Страница 33 из 38
Известно, что Батый — первый из ордынских ханов, хотя и оставался язычником, вернее шаманистом, уже благосклонно относился как к мусульманскому, так и к православному духовенству завоеванных Булгарии и Руси. Свидетельством этого следует считать и то, что в Булгаре, первой ставке Батыя на Волге, почти сразу же начинается воздвижение белокаменной величественной Джами мечети. Еще дальше пошел фактический преемник Батыя, его брат Берке хан, который, как считает М.А. Усманов, «еще при жизни Бату принял ислам, покровительствовал мусульманскому духовенству, а став ханом, еще более активизировал свою приверженность исламу, чем и снискал уважение мусульманских авторов».
Берке, очевидно, принял мусульманскую религию по инициативе булгар. По сообщению источников Берке, он, как и все последующие ханы-мусульмане, исповедовал ислам суннитского толка. К тому же именно при Берке булгарским купцам был открыт путь на рынки всех ордынских земель, а также в Египет и Сирию, вошедших под ордынский протекторат в 1260 г., Индию, Китай и других стран. Благодаря поддержке Берке, а затем и последующих ханов купцы Булгара не только торговали в этих дальних странах, но и брали на себя сбор ордынской дани на подчиненных Орде землях, как это случилось под 1283–1284 гг., когда два брата бесермянина (булгары-мусульмане) откупили такое право в Курско-Липовецкой земле на Южной Руси.
Ислам в Булгарии и в ордынское время оставался мусульманской религией суннитского толка и ханафитского мазхаба, т. е. ориентированной на Среднюю Азию и прежде всего на Хорезм. Однако в ордынское время происходят значительные изменения и добавления в толкование и использование ислама, в том числе и его атрибутику. В первую очередь это было вызвано монгольским нашествием и общим тяжелым состоянием булгарского общества в период этого нашествия. К тому же булгарские общественные и религиозные течения находились в тесной связи с общим развитием ислама в мире.
В XII–XIII вв. в мусульманском мире получает распространение суфизм (ат-тасавуф) — мистико-аскетическое течение, достигшее своего расцвета в XIII–XIV веках и требовавшее от своих приверженцев строгого исполнения религиозных обязанностей, благочестия, знания основ религии и почитания ранних суннитских авторитетов. В течение указанных веков в суфизме сложилось 12 ведущих (усул) братств (тарика — путь познания), напоминавших христианские монашеские ордены, но менее организованные. В Булгарии, где в XIII–XIV вв. были сильны идеи и традиции мусульманского мистика Ахмеда ал-Йасави из Хоросана и Хорезма, очевидно, были распространены идеи суфийского братства ал-Кубравийа, созданного в начале XIII века в Хорезме.
В учении этого братства сильны были традиции почитания предков, святых людей (авлия) и почти обязательная отметка их могил, а также могил своих родных людей знаками «белюг» в виде надгробных камней и дюрбе-мавзолеев. Весьма показательно, что уже в начале ордынского периода в Булгарии появляются оба вида культовых памятников — надгробия и мавзолеи.
В настоящее время, по подсчетам Ф.С. Хакимзянова, в пределах Булгарии известно до 400 надгробий с надписями, поставленных в промежутке между 1271 и 1361 годами. Они представляют тщательно вытесанные известняковые плиты длиной от 70–80 до 350 см и более. Вытесывались они в основном из мелового известняка, в обилии имеющегося в правобережье Волги, особенно против устья Камы, откуда эти плиты вывозились во многие места, в том числе и в Булгар. Об этом, в частности, свидетельствует наличие на некоторых болгарских эпитафиях знака в виде трезубца, что, по нашему мнению, является схематическим изображением надписи «Блгар» арабским шрифтом, т. е. товарного адреса города Булгар.
Надгробия обрабатывались и надписывались в специальных мастерских, которые имелись в Булгаре, а также в других крупных городах и селах типа Джукетау, Казани, Шунгата и т. д. Они изготовлялись обычно по заказу родственников умершего и устанавливались в землю у изголовья погребенного лицевой стороной на восток.
Как считают Д.Г. Мухамедшин и Ф.С. Хакимзянов, подробно описавшие булгарские надгробия XIII–XIV вв., верхние части надгробий обычно прямоугольные или слегка скошенные «с углубленными на 3–7 см плечиками и стрельчатой или килевидной аркой, где расположена кораническая формула, а иногда шести- или восьмилепестковая розетка… У большинства памятников имеются боковые надписи, состоящие, как правило, из благочестивых изречений». Надписи на камнях выполнялись или рельефным почерком сульс или врезанным почерком куфи арабскими буквами.
В верхней части надгробия под аркой часто помещались кораническое формулы типа «Он (Аллах) живой, который не умирает!», «Суд Аллаха всевышнего, великого!», «Всякая душа вкусит смерть, после вы к нам вернетесь!». Основной текст от преамбулы отделялся прочерченной линией, а иногда и бордюром в виде сочетания горизонтальных линий с растительным орнаментом, напоминавшем византийскую лозу или ислими. В этом тексте, разбитом на шесть, семь и большее число строк, помещались вперемежку с кораническими формулами сведения о погребенных, их именах, родословии, иногда о занятиях, титулах и т. д. В заключении приводилась дата смерти, обозначенная словами, иногда с указанием года, месяца, дней месяца и даже дней недели.
Мы еще вернемся к текстам булгарских надгробий. Сохранив особенности булгарского языка той поры, они интересны не только тем, что дают представление об этом языке, но и об этнической истории его носителей.
Не позднее рубежа XIII–XIV вв., если не раньше, в Булгарии и связанных с нею регионах начинается возведение для могил знати специальных белокаменных кирпичных зданий мавзолеев. Они выявлены и исследованы на Болгарском городище, известны в древнем Наровчате, на Балынгузе севернее Биляра и недалеко от Уфы — мавзолеи-кешене Турахана и Хусаин-бека. В абсолютном большинстве они строились из белого камня, лишь в раннем Булгаре и Наровчате — из квадратного кирпича.
По форме и особенно по характеру перекрытия они подразделяются на две группы: центрично-купольные (Наровчат, большинство мавзолеев Булгара, Балынгуз) и центрично-шатровые (восточный мавзолей в Булгаре, мавзолеи-кешене в Башкирии). Первые нередко (см. комплекс «Ханской усыпальницы» в Булгаре, Наровчат, Балынгуз) соединены в два-три мавзолея, вторые носят изолированный характер. У соединенных мавзолеев вход располагается в каждый из них с севера, у изолированных — с юга. По конструкции, да и по материалу, центрично-шатровые мавзолеи имеют армяно-кавказские истоки, центрично-купольные — среднеазиатские: хорезмские и бухаро-самаркандские. Эти традиции зарождаются еще в предмонгольское время, о чем свидетельствуют следы ранних, правда только кирпичных мавзолеев на кладбище высшей знати в Великом городе Булгаре.
Внутри некоторых булгарских мавзолеев обнаружены обломки майоликовых и изразцовых плит с высокохудожественным и полихромным рисунком растительного и эпиграфического стиля. Как считают исследователи, эти облицовочные плиты, служившие для оформления выступающих надгробий, привозились в Булгар из Хорезма и золотоордынских городов Нижнего Поволжья, но они могли производиться и на месте, так как булгары еще в домонгольское время уже знали стеклоделательное ремесло.
В Булгарии и на землях обулгаризированных буртас в ордынское время как основной вид культовых зданий, естественно, сооружались мечети, в основном из дерева, были и белокаменные. Они сопровождались их обычным атрибутом — минаретами. Остатки таких мечетей известны в Булгаре, Наровчате-Мухше, на южном склоне Балынгуза, в Казани.
Наиболее исследованными являются хорошо сохранившиеся мечети и минареты Булгара. Главной среди них была джами-мечеть (кафедральная мечеть) в верхней части Болгарского городища. Ее строительство было начато еще в 40-50-е годы XIII века при Батые, продолжено и завершено в первом варианте в 60-е годы XIII века, скорее всего при Беркехане. Мечеть была перестроена на рубеже XIII–XIV вв., реконструирована в окончательном варианте после пожара в 30-е годы XIV века.