Страница 38 из 208
За послевоенные годы некоторые вопросы фатьяновской культуры получили новое освещение (Кривцова-Гракова, 1947а; Бадер, 1963; Крайнов, 1941; Брюсов, Зимина, 1966; Третьяков П.Н., 1966; Степанов, 1967; Халиков, 1969).
Благодаря широким исследованиям памятников фатьяновской культуры, предпринятым Верхневолжской экспедицией ИА АН СССР, были созданы Своды памятников фатьяновской культуры (Крайнов, 1963, 1964а; Гадзяцкая, 1976) и написана фундаментальная работа по основным вопросам фатьяновской проблемы (Крайнов, 1972б). По памятникам Среднего Поволжья (балановским) также составлен подробный свод (Бадер, Халиков, 1976). Однако, несмотря на это, дискуссии вокруг вопросов происхождения фатьяновской культуры, ее периодизации, хронологии, этноса и пр. не утихают до сих пор.
Сейчас фатьяновская культура заняла значительное место в древнейшей истории центра Русской равнины. Огромная территория распространения фатьяновских памятников в Европейской части СССР, влияние фатьяновской культуры на дальнейшие исторические судьбы древних племен Волго-Окского междуречья, ее большой вклад в историю развития культуры народов СССР ставят эту тему в один ряд с важнейшими вопросами нашей исторической науки. Кроме того, связь фатьяновской культуры с большой культурно-исторической (этнической) общностью — культурами шнуровой керамики и боевых топоров, распространенной на огромной территории от Рейна до Волго-Камья и от Южной Швеции до Прикарпатья, а также связь последней с вопросами этногенеза славян, балтов и германцев поставили фатьяновскую проблему в ряды исторических проблем общеевропейского значения.
Основными источниками по фатьяновской культуре до сих пор остаются одни могильники. Имеют значение также фатьяновские культурные остатки, обнаруженные на многих поздних неолитических стоянках Волго-Окского междуречья и в случайных местах, главным образом сверленые каменные топоры.
Фатьяновские грунтовые могильники представляют собой родовые кладбища. Располагаются они обычно на высоких холмах моренного происхождения или на береговых скатах рек, речек, озер и пр. Выбор высоких мест для погребения умерших имел не только религиозное значение, связанное с культом солнца, но и практическое значение: с высоких холмов открывался обзор окружающей местности, н сами холмы были видны издалека. Наружных признаков, свидетельствующих о погребениях, могильники не имеют, они открыты случайно при земляных работах. Поэтому о большей части могильников мы знаем лишь по случайным находкам каменных сверленых топоров и костей людей, и только незначительная часть их исследована археологами.
Грунтовые могильники встречаются на всей территории распространения фатьяновской культуры, но неодинаково. В Новгородской обл. пока известны только пять могильников, в Калининской — около 30, в Смоленской — около 15, в Московской и Калужской — свыше 30, в Ярославской — около 70, в Ивановской — свыше 40, в Костромской — около 20, во Владимирской — не более 10, в Среднем Поволжье (Чувашская АССР) учтено около 50 могильников балановского типа.
Расположение могильников и число погребений в них различно в разных регионах фатьяновской культуры. Характерно, что все могильники тяготеют к водоемам (озерам, рекам, речкам и т. д.) и располагаются, как правило, около естественных пастбищ (заливных пойменных лугов, около озерных низин, болот и пр.).
Могильники в Московской и Калужской обл. находятся на высоких береговых склонах рек и речек и в их долинах, в Калининской обл. — и на береговых склонах, и на высоких холмах моренного происхождения, особенно в северной части области. Могильники Ярославской, Ивановской и Костромской обл. в основном расположены на высоких моренных холмах. Создается впечатление, что пространства севера и востока Калининской и Ярославской обл., запада Ивановской и севера Московской обл. особенно привлекали фатьяновцев. Очевидно, первоначальные могильники располагались по речным путям и только в позднее время развития фатьяновской культуры они появляются на водоразделах (Вауловский, Фатьяновский, Волосово-Даниловский, Великосельский, Тимофеевский, Горкинский и др.).
На ранней стадии развития фатьяновской культуры могильники с числом погребений 2-10 чаще располагаются на берегах рек, они встречены в Московской и на юге Калининской обл. На развитой стадии с ни располагаются в основном на высоких моренных холмах недалеко от водоемов, число погребений — от 10 до 25 (Ярославская, Ивановская и север Калининской обл.). На поздней стадии могильники появляются на водоразделах, но обязательно около берегов речек, число погребений от 25 до 125 и выше. Самыми большими могильниками на Верхней Волге являются Волосово-Даниловский (125 погребений), а на Средней Волге — Балановский (117 погребений). Увеличение числа погребений в могильниках идет в направлении к северу, северо-востоку и востоку. Данный факт подтверждает наш вывод о постепенном освоении территории и дает ключ к выяснению направлений в расселении фатьяновских племен и определению хронологии тех или других памятников.
В Московской обл. могильники редки и расположены сравнительно далеко друг от друга, а на севере Калининской, в Ярославской и Ивановской обл. они сосредоточены группами — «гнездами» на расстоянии 1–2 км. «Гнездовое» расположение могильников указывает на концентрацию отдельных фатьяновских племен в определенных местах.
Наряду с грунтовыми могильниками у фатьяновцев существовали и курганные могильники, но появляются они на поздней стадии развития культуры и главным образом на Средней Волге на балановской территории. Их очень немного, и они не характерны для фатьяновской культуры. Отдельные погребения встречаются на многослойных поселениях по берегам рек (Ока), указывая путь движения фатьяновских племен на восток.
Вопрос о поселениях фатьяновской культуры до сих пор окончательно не решен для ее значительной территории. Только в восточной, балановской части ее ареала теперь известны десятки поселений (Степанов, 1950, 1967; Бадер, 1963; Халиков, 1969; Бадер, Халиков, 1976). «Отсутствие» поселений на большей части территории фатьяновской культуры объясняется исследователями по-разному. Одно время приверженцы автохтонного происхождения фатьяновской культуры считали определенные неолитические стоянки фатьяновскими поселениями, а керамику из могильников рассматривали как ритуальную. Другие исследователи отсутствие поселений объясняли кочевым бытом фатьяновских племен (Третьяков П.Н., 1966), оставлявших недолговременные поселения типа селищ, или расположением фатьяновских поселков в неисследованных археологами местах (на торфяниках, распаханных полях и пр.), на водоразделах (Бадер, 1939). П.Н. Третьяков, базируясь на мнении А.Я. Брюсова о враждебных отношениях местных охотничье-рыболовческих племен к пришлым фатьяновцам (Брюсов, 1952), высказал предположение о кратковременности фатьяновских поселений, культурный слой в которых не успевал накапливаться (Третьяков П.Н., 1966). Некоторые ученые запада считали фатьяновцев военными отрядами, которые при частых передвижениях не оставляли стоянок с большим культурным слоем. Вряд ли это утверждение соответствует действительности. Сейчас известны фатьяновские могильники с большим количеством погребений (20–40 и свыше 100), что свидетельствует об их длительном обитании на одном месте.
При решении этого вопроса надо исходить из хозяйственной деятельности фатьяновских племен, специфики их лесного скотоводства и, возможно, «огневого» земледелия. Кроме того, необходимо по-новому взглянуть на все увеличивающиеся факты нахождения фатьяновских культурных остатков на поздненеолитических стоянках. Эти находки раньше расценивались как факты связи местных племен с фатьяновцами. Мы же сейчас склонны видеть в них остатки фатьяновских поселений. Эти места встречаются на всей территории, занятой фатьяновскими племенами, но не в одинаковой мере. Чем дальше на восток от Московской, Калужской и Калининской областей, тем больше фатьяновских вещей на поздненеолитических стоянках. Следует отметить, что всюду фатьяновские вещи на стоянках встречаются только в поздневолосовских слоях и слоях с текстильной керамикой, что дает право датировать начало фатьяновской культуры временем поздних волосовцев, а конец ее — временем распространения ранней текстильной керамики.