Страница 15 из 65
На некоторое время вновь повисла пауза. На экране комма между тем, пока я говорил, раз за разом появлялись иконки оповещений. Семенович после моих слов отвлекся, развернул список входящих – в большинстве это были новые информационные видео с мест вторжения. Он жестом предложил мне и остальным посмотреть, я только рукой махнул – ничего нового там все равно не увижу. Нечисть я видел и убивал не на экране, а любоваться избиением сейчас желания не было.
– Ты так говоришь «выведут новые виды», как будто это быстрый процесс, – вдруг произнес Антипенко.
– Да. Да, это быстрый процесс. Я раз за разом повторяю вам такое определение как «астральная проекция». В мирах с Сиянием изменения, они же мутации, могут происходить буквально в ручном режиме. Смотрите! – я вытянул руку и сжал кулак. – Видите ямочку на запястье? Это следствие работы мышцы моего тела, которая отвечает за выпуск когтей. У меня, у человека разумного, предки которого когти уже миллионы, или сколько там лет когти не выпускают! У некоторых людей этой мышцы больше нет, потому что наш вид изменяется в ходе эволюции. С Сиянием все совсем не так. Вы же видели все, как у меня глаза в темноте светятся? Достаточно чуть-чуть изменить параметры астральной оболочки, просто надо делать это умело и аккуратно, и после этого под воздействием измененной астральной оболочки уже меняется физическое тело. И для этого нужны не десятки тысяч лет, а условные несколько часов.
– Так легко? – снова спросил Антипенко.
– Главное в этом процессе – умение работать с астралом. Незначительные изменения происходят легко. Серьезные могут искалечить и даже убить, загнав физическое тело словно в мясорубку – порвет и перекрутит. Подобные эксперименты с людьми находятся в довольно жестких рамках, начерченных кровью неудачных попыток изменений, а тем же скавенам или гоблинам…
– Гоблинам? – удивился новому названию Дэвид.
– Да, это один из видов нечисти.
– Если скавены – крысособаки…
– Крысолюди.
– Неважно, ты понял. А гоблины с кем скрещивались?
– Гоблины ни с кем не скрещивались, это изначально люди, просто измененные не в лучшую сторону.
– Как выглядят?
– Выглядят довольно отвратно. Как гоблины, я даже не знаю, как объяснить.
– Орков случайно в номенклатуре нет? – поинтересовался вдруг Матвей.
– Вы же помните, что я недавно говорил про богов? На Осколках есть бог Орк. Оркус, как его называют неправильно.
– Почему неправильно?
Жаль, но Рассел Кроу в фильме «Гладиатор» здесь не снялся, так что пример с полководцем Максимом, которого в русском переводе повсеместно ошибочно называли Максимусом, мне было не привести. Так что пришлось использовать как пример себя.
– Потому что по правилам латыни окончание «-ус» указывает на мужской род и не читается. Мое имя на латыни пишется как Максимус, а читается как Максим. С Оркусом и Орком такая же история. Так вот, он весьма сильный и почитаемый бог, считается покровителем стражей границ и тюремщиков, там это крайне уважаемая профессия если что. Так вот, я к чему: на Осколках есть твари нечисти – мутация гоблинов с добавлением генома змеи. Серпенты, как их называют официально, или хобгоблины или просто демоны в разговорной речи. Пришельцы с земли сначала пробовали называть их орками, но из-за имени божества, после нескольких эксцессов, не прижилось.
– Орк, это ведь тоже из римской мифологии, – произнес вдруг Антипенко.
– Да.
– Так что с изменениями скавенов и гоблинов? – напомнил мне Семенович, возвращая в обсуждение.
– Их могут гнать в вивисекторные камеры сотнями безо всяких проблем, так что у нечисти вопрос мутаций решается довольно быстро. У людей же это… сейчас, пять секунд.
Я поднялся и прошел в свою комнату. Здесь из привезенных Дэвидом из гостиницы Галфпорта вещей забрал массивный перстень с желтым камнем. После этого вернулся к остальным.
– Вот это – артефакторный меч, – показал я остальным перстень. – Когда я окажусь в зоне действия Сияния, я с помощью перстня могу вызвать из пространственного кармана меч, с клинком усиленном стихийной энергией. Мое тело обучено обращаться с этим мечом посредством слепка знаний, который был интегрирован в мою астральную оболочку и изменил мое физическое тело и физические возможности. В зоне действия Сияния мое тело приобретает возможности, значительно превосходящие человеческие – я например смогу всем вам снять головы с плеч, а вы этот момент просто не заметите, потому что не увидите моего движения, только смазанный росчерк…
Так, похоже на фоне зрелища вторжения я увлекся и слишком много лишнего наговорил.
– Наш разговор не пишется? – поздно спохватился я.
– Нет, – ответил Семенович.
– Нет, – покачал головой Антипенко.
– Хорошо. Информацию про меч попрошу никому не рассказывать, в свете, вернее во тьме недавних событий, – кивнул я в сторону улицы. – Я еще жить хочу, и не хочу слишком много о себе рассказывать.
– Много таких как ты? – спросил Антипенко.
– Вот, об чем и речь. Людей, которые способны использовать артефакты Сияния – много. При этом людей, которым безопасно доступны серьезные изменения астральной оболочки, уже гораздо меньше. Если же речь про убийц магов, то их даже меньше, чем владеющих стихийной силой индигетов. Мой случай, так скажем, штучный. И каждый человек обладающей широкой возможностью развития – это редкость, просто потому что изучения безопасных путей оплачиваются жизнями. У нечисти подобной проблемы не стоит.
– То, что таких как ты меньше чем индигетов, это их заслуга или недоработка таких как ты убийц магов? – спросил Семенович.
– Если честно, даже не знаю, – ответил я совершенно честно. – Все случаи, когда мы с магами пытались убить друг друга, никак не были связаны с классовой принадлежностью, так что о наличии вражды я бы говорить не стал. Знаю только, что если есть возможность стать на путь убийцы магов, позволяющий на равных соперничать с владеющими индигетами, от него отказываться не принято.
– А сколько таких культистов? – показал Антипенко в сторону улицы, намекая на девушек-хищниц. – И сколько их уже может рядом с нами ходить? Как им противодействовать?
Я задумался. Параллельно, пока в беседке говорили про богов и обсуждали вторжение, я думал и об этом.
– Пока на всей Земле повсеместно нет Сияния, нет даже его эха, они страшны только как убийцы. Чистая Тьма – как способ изменения и захвата души активна только на Осколках, или непосредственно над Разломом. Девушки явно не местные.
– Ты в этом так уверен? Сияние же горит на небе, значит оно уже в нашем мире.
– Оно сконцентрировано только над Разломом. Это как радиация…
Я замялся. В этом мире не было Чернобыля, и мне не привести было знакомый пример локального выброса. Хотя чего это я, в этом мире Третья мировая война была с применением оружия массового поражения. Об этом и сказал, сравнивая радиационное заражение местности, не выходящее за определенные границы. И подытожил сказанное:
– В нашем мире сейчас нет Сияния. Вернее оно есть, но локальное – только у Нового Орлеана, буквально как газовый факел на месторождении. Который сейчас, после прорыва, еще и потух на время. Вот, смотрите, – я надел перстень на указательный палец и сжал кулак – провернув большим пальцем перстень так, что печатка оказалась внутри.
– В этот момент, если бы рядом была достаточная концентрация Сияния, в моей руке должен был появиться меч. Сейчас меча не видно, но он есть – также, как наша с вами астральная проекция. В отсутствии Сияния их просто не пощупать. А так как у нас у всех с вами сейчас нет ярко выраженной и высвеченной Сиянием астральной проекции, Тьме как стихии просто не за что зацепиться. Наши души никак не захватить, только если убивать вредным воздействием. Причем я не уверен, что оно будет таким смертоносным, как в зоне действия Сияния. И Тьма, которая оказалась в телах хищниц – была автономна. Это сложная, а не элементарная стихия, она способна существовать, сжигая саму себя, используя внутренний ресурс – вы же видели, как тело убитой исчезло, самоуничтожаясь. Сжираемой Тьмой даже. Вполне возможно, что тело также исчезло бы и в случае, если бы у нее получилось меня убить…