Страница 14 из 24
Фрагмент 4
Уже на следующий день, выделив необходимый автотранспорт и солдат перевезли вещи бывшего начальника узла связи в новую квартиру. А его домик в военном городке отдали молодым офицерам. Пшеничный лично следил за тем как идет ремонт и обустройство. Он приходил несколько раз в день, и придирчиво наблюдал, как все делается.
Буквально через пару дней Пшеничный предпринял набег на склады и каптерки полка, и всюду где мог, решительно конфисковывал подходящее имущество. Прижимистые старшины и каптенармусы не только кряхтели, но и не стесняясь матерились. Слух о налете замполита лесным пожаром летел впереди него. Как всегда, как и любой слух, неизбежно и неудержимо обрастал враньем.
— Усе вымэтае пидчыстую, — доверительно хрипел осевшим от мата голосом, на ухо одному из командиров рот полка, пожилой сверхсрочник. — Просто пидгоняе машину и гэть всэ грузыть!
И уже со всех ног бежали огородами и закоулками солдаты с узлами на плечах. Волокли какие-то тяжелые армейские ящики крашенные краской цвета «хаки». Уносили вырывающиеся из рук на ветру листы фанеры. Маскировали и «ховали» разнообразное старшинское добро.
Пшеничный действительно передвигался на сто тридцать первом ЗиЛе. И если не грешить перед истиной брал немногое: только то, что было необходимо для нового офицерского общежития. Однако, обнаружив и разгадав маневр и замысел старшин, замполит вскочил в кабину и помчался кружным путем к хоздвору, куда и стремились в конечном итоге попасть «несуны» с доверенным им добром.
Это место в полку было, как знаменитые одесские катакомбы: все, что сюда попадало, потом найти было уже нереально. Всевозможные низенькие каптерки с плоскими крышами лепились одна к другой. Между ними в хаотическом порядке прятались горбатые и полугорбатые землянки, которые выглядывали из земли подслеповатыми окошечками, мужественно и честно оберегая доверенные им тайны и сокровища. Ко всему этому между каптерками и землянками были живописно свалены всевозможные исковерканные кровати, безногие стулья, скамейки, табуретки. Разинув пасти, стояли бездверные шкафы, ни на что не пригодные пирамиды для оружия, какие-то тумбочки. Весь этот лабиринт в обиходе назывался «Хозяйственный двор КЭЧ» (квартирно-эксплуатационной части), но в действительности он намного превосходил это скромное название. Остряки говорили: если здесь хорошо порыться, то можно найти и танк.
Подполковник Пшеничный решительно въехал в полураспахнутые, немного покосившиеся ворота и остановился немного в сторонке, за какой-то каптеркой. Ему удалось главное — он опередил беглецов. Нагруженные солдаты под руководством старшин и каптенармусов только начали подтягиваться к месту замполитовской засады, совершенно не подозревая, что на этот раз им не удалось обмануть судьбу-злодейку. Они входили во двор, воровато оглядываясь в сторону жилого городка. И как только проходили в эти коварные ворота, их тут же встречал Пшеничный и приглашал к машине, у которой был радушно откинут задний борт.
— Прошу товарищи! — веселым голосом встречал их офицер и главный коммунист полка, при этом еще и искренне улыбался.
Смущенные солдаты поглядывали на расстроенных старшин.
— Давай, давай развязывай! Не стесняемся! — уже более грозным голосом приказывал замполит.
И из самых всевозможных узлов, разноцветных баулов и ящиков появлялись скатерти, портьеры, новые одеяла, занавески на окна, салфетки на тумбочки, ковровые и льняные дорожки — в общем, все то, что лежало до этой нелегкой поры под спудом и должно было вводится в действие перед приездом большого начальства или проверяющих комиссий.
— Вот сознательный народ пошел, — пока беззлобно шутил замполит, — не успели объявить о создании офицерского общежития, как сразу несут все самое лучшее, да еще и бегом! Просто молодцы!
Он с хозяйским видом осматривал «добычу», сортировал, при этом коротко приказывал старшинам:
— Это в машину. Это оставить.
Некоторые сверхсрочники в отчаянных попытках пытались разжалобить его:
— Товарищ подполковник, то же для ленкомнаты скатерти запасные. Ну как солдату можно без уюта?
— А зачем ты с этим уютом сюда пришел? — Без всякой жалости задавал беспощадный вопрос замполит. — Тем более, что молодому офицеру еще более невместно без настоящего уюта служить нашей советской родине!
— Так отбираете же.
— Раз сюда принес, значит, дело нечисто. Я еще расследование назначу.
И проситель мгновенно умолкал. Ценности действительно были результатом ненужной экономии, ловкости старшинских рук или были заработаны солдатами полка на разных «левых» работах.
— Прошу сюда товарищи! — покрикивал замполит, приглашая вновь прибывающих. Он действовал по всем правилам военного искусства — обысканных не отпускал и зорко следил за тем чтобы о его засаде не узнали еще неохваченные громодяне. В городке о засаде ничего не знали, и хитрые старшины продолжали прибывать. А те, кто уже прошел через процедуру большевицкой экспроприации, смирились, и встречали новичков своим дружным смехом. Через пару часов все необходимое было собрано, учтено и погружено в кузов.
Напоследок Пшеничный объявил:
— Все что в кузове оформить и переписать на хозяйственный взвод. Можете быть свободны.
— Тю! А говорили, усе отбирать будуть. Тики панику пиднялы. Стоило бегать! Та вы б сказали, що нужно, мы б сами принесли! — весело сказал тот самый старшина, который шептал своему командиру роты: «Усе вымитае начисто!»
На что замполит погрозил пальцем:
— Знаю вашего брата! И на будущее — у меня все ваше левое добро вот тут! — он потряс над своей головой серым рабочим блокнотом.