Страница 116 из 208
Каменные орудия, найденные на екатерининских поселениях, достаточно многочисленны и разнообразны. Так, на Екатерининке I встречены каменные наконечники стрел, дротиков, ножи, скребки, долота, проколки, ножевидные пластины, большое число отщепов. К сожалению, пока опубликована лишь незначительная часть их, из-за чего мы не в состоянии судить об их специфике и типологическом составе. Оценивая инвентарь екатерининских памятников в целом, можно с достаточной уверенностью говорить лишь о том, что он свидетельствует о преимущественно охотничьем образе жизни екатерининцев.
На Екатерининском I поселении выявлены часть округлого жилища площадью около 250 кв. м, внутри которого обнаружено несколько очагов и хозяйственных ям, много столбовых ямок. Оно углублено в землю на 0,2–0,3 м (Петров, 1978, с. 268; 1980, с. 5). В последние годы А.И. Петров ведет раскопки Окуневского грунтового могильника, погребения которого содержат инвентарь, характерный для екатерининских памятников. Однако результаты этих раскопок пока не опубликованы.
Несколько лет назад В.И. Молодин открыл и исследовал ранние керамические комплексы с гребенчато-ямочной орнаментацией к востоку от Иртыша в лесостепной Барабе (стоянки Венгерово III, IV, Кыштовка I). По форме, технике нанесения узоров и общему построению орнаментальной схемы керамика близка байрыкской Тюменского Притоболья (Молодин, 1977, табл. XXXVI–XXXVIII; 1983а, с. 13), но имеет ряд черт, характерных для «протосамусьской» (новокусковской) посуды. Так, в ее орнаментации нередки волнистые узоры, псевдоплетенка, отступающая и прочерченная техника выполнения рисунков.
На поселении Венгерово III вскрыты остатки трех разрушенных жилищ и одна почти целая жилая постройка. Их площадь колеблется от 19,5 до 48 кв. м. Жилища углублены в землю на 0,16-0,25 м. На полу зафиксированы хозяйственные и столбовые ямы (Молодин, 1977, с. 43). Погребения, которые можно было бы достоверно связать с вышеописанными барабинскими поселениями, пока неизвестны.
Гребенчато-ямочная керамика лесостепной Барабы находит аналогии в посуде стоянок Пеньки 1, 2 (Восточный Казахстан) и Шилово-Курьинская (Кулунда), которая в свою очередь близка байрыкской. Так же как на поселении Венгерово III, посуда двух последних стоянок сочетает элементы двух орнаментальных традиций — гребенчато-ямочной и отступающе-накольчатой. Видимо, эта двухкомпонентность объясняется усилением контактов и взаимопроникновений носителей гребенчато-ямочной и отступающе-накольчатой орнаментальных традиций. Скорей всего эти подвижки особенно активизировались накануне бронзового века, что привело к некоторому изменению границ гребенчато-ямочного и отступающе-накольчатого ареалов и к усилению контактов между ними. В жилищах поселения Венгерово III найдены обломки медных изделий (Молодин, 1977, с. 18). Эти находки подтверждают, что процесс взаимодействия названных ареалов в лесостепном и предтаежном Обь-Иртышье стал наиболее активным ближе к началу бронзового века.
Свердловские археологи объединяют все ранние памятники, давшие остродонную и круглодонную керамику с ямочным делением орнаментального поля, в единую «среднеиртышскую» неолитическую культуру (Генинг, Гусенцова, Кондратьев и др., 1970). Хотя термин «среднеиртышская» культура не совсем удачен (ареал ранних памятников с гребенчато-ямочной орнаментацией выходил далеко за пределы Среднего Прииртышья, а их эпохальная принадлежность не умещается в рамках неолита), следует признать правомерным вывод о существовании в предтаежной и южнотаежной полосе Ишимского и Иртышского бассейнов накануне бронзового века массива родственных культур со специфической орнаментальной традицией. Центр этой огромной общности, возможно, находился в Среднем Прииртышье, где был представлен, в частности, памятниками екатерининского типа. Ранние памятники Тюменского Притоболья с гребенчато-ямочной керамикой (байрыкский тип, по нашей терминологии) и барабинская группа памятников, исследованная В.И. Молодиным, принадлежат, видимо, локальным вариантам этой общности.
Эпоха ранней бронзы (одиновский этап). Как уже говорилось выше, общая хронологическая тенденция в развитии гребенчато-ямочной керамики Западной Сибири выразилась в постепенной утрате круглодонности, в появлении уплощенного, а затем плоского дна. Наиболее ранний в типологическом отношении комплекс гребенчато-ямочной керамики бронзового века выявлен на поселении Шапкуль VI в Нижнем Притоболье (раскопки Западно-Сибирской экспедиции, 1973 г.). Посуда этого памятника имеет слегка отогнутый венчик и округлое, уплощенное или плоское дно (рис. 91, 5, 6, 8-11). Все эти формы сосуществуют: так, обломок нижней части круглодонного сосуда (рис. 91, 10) найден вместе с плоскодонным (рис. 91, 11) на дне хозяйственной ямы. В тесте заметна примесь песка.
Орнамент выполнялся весьма небрежно: гребенчатый штамп нередко смазан, ямочные вдавления обычно неправильной формы, орнаментальные пояса зачастую отклоняются от горизонтального направления и т. д. Характер декоративной схемы по сравнению с местным гребенчато-ямочным энеолитом не претерпел существенных изменений. Поверхность сосудов покрывалась однообразными рядами отпечатков гребенки (иногда «шагающей»). Орнаментированная поверхность делилась несколькими рядами ямок. Днища орнаментировались чаще всего ямочными вдавлениями.
Типологически несколько более развитой выглядит гребенчато-ямочная керамика Одиновского поселения в лесостепном Поишимье. Она имеет плоскодонную баночную форму. В тесте присутствуют песок и шамот. Орнамент занимает всю внешнюю поверхность сосудов, включая дно. Он состоит из горизонтальных рядов наклонных вдавлений гребенчатого штампа; на днищах эти ряды обычно располагаются в виде концентрических окружностей (Крижевская, 1977, табл. XXII, XXIII, XXV). Орнаментальное поле делится горизонтальными рядами круглых ямок; ямки нередко покрывали и днища сосудов (там же, табл. XXII, 2; XXV, 2). На некоторых сосудах наряду с ямочными поясами имеется один-два ряда бугорков («жемчужин»), выдавленных с внутренней стороны стенки (там же, табл. XXII, 1; XXIII, 1). Как и на Шапкуле VI, иногда в средней части орнаментального поля идет зона из наклонных рядов насечек или гребенчатых оттисков (там же, табл. XXIII, 1; XXIV, 8). Л.Я. Крижевская выделила в Одино особую группу посуды, на которой место гребенчатых штампов занимают своеобразные отпечатки, напоминающие римскую цифру I. Один из сосудов с такой орнаментацией имеет форму широкой низкой чаши (там же, табл. XXIV, 9). Штампы, абсолютно такие же по облику и расположенные в той же самой композиционной манере, известны на энеолитической и раннебронзовой гребенчато-ямочной керамике Тюменского Притоболья и прилегающей части Исети (см., например: Ковалева, 1977, рис. 5, 7).
Посуда, близкая одиновской, встречена, по свидетельству Л.Я. Крижевской, на других поселениях лесостепного Поишимья (Кокуй II, Логиново VI, Кош-Каргай, Малышевское и др.). Сейчас представляется наиболее вероятным, что в эпоху ранней бронзы ареал гребенчато-ямочной керамики локализовался в основном в лесостепном и южнотаежном Ишимо-Иртышье, заходя на западе в Тюменское Притоболье. Однако посуда, в той или иной мере похожая на одиновскую, встречена в некотором количестве в Васюганье (поселение Тух-Эмтор, Карасий Бор III, Малгет и др.) и даже в средней части Тюменской обл. Но пока нет уверенности, что эта керамика, если даже она относится к раннебронзовому времени, составляет здесь долговременный культурно-хронологический комплекс. Скорей всего ее присутствие в северных таежных районах свидетельствует о начавшемся смещении в начале самусьско-сейминской эпохи гребенчато-ямочного ареала на север и северо-восток Западной Сибири.
В.И. Молодин считает возможным включить в одиновский круг памятников и отнести к выделенному М.Ф. Косаревым одиновскому этапу шесть поселений лесостепной Барабы (Венгерово 1А, Кама 2, Каргат 6, Марково 2, Новочекино 5, Сопка ЗА), отмечая, однако, некоторое сходство их по отдельным признакам с памятниками крохалевского типа в Верхнем Приобье (Молодин, 1983а, с. 14).