Страница 75 из 83
Вот и всё. Можно даже не торопиться за вещами. Они не нужны. Их привезут — туда, в исправительное учреждение.
Выйду из дома, подумала эль–Неренн, отчего–то ощущая спокойствие, лягу спать под первым же кустом. И лучше бы не просыпаться.
— Прошу вас, теарин, — голос Веранно из–за спины. Эль–Неренн замерла, сжимая ручку двери. — Прошу вас, остановитесь.
Эль–Неренн обернулась. Веранно подошла к ней, опустила голову, сняла свою диадему.
— Прошу извинить меня, теарин. Мне не следовало так поступать.
Эль–Неренн долго думала. Ощущала, что нотариус не сводит с них обеих взгляда. Молча прикоснулась к правой ладони своей хозяйки, к её правой щеке. Извинения приняты.
Веранно наклонилась, подняла шапочку. Выпрямилась, протянула её эль–Неренн. Та приняла, коротко кивнув.
Хозяйка дома закрыла дверь и вернулась на своё место.
— Приношу извинения, что заставила вас пережить это, — она выглядела серьёзной. — Теарин, это был единственный способ убедиться. Я не верю документам, — она повернула голову в сторону нотариуса, тот опустил взгляд. — Я верю людям. Вы подтвердили мои предположения. Прошу вас, присаживайтесь. Теариан–то, теперь вы.
Нотариус поднялся, открыл папку с бумагами, что лежала перед ним всё это время, поправил очки.
— По поручению госпожи ан Эверан эс Тессорет эр Те–Менри, — короткий поклон в сторону Веранно, — я предпринял поиски сведений о вас, теарин. К сожалению, я не могу предоставить убедительные свидетельства того, что вы действительно являетесь потомком одного из домов, имевших владения на Тирре. Только косвенные. Я оставляю их здесь, — он постучал пальцами по бумагам. — Прошу простить мне то, что я скажу. Для меня подобных доказательств было бы недостаточно.
Он ещё раз поклонился и уселся.
— Я получила последние доказательства того, что мне нужно. Теарин, я хочу предложить вам покровительство моего дома, — Веранно взглянула в глаза старшей. Та, это было очевидно, не верит тому, что слышит. — В случае, если вы согласитесь, я могу закончить то, что не успела сделать ваша матушка.
— Объявить моё имя, — прошептала эль–Неренн, поднимаясь на ноги.
— Верно, теарин. Я не смею настаивать. Но просила бы дать ответ как можно быстрее.
— Я согласна, — эль–Неренн выпрямилась. — Надеюсь, что не заставлю вас пожалеть.
— Идёмте за мной, — Веранно тоже встала. — Теариан–то Алехарти подождёт нас здесь.
Произошедшее запомнилось только отрывочно. Не картинами, а ощущениями.
Полная луна, касающаяся лучами её тела. Не скрытого одеждой.
Холод родниковой воды, прикосновение которой смывало прошлую, детскую жизнь, оставляя её позади, в прошлом, в которое нет возврата.
Слова. Она смутно помнила их — Веранно произносила формулу на том же языке, на котором звучала Touan–es–Mithar. Только имя — то, что запрещено было говорить, упоминать явно или намёками. Эль–Неренн не знала, как Веранно смогла узнать это имя. И не хотела узнавать.
Они долго стояли у колодца, глядя на ослепительно белое ночное светило. Эль–Неренн, всё ещё называвшая себя, по привычке, старым именем, чувствовала бесконечную усталость. И сожаление. И много чего такого, что словами выразить невозможно.
Прошла вечность, прежде чем они обе вернулись.
Веранно жестом предложила усесться по правую руку от себя. Приняла бумагу от нотариуса, что–то вписала туда, вернула.
— Поздравляю вас, Теассевенн эр Эверан, — нотариус склонился в глубоком поклоне. — Для меня будет честью иметь с вами дело. Документы о вашем новом статусе будут готовы через четыре недели. Сожалею о задержке, но таковы правила.
— Благодарю, теариан–то, — эль–Неренн — Теассевенн — встала. Нотариус коротко поклонился обеим и покинул комнату.
Веранно молчала, улыбаясь. Глядя на старшую.
— Простите, госпожа, — Теассевенн склонила голову. — Я не успела ничего понять. Мне ещё нужно прийти в себя.
— Да, разумеется. «Thea–essa Vae
— Полуночной грозы, госпожа. Мама говорила, что я родилась в полночь, в новолуние, во время страшной грозы. В ночь на Новый год.
— Похоже, теарин. Вы соответствуете вашему имени. Я имею в виду не только события этого вечера.
— Могу ли я спросить, госпожа?
Веранно кивнула.
— Зачем вы сделали это? Я принесла вам много хлопот. Боюсь, навлекла на вас неприятности.
— Я давно не видела человека, который, — Веранно не сразу отыскала нужные слова, — живёт. В подлинном смысле. Знаете, теарин, сейчас жизнь стала совсем другой. Люди боятся проявлять себя. Вы не боитесь.
— Только за это?
— Нет, не только, — Веранно кивнула — садитесь. — При нашей первой встрече вы сказали, что приносите удачу. Нет, — она подняла руку ладонью вперёд, пресекая возражение. — Позвольте закончить. Я обнаружила, что меня обкрадывали мои же родственники. Меня собирались отравить. Мой сын устроил — или был вовлечён — в заговор. Случилось много неприятного, теарин, но всё, что изменилось — изменилось к лучшему.
Она встала, подошла к окну. Отдёрнула занавеску. Луна, сияющая, величественная.
— Я не суеверна, теарин. Но мне нравятся эти совпадения. Встряска пошла мне на пользу.
Теассевенн кивнула.
— Спасибо, госпожа.
— Ночь была долгой. Вам лучше отоспаться, теарин. Я прикажу не беспокоить вас. Спите, сколько потребуется.
— Но полиция, госпожа…
— Я уже связалась с комиссаром. Он приедет, когда я сообщу ему, что вы в состоянии отвечать на вопросы.
— Я?!
— Он просил проследить, чтобы с вами ничего более не случилось. Да, именно вы. Не беспокойтесь. Похоже, вы для них — очень важный свидетель. Не подозреваемая, а свидетель.
— Но Леронн, Мегин…
— За ними присмотрят. Я разрешила перевести Мегин в комнату — в пустую. Отдыхайте, теарин. Вы очень много сделали для меня сегодня.
Теассевенн кивнула, протянула руку, чтобы взять пояс.
— Оставьте его здесь, теарин. Шапочку — тоже.
— Вы увольняете меня? — Теассевенн подняла взгляд.
— У вас теперь есть имя. Вы под покровительством дома. Вам не пристало быть служанкой в вашем же доме.
Теассевенн долго смотрела в глаза хозяйке.
— Поговорим об этом позже, Теассевенн, — предложила Веранно.
Теассевенн кивнула, глубоко поклонилась и покинула кабинет.
По пути ей никого не попалось. На входе в женскую половину — тоже. Влетит Риккен, если обнаружат, что ушла с поста… или кто здесь должен дежурить? Теассевенн всё ещё думала о своих обязанностях как старшей. Привычка.
Она вошла в комнату. Какое странное ощущение. Всё здесь её — и чужое. Всё воспринимается по–другому. Ну да, разумеется. Она и сама не поняла до конца, что случилось — с ней, с Леронн, со всеми. Лучше пока не думать. Мудрый совет — утром всё будет иначе.
Подошла к зеркалу. Взглянула в глаза отражению. С опаской… но ничего неприятного не ощущалось.
— Прощай, эль–Неренн, — усмехнулась Теассевенн, глядя отражению в глаза. — Будь счастлива. С тобой было интересно.
Отражение улыбнулось в ответ. Теассевенн ещё некоторое время смотрела на него, после чего вернулась к кровати. Всё. Спать, немедленно.
Несколько коротких секунд — когда погружаешься в сон — оказались необычайно долгими. Они длились, и длились, и длились — невыразимо приятные секунды.