Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 15 из 15



Дыхание оглушительно шумное. Несколько секунд передых и снова попытка. Встал на пригорок, перехватил «Мосинку» за ствол и упер приклад в край решетки, противоположный, где лежало тело. Надавил что есть мочи.

Конструкция поддалась и чуть сдвинулась в сторону, а ноги стали проваливаться. Кочка, миленька, потерпи, на рассыпайся! Еще немого. И р-раз, и р-раз! Толкал, обдирая ладони о мушку и дульный срез. Решетка вместе с тушей отъезжала в сторону. Медленно, но верно. Наконец, образовалась сносная щель. Я отбросил оружие и снова вскарабкался по ремню наверх. Последний рывок, протиснулся в щель.

Есть! Вдохнул полной грудью свежий воздух, выбравшись на поверхность. Егор зашевелился. Не вовремя, блин. Шею свернуть делов — на пару секунд. Только последнее дело — своих убивать, даже ради собственного спасения. Надо рвать когти, пока часовой не очухался и не поднял тревогу.

Наспех обыскал тело, но пистолета не нашел. Жаль. Пригнувшись, мелкими перебежками пробирался через лагерь. Где-то еще дозорные бдят, не может лагерь без охраны оставаться. Так и есть. Чуть не наткнулся на одного. Тот стоял под деревом спиной к лагерю. Пришлось сделать крюк, обогнув дозорного подальше.

Вот и крайняя землянка, а за ней спасительная стена леса. Неожиданно дверь землянки распахнулась и на пороге нарисовалась знакомая тщедушная фигура Хорька на фоне тусклого света керосинки. Падла, что же ты не спишь?

Тот застыл, увидев, как на него мчится из мрака чья-то тень. Даже сообразить ничего не успел, как я ударом ноги впечатал его обратно в землянку. Он закатился внутрь. Захрипел и попытался встать, но получил контрольный удар ботинком по голове. С особистом церемониться не стал.

От удара Хорек поплыл, но на мое удивление не вырубился. Пришлось добавить кулаком в челюсть. Есть! Тушка обмякла и распласталась на земляном полу, раскинув руки.

Я сдернул с него кобуру с ТТшником и выскочил из землянки.

Где-то в стороне уже вопил Егор, поднимая тревогу. Я нырнул в чащу, и спасительная темнота меня проглотила.

Рванул напролом, как лось во время гона. Еще немного и за мной организуется погоня. Но хрен они меня догонят в лесу. Зря что ли я кроссы на службе наматывал? Бежал, что в ушах свистело, пока дыхание совсем не сбил. Все-таки через чащу ломиться, это покруче чем полоса препятствий.

Я перешел на шаг, а потом остановился совсем. Звуков погони не слышно. Похоже оторвался. Искать беглеца в ночном лесу бесполезно. Можно и выдохнуть. Фу-ух… Сел, привалился спиной к дереву. Не глядя выдернул травинку и сунул ее в зубы.

Клочья тумана шевелили ложноножками между стволами деревьев. В предрассветных сумерках это шевеление вызывало всякие потусторонние ассоциации. Мол, призраки тянут ко мне свои мертвые лапы и пытаются что-то сказать на своем потустороннем языке.

Впрочем, если задуматься, все, кого я здесь встретил, призраки. Они ведь все давно умерли, больше восьмидесяти лет прошло. И страны, которая войну ведет, нет уже давно. Но я здесь. Каким-то хреновым чудом, волей непонятного случая.

“Недосып сказывается, — подумал я. — На мистику потянуло. Стареешь, дядь Саша”.

Но ведь зачем-то я здесь оказался? Переродился или что?..

Тьфу ты, бл*ха! Я заставил себя встать. Если буду дальше сидеть на этой мягкой кочке, меня того и гляди срубит. А у меня под боком отряд партизан в две сотни рыл, и сейчас там поднялся неслабый кипиш. Утром пойдут меня искать, а я вот он, тепленький. Свернувшись калачиком, цветные сны смотрю.

Так что не фиг рассиживаться, шагай давай, дядь Саша, а не конспирологией всякой развлекайся. Никакой в этом нет пользы, кроме вреда.

Надо бы сориентироваться…



Я медленно и очень внимательно оглядел окружающий меня «призрачный» лес. Глупо будет сейчас заблудиться и вывернуть обратно к партизанскому лагерю. Прямо в хорячьи объятия Хайдарова. Ведь бежал я не разбирая дороги.

Сссука… Кулаки сжались инстинктивно. Сдается мне, никакого запроса этот хорек не отправлял. Щеки надул, в уши напел “его благородию” Слободскому. Зыркнул глазенками своими злобными, все и заткнулись. При слове “контрразведка” даже в наше время все приседают и три раза “ку” делают, а уж здесь в сорок первом…

Да и знаю я таких гнид, у него прямо на роже синдром вахтера написан. Таким волю дай, они за неправильно подшитый подворотничок будут расстреливать.

Я со всей дури долбанул сжатым кулаком по ближайшей сосне.

Полегчало.

Мистическую меланхолию, которой я недавно чуть было не начал страдать, как ветром сдуло. Как и желание прилечь под ближайшей сосной и отрубиться.

Шпион, значит.

Значит, шпион…

Между прочим, эту самую янтарную комнату ведь и в самом деле фрицы похитили. Точнее, ПОХИТЯТ. Демонтируют, сложат в ящики и отправят в Европу тайными фашистскими тропами. Выставят ненадолго в Кенигсберге, после чего след ее навсегда потеряется. А руководит всем этим какой-то немецкий хрен благородных кровей, фамилию которого я конечно же забыл. И вести будут действительно через Псков, до которого тут всего-то пара лаптей по карте…

Губы сами собой начали расплываться в довольной лыбе. Есть ли у тебя план, мистер Фикс?

А ведь получается, что есть, я же сам его буквально несколько часов назад изложил командиру. А мужик сказал — мужик сделал!

Я почапал бодрее, уворачиваясь от колючих веток и то и дело смахивая с лица паутину. А ведь даже хорошо, что меня из партизанского отряда поперли. Ну, если можно так сказать, конечно. Потому что если я буду шарохаться по лесам и охотиться на фрицев, то никаких подробностей про янтарную комнату я узнать не смогу.

Надо в Псков идти. Или, как выразился недавно один оберштурмфюрер, в Плескау. На немецком я могу шпрехать как на родном, даже, если поднапрячься, могу вполне достоверно изобразить швабский и баварский диалекты. Сойти за коренного жителя Берлина, никогда не выезжающего за пределы Ганзафиртеля — тоже запросто.

Только здесь это не потребуется. Нет-нет, идти к немцам и выдавать себя там за своего — это тупой план. Мне там прострелят башку еще до того, как я им начну Германа Ленса цитировать.

Я сунул руку в карман и достал смятую бумажку. Ту самую, где было про работу по специальности и обещания прочих благ перебежчикам. “Гутен таг, фашистики, я Саша Волков или по вашему Алекс Вульф, Россию люблю, коммунистов ненавижу, работаю учителем немецкого языка и физкультуры в средней школе села Вырица, могу быть переводчиком и приносить всяческую пользу делу Великого рейха. Зиг хайль, и все такое”…

Конец ознакомительного фрагмента.