Страница 6 из 208
Одним из сложных и спорных вопросов является хронология волосовских памятников и их периодизация.
В датировке волосовской культуры у исследователей нет единогласия, поскольку данные по С14 появились недавно. Определение хронологии сравнительным и типологическим методом привело к различным датам — от V до последней четверти II тыс. до н. э.
А.Я. Брюсов первоначально датировал начало собственно волосовских памятников концом III — последней четвертью II тыс. до н. э. (Брюсов, 1952); позднее появление волосовской культуры он относил к IV тыс. до н. э., не имея на это фактических данных (Брюсов, 1965, 1968). И.К. Цветкова относила волосовскую культуру ко II тыс. до н. э. (Цветкова, 1953).
О.Н. Бадер датировал волосовскую культуру концом III — последней четвертью II тыс. до н. э. (Бадер, 1970). Тех же дат придерживались П.Н. Третьяков и А.Х. Халиков.
Особняком стоят даты В.А. Городцова. Он отнес раннюю стадию (Волосовскую стоянку) к V тыс. до н. э., а позднюю (Панфиловскую стоянку) — к середине и концу III тыс. до н. э. (2500–2000).
Как видно из приведенных данных, большинство исследователей датировали волосовскую культуру от конца III до последней четверти II тыс. до н. э.
В свете новейших исследований эти даты не могут быть приняты, так как они построены без учета стратиграфических данных, разницы в топографических особенностях расположения поселений, данных исследования по С14 и т. д.
Одним из важнейших факторов в установлении хронологии волосовской культуры является стратиграфия многослойных поселений Ивановское III, VII, Сахтыш I, II, VIII, Стрелка I, Языково I и др. Исследования этих поселений показали, что волосовские культурные слои всюду залегают непосредственно над слоями с так называемой «протоволосовской керамикой», представляющей собой результат смешения верхневолжской культуры и культуры с ямочно-гребенчатой керамикой (Крайнов, Хотинский, 1977б; Крайнов, 1978б, 1981). Особенно хорошо прослежена смена неолитических культур волосовской культурой в жилище 1 на стоянке Сахтыш I. Здесь установлены четыре строительных горизонта (Крайнов, 1972а, 1973а, 1984): нижние два относятся к культуре с ямочно-гребенчатой керамикой, третий горизонт характеризуется протоволосовской керамикой, над ним располагался четвертый строительный горизонт с ранней волосовской керамикой с раковинной примесью. Нижние два горизонта датируются по С14 временем 5150±40 лет (ЛЕ-1024), 5000±70 лет (ЛЕ-1020), т. е. концом IV — началом III тыс. до н. э. Следовательно, «протоволосовский» слой будет датироваться примерно началом второй четверти III тыс. до н. э., а лежащий выше ранневолосовский слой — серединой III тыс. до н. э.
Исследуя стоянки Сахтыш I, Стрелка I и др., Д.А. Крайнов установил, что для раннего этапа волосовской культуры характерна керамика с раковинной примесью, а для поздней — с растительной примесью, что подтверждается данными стратиграфии. К такому же выводу пришла И.К. Цветкова, изучая окские стоянки (Цветкова, 1959). Таким образом, вопреки мнению А.Х. Халикова (Халиков, 1969), раковинная примесь в керамике может служить хронологическим показателем. Стратиграфические наблюдения подтверждаются радиокарбоновыми датами, полученными к настоящему времени по восьми волосовским поселениям:
Сахтыш II
ЛЕ-1900 — 4570±150 (2620 г. до н. э.)
ЛЕ-1891 — 4470±80 (2520 г. до н. э.)
ЛЕ-1899 — 4320±80 (2370 г. до н. э.)
Сахтыш VIII
ЛЕ-1427 — 4400±60 (2420 г. до н. э.)
Модлона
ЛЕ-994 — 4850±120 (2870 г. до н. э.)
ЛЕ-993 — 4360±100 (2380 г. до н. э.)
ЛЕ-992 — 3960±120 (1880 г. до н. э.)
Владычино-Береговая — 4300±60 (2320 г. до н. э.)
Языково I
ЛЕ-1082 — 4100±40 (2220 г. до н. э.)
Ивановское III
ГИН-241 — 4800±250 (2820 г. до н. э.)
ЛЕ-1971 — 4790±50 (2780 г. до н. э.)
Берендеево I
4750±190 (2800 г. до н. э.)
4720±190 (2770 г. до н. э.)
Волосово
ИГАН-505 — 4500±60 (2520 г. до н. э.)
Таким образом, начало волосовской культуры, ее протоволосовский этап, датируются первой четвертью III тыс. до н. э., а конец — первой четвертью II тыс. до н. э. Однако протоволосовский этап мог начаться еще в IV тыс. до н. э. Эта датировка волосовской культуры подтверждается и радиокарбоновыми датами культур с пористой керамикой Прибалтики, близких волосовской культуре.
Стоянки Лубанской низменности
ТА-6 — 4780±225 (2830 г. до н. э.)
ЛЯ-750 — 4670±150 (2620 г. до н. э.)
ЛЯ-748 — 4520±120 (2570 г. до н. э.)
ТА-4 — 4350±200 (2400 г. до н. э.)
Начало волосовской культуры согласуется с радиокарбоновыми датами позднего неолита. Что же касается ее позднего этапа, то он может датироваться концом первой четверти II тыс. до н. э. На многих многослойных стоянках Верхнего Поволжья фатьяновская керамика и погребения встречаются в поздневолосовских слоях. Фатьяновская культура на Верхней Волге Датируется по С14 1800–1700 гг. до н. э. (Тургиновский и Волосово-Даниловский могильники). Этим же временем по C14 датируются и могильники с боевыми топорами в Прибалтике. Контакты волосовских и фатьяновских племен отмечались многими исследователями (О.Н. Бадер, А.Х. Халиков, Д.А. Крайнов, В.М. Раушенбах и др.). Не исключено, что самые поздние волосовские памятники просуществовали в некоторых регионах до середины II тыс. до н. э. (особенно в восточной части ареала).
Палинологические данные по стоянкам Ивановское III, Языково I и Сахтыш I (Крайнов, Хотинский, 1977) фиксируют то же время для волосовской культуры, т. е. начало и середину суббореального периода, середину III — начало II тыс. до н. э.
Таким образом, на основе стратиграфии, радиокарбоновых и палинологических анализов устанавливается более ранняя датировка волосовской культуры, чем она была до сих пор принята в специальной литературе.
Многие исследователи пытались создать периодизацию волосовской культуры, выделяя в ней два, три и четыре этапа (Городцов, 1928; Брюсов, 1952; Цветкова, 1953; Бадер, 1970; Халиков, 1969 и др.). Однако все эти периодизации плохо обоснованы хронологически и исходят из неверных посылок о происхождении волосовской культуры. В связи с новыми датировками памятников волосовской культуры и новыми данными, полученными при раскопках волосовских памятников в Верхнем Поволжье и на Оке, придется несколько иначе подойти и к выделению этапов развития волосовской культуры. Не исключено, что в Прикамье и Среднем Поволжье содержание этапов будет иное, чем на Оке и Верхнем Поволжье, так как, очевидно, в разных регионах по-разному проходило развитие культуры. В Среднем Поволжье нельзя не учитывать влияния балановцев и абашевцев на волосовское население, а на Верхней Волге — фатьяновцев и других племен. Например, металл у волосовцев в Среднем Поволжье появляется раньше, чем на Верхней Волге.
Исходя из новейших исследований, для Верхней Волги и Оки можно наметить предварительно четыре этапа в развитии волосовской культуры.
Первый — протоволосовский этап относится к позднему неолиту. Датируется по С14 началом второй четверти III тыс. до н. э. (не исключено и удревнение этого этапа — IV тыс.). Это гибридный комплекс позднего неолита, образовавшийся путем смешения двух культур — верхневолжской и культуры с ямочно-гребенчатой керамикой. Он характеризуется особой ямочно-гребенчатой керамикой с примесью в тесте дресвы или дробленой раковины речного моллюска. Кремневые и каменные орудия по технике производства двух видов: отщепы и пластины. Каменный и костяной инвентарь близок к местному неолитическому. Поселения расположены на берегах озер и речек, хозяйство охотничье-рыболовческое с преобладанием рыболовства. Наиболее характерными являются соответствующие слои следующих поселений: Сахтыш II, VIII, Ивановское III, VII и др. Так называемые протоволосовские слои прослеживаются и на Оке (стоянка Владычино и, возможно, Волосово)[1].
1
Подробная характеристика позднего (протоволосовского) этапа неолита Верхнего Поволжья дана в томе «Неолит СССР» издания «Археология СССР» в статье «Неолит Верхнего Поволжья».