулся Платон. — Уж кому-кому, а Григорию Михайловичу ваш горячий нрав хорошо известен. Но основная причина — не в этом.
— А в чём же?
— В том, что в этом году вам так же, как и в прошлом, предстоит поединок за место в Ближнем Кругу.