Страница 77 из 208
Оба могильника представляют собой своеобразные многоярусные некрополи патриархальных родов, аналогии которым обнаруживаются на территории древнепрусских — западнобалтских племен (Gaerte, 1929, с. 81–83; Urbaneck, 1941, с. 67 и сл.).
Ко второй половине эпохи бронзы относится Пикульский курганный могильник Лиепайского р-на Латвийской ССР (Васкс, 1983). Могильник состоял из 14 курганов (диаметр 10–15 м, высота 0,7–1,4 м). Периферийная часть некоторых курганов шириной до 3 м была покрыта валунами, которые местами лежали в два-три яруса; отдельные курганы имели каменный венец. В курганах обнаружены каменные ящики и конструкции неопределенного характера, а также слой гари. Погребения — трупосожжения и трупоположения — безынвентарные, но в ящике кургана 14 найдены фрагменты бронзового браслета.
К самому концу бронзового — началу железного века относится курганный могильник в Эглишкяй Кретингского р-на Литовской ССР (Grigalavicine, 1979). Для этих курганов характерны каменные венцы и другие каменные конструкции. В центре курганов 2 и 3 в овальных или четырехугольных каменных конструкциях вскрыты погребения конца эпохи бронзы.
Упомянутые выше грунтовые и курганные могильники характеризуют локальные варианты обширного ареала балтской культуры в южной части Восточной Прибалтики. Для северной части региона — Эстонии и Северной Латвии характерны могильники иного типа (карта 22).
На территории Эстонии в начале эпохи бронзы были характерны грунтовые захоронения, но с начала I тыс. до н. э. здесь распространились каменные курганы с захоронениями в каменных ящиках (Лыугас, 1970, с. 13–14). Древнейшие могильники этого типа конца II тыс. до н. э. известны в юго-западной Финляндии; по всей вероятности, оттуда они распространились в Эстонию и на территорию, заселенную финно-угорскими элементами, — в Северную Латвию. Каменные курганы относятся здесь ко второй половине эпохи бронзы — началу железа. На территории Эстонской ССР каменные курганы исследованы в Ябара, Лооне, Мяи и др., в Латвии — около Буллюмуйжа, Алоя и др. (Граудонис, 1967, с. 41–47, рис. 68, 69). Скудость находок, небольшое число полностью исследованных памятников не дают возможности разработать детальную хронологию. Строение каменных курганов единообразно (рис. 56б). Их размеры различны: диаметр 6-16 м, высота 0,2–2,0 м. Подножие курганов окаймляет каменный венец, сложенный из плитняка (Северная и Западная Эстония) или из валунов (Южная Эстония, Латвия). В центре обыкновенно имеется тщательно сложенный каменный ящик, ориентированный север-юг. Вокруг центрального ящика, иногда на определенном расстоянии от него, — остальные погребения (до 15–20) различной ориентировки, либо в более небрежно построенных ящиках, либо на простых вымостках. Вся внутренняя структура засыпалась песком или щебнем, затем этот первичный курган покрывался покровным материалом — валунами (Латвия) или известняковым щебнем (Северная Эстония).
Каменные курганы с ящиками как особый тип могильников характеризуют культуру северной части Восточно-Прибалтийского региона, территории финского этнического массива.
От могильников обоих культурных групп резко отличаются так называемые ладьевидные могилы, на территории Латвии получившие название «чертовы ладьи». Они известны в северной Курземе (Талсинский р-н Латвийской ССР) и в Эстонской ССР на о. Сааремаа (Граудонис, 1967, с. 68–73; Löugas, 1970). Характерный признак этих могильников — ладьевидная надземная каменная кладка длиной 8-16 м, шириной 2–4 м. В центре огражденной камнями площадки выстроена погребальная камера и в ней — урны с трупосожжениями. Ладьевидные могилы известны и в Финляндии, Дании, но особенно много их на о. Готланд (более 300). В Восточной Прибалтике ладьевидные могилы датируются второй половиной эпохи бронзы и рассматриваются как памятники пришельцев из Готланда.
Многообразие могильников эпохи бронзы указывает на неоднородный этнический состав населения Восточной Прибалтики этого времени. То же самое можно сказать и о вещественном материале эпохи.
Выше уже отмечено, что из-за недостатка металла жители Восточной Прибалтики и в эпоху бронзы пользовались каменными, кремневыми, костяными и другими изделиями. Из камня продолжали изготавливать топоры, долота, мотыги, зернотерки и другие изделия, широко распространенные в предыдущую эпоху (Bagusiene, Rimantiené, 1974).
Предметы из кремня, характерные для неолита и энеолита, в эпоху бронзы встречаются редко. Это наконечники стрел, скребки, ножевидные пластинки и различного рода отщепы (Граудонис, 1967, табл. V, VI; Rimantiené, 1974, рис. 7). Эти находки доказывают, что кремень в эпоху бронзы в Восточной Прибалтике не вышел из употребления, однако в качестве материала для изготовления орудий труда он утратил свое значение.
В эпоху бронзы широко применялись также изделия из кости и рога. Разнообразие форм и размеров этих изделий поразительны (Граудонис, 1967, табл. VII–XVIII; Grigalaviciene, 1975, 1976б).
Среди костяных предметов имеются шилья, долота, иглы, рукоятки для ножей, обнаружены роговые топоры (IA, табл. 14, 12), рыболовные крючки (Граудонис, 1967; Grigalaviciene, 1976).
Из кости делалось и оружие — наконечники копий и стрел, кинжалы, гарпуны. Наконечники копий изготовлялись из расколотых на пластины массивных трубчатых костей, втульчатые наконечники — из целых трубчатых костей. Наконечники стрел имеют разнообразные формы и размеры (Граудонис, 1967; Grigalaviciene, 1976). В основном они черешковые, но встречаются и втульчатые. Стрелы с круглым утончающимся к концу черенком, треугольным сечением пера имеют аналогии на дьяковских городищах и в области ананьинской культуры (Дубынин, 1970; Ахмеров, 1952). Однозубые гарпуны однообразны. Параллели им известны во многих городищах Верхнего Днепра, (Дубынин, 1970; Шмидт, 1961 и др.). Некоторые костяные изделия напоминают кинжалы.
Костяные украшения представлены булавками, подвесками и пуговицами. Костяные булавки использовались для застегивания одежды. Форма некоторых булавок Восточной Прибалтики имеет аналоги в Центральной Европе (унетицкая культура).
Костяные булавки Восточной Прибалтики бывают простые, с заостренным концом на частично обработанной кости, с тщательно оформленными головками. Самые ранние и в то же время самые красивые костяные булавки имеют аналогии среди металлических булавок (Граудонис, 1967; Grigalaviciene, 1976). Они датируются серединой — второй половиной эпохи бронзы. По прообразам бронзовых изделий изготовлены роговые «двойные» пуговицы (Граудонис, 1967, табл. VII, 12; VIII, 9), датируемые VIII–VII вв. до н. э. Редко встречаются подвески-амулеты, но достоверной хронологии этих находок нет.
Кроме упомянутых типов костяных изделий, найдены псалии, ложковидные предметы и др.
Огромное число и многообразие костяных предметов эпохи бронзы в Восточной Прибалтике указывают на большую значимость кости как сырья для изготовления жизненно необходимых изделий. Аналогии этим изделиям имеются на территории Польши и в Калининградской обл., а также в верховьях Днепра, Волги и Даугавы. Они свидетельствуют об одинаковом уровне хозяйства на обширных областях лесной полосы Восточной Европы и указывают на определенную культурную общность.
Предметов из бронзы этого периода в Восточной Прибалтике обнаружено около 400, большинство из них — случайные находки (Šturms, 1931, 1935, 1936б; Граудонис, 1967, с. 93–103, табл. XXII–XXVI). Малочисленность бронзовых изделий можно объяснить тем, что находки первой половины XIX в. и даже более поздние не попали в музеи, а были в древности переплавлены. Тем не менее, количество известных бронзовых изделий несомненно свидетельствует о весьма ограниченной доле бронзовых орудий в производстве. Следует указать и на то, что среди находок много оружия (наконечники копий, боевые топоры, мечи), украшений (булавки и др.) и мало орудий труда (рис. 58).