Страница 2 из 35
Эта довольно стройная, но мало доказанная фактами теория была поддержана и ныне поддерживается рядом исследователей. Среди них мы можем отметить В.Ф. Смолина, Али-Рахима, А.Н. Самойловича, М.Г. Сафаргалеева, Ш.Ф. Мухамедьярова, Э. Наджиба, В.Ф. Каховского. Они, как и автор недавно вышедшей в США книжки о татарах Б. Ишболдин, считают, что этническую основу казанских татар, так же как и большинства других тюркоязычных народов Восточной Европы (башкир, крымских, астраханских, ногайских, литовских и пр. татар), составили татары Золотой Орды.
К этой теории присоединяются и некоторые языковеды, которые, подчеркивая, что булгарский язык довольно резко отличается от языка поволжских татар, считают, что сложение татарского народа и формирование его языка происходили в результате взаимодействия населения Волжской Булгарии и кипчакизированного населения Золотой Орды. Рациональным зерном в этой теории следует считать представление о многокомпонентности татарского этногенеза и требование учета наряду с булгарским этническим пластом других, в первую очередь кипчацкого, компонентов. Но, к сожалению, нередко этот компонент без особых доказательств объявляется главенствующим и обычно увязывается с татарами Золотой Орды. Это в конечном итоге возвращает сторонников кипчацкой гипотезы к теории о монголо-татарском происхождении татарского народа.
Наибольшее распространение среди советских ученых получила гипотеза о булгарской этнической основе татарского народа. Она также подверглась дальнейшему развитию. Так, еще в 20-х годах XX в. казанские историки Н.Н. Фирсов и М.Г. Худяков почти во всех своих сочинениях, посвященных истории татарского народа, отстаивали булгарскую теорию происхождения татарского народа, но не отрицали и позднейшие этнические включения в период Золотой Орды и Казанского ханства. Однако они справедливо считали, что эти включения не изменили булгарскую основу татарского этногенеза. М.Г. Худякову принадлежат также высказывания о добулгарской тюркизации населения Среднего Поволжья и Прикамья, о формировании булгарской народности до монгольского нашествия и т. п.
В 40-е годы XX в. с поддержкой этой теории выступили составители сборника «Документы и материалы по истории Татарии» (М., 1939) и Х.Г. Гимади, полагавшие, что казанские татары формировались на основе синтеза местных племен Волго-Камья с булгарами, которые затем испытали воздействие домонгольских и золотоордынских кипчаков.
Особое значение в деле развития исследований в области этногенеза татарского народа имели постановление ЦК ВКП(б) «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в татарской партийной организации» (1944 г.) и постановление Татарского обкома партии «О работе и ошибках Татарского научно-исследовательского института языка, литературы и истории» (1944 г.). В них было подвергнуто справедливой критике увлечение некоторых исследователей историей золотоордынских ханов и обращено внимание на необходимость серьезного изучения вопросов истории татарского народу. В развитии этих постановлений началась подготовка к организации научной сессии, посвященной вопросу происхождения казанских татар. Эта сессия, привлекшая живое внимание широкой общественности, была проведена в апреле 1946 г. при Академии наук СССР в Москве.
Выступавшие на сессии археологи А.П. Смирнов, Н.Ф. Калинин, С.П. Толстов, языковеды Л.З. Заляй, Н.К. Дмитриев, этнограф Н.И. Воробьев, антрополог Т.А. Трофимова, историки Х.Г. Гимади, М.Н. Тихомиров, Р.М. Раимов, А.Б. Булатов и др.[3] довольно единодушно отмечали, что в основе формирования татарского народа (казанских татар) прежде всего следует усматривать население Волжской Булгарии. Но если одни из них, как например Х.Г. Гимади и Н.Ф. Калинин, считали булгар почти единственными предками казанских татар, то другие — А.П. Смирнов, Н.И. Воробьев, Л.З. Заляй, Т.А. Трофимова — предлагали не исключать и иные компоненты: местные добулгарские племена, половецко-кипчацкое население степей Восточной Европы при ведущей роли волго-камских булгар. Они продолжали отстаивать свою точку зрения и в последующих работах. Булгарская гипотеза происхождения казанских татар была положена в основу выводов о татарском этногенезе, вошедших в I том «Истории Татарской АССР»[4]. Но, к сожалению, авторы этой теории рассматривали фактически лишь вопрос о происхождении казанских татар. Проблема же происхождения остальных групп татар Поволжья и Приуралья, т. е. всего татарского народа, в их работах практически не поднималась.
Карта расселения татар Среднего Поволжья и Приуралья.
В 50–60 гг. интерес к проблемам происхождения народов Поволжья и Приуралья значительно возрос. Были накоплены новые материалы, зародились новые теории. Наметилось комплексное решение вопросов этногенеза ряда поволжских и приуральских народов, что выразилось в проведении научных сессий, посвященных этногенезу чувашей (1950, 1956 гг.), башкир (1969), мари (1966), мордвы (1964), коми (1967). Развернулись широкие археологические исследования на территории Татарии, инициатором которых явился Н.Ф. Калинин. В 1953–1957 гг. Н.Ф. Калинин вел раскопки в Казанском кремле и на месте Иски-Казани у д. Р. Урмат. В 1957–1959 гг. В.Ф. Генингом и А.Х. Халиковым были проведены широкие исследования Б. Тарханского раннебулгарского могильника, а в 1961–1975 гг. Е.П. Казаков и Е.А. Халикова исследовали обширный некрополь IX–X вв. у д. Танкеевка. В 1974–1975 гг. был открыт и изучен ранневенгерский могильник у с. Б. Тиганы. П.Н. Старостиным изучаются памятники предбулгарского времени, а Р.Г. Фахрутдиновым широкими археологическими разведками выявлено большое число памятников булгарского времени и определена территория Волжской Булгарии. В 1950–1970 гг. усиленными темпами под руководством А.П. Смирнова ведутся исследования Болгарского городища — остатков столицы Булгарии золотоордынского времени. В результате изучения Т.А. Хлебниковой ряда небольших селищ и городищ домонгольского времени накапливается материал для суждений о культуре и этническом составе Булгарии. С 1967 г. развернулись широкие работы по исследованию домонгольской столицы Волжской Булгарии — Великого города, сохранившегося в виде Билярского городища. Одновременно М.Р. Полесских выявил и провел изучение ряда памятников бунтарского типа в Пензенской области. Казанские археологи приняли участие также в раскопках и собственно золотоордынских памятников на Нижней Волге. В последние годы широкие раскопки начали проводиться в Казанском кремле. Интересные результаты дали исследования в области булгаро-татарской эпиграфики, проведенные Г.В. Юсуповым и Ф.С. Хакимзяновым. Они показали самую тесную связь между языком и культурой булгар и казанских татар.
Все большее внимание на проблемы формирования и развития языка татар Поволжья стали обращать и языковеды. Успешное исследование ими диалектов татарского языка, а также древних письменных памятников выявило новые интересные факты, в частности значительную близость языка населения домонгольской Булгарии к языку не только казанских татар, но и татар-мишарей.
Новые обобщающие работы появились и в области этнографии, в том числе и исследования, посвященные этнической истории татар-мишарей. К сожалению, наиболее отстающей областью в исследованиях этногенетических вопросов остается изучение антропологии татарского народа и особенно его предков, прежде всего булгарского населения. Оставляет желать лучшего и координация научных исследований в области изучения этногенеза татарского народа.
В последнее время появился ряд работ этногенетического плана. Значительное внимание проблеме происхождения татарского народа было уделено в «Истории Татарской АССР», опубликованной в 1968–1973 гг. Развертыванию этногенетических исследований способствовало и обращение советских историков и философов к изучению теоретических положений, связанных с национальным вопросом. Таковы те предпосылки, которые способствовали новой постановке проблемы происхождения татарского народа.
3
См.: «Советская этнография», 1946, № 3; Происхождение казанских татар. (Сборник) Казань, Таткнигоиздат, 1948.
4
См.: История Татарской АССР. Казань, Таткнигоиздат, 1956.