Страница 14 из 18
— Именно, — подтвердил Рауль. — Но одновременно с закрытием дыры пропадёт подпитка Сиятельности. И Сиятельные сразу или постепенно станут обычными людьми. Как вы думаете, простят ли нам это монархи сопредельных государств?
— Думаю, нет, — задумчиво сказал Альварес. — Нас сотрут до основания и откроют дыру заново.
— Не откроют. Секрет утерян, — обрадовала я его. — Червей можно вычистить хоть сейчас, но только тех, кто не в магах.
— А с теми, кто в магах? — заинтересовался Альварес. Смотрел он на меня странно, словно понял, что я не та, за кого себя выдаю, но вот кто я именно, сообразить пока не мог.
— Возможно, в этом вопросе нам поможет библиотека Сиятельного корпуса, — сказал Рауль.
— Ха, — усмехнулся Альварес, — ты ещё про Солнце и Луну вспомни. Они нам тоже могут помочь с такой же вероятностью. В Сиятельный корпус, вон, даже Дароку попасть не удалось, хотя он столько усилий приложил.
— Потому что мне удалось попасть туда раньше, — пояснила я. — А потом провести Рауля.
— Донья, кто вы? — требовательно спросил Альварес. — Я уже чувствую себя идиотом, но, кажется, сейчас почувствую себя ещё большим.
— Донья? — непонимающе посмотрела Ракель.
— Я — герцогиня Эрилейская, — даже с некоторой гордостью ответила я.
— Вы потеряли Сиятельность? — чуть презрительно протянула Марсела.
— Если бы я потеряла Сиятельность, я бы не смогла пройти в Сиятельный корпус, — усмехнулась я. — Я под зельем, её маскирующим. И хотелось бы сразу прояснить один момент, Ваше Высочество. У меня никогда ничего не было с вашим бывшим женихом. Разумеется, если не считать того, что он собирался отрубить мне голову. Или не собирался, а устраивал представление. Этого я тоже не могу исключить — у меня слишком мало данных.
Похоже, Ракель не воспринимала меня как Сиятельную, потому что смотрела исключительно с восторгом. Похоже, в её глазах я была героиней. Марсела же хмурилась, словно я наступила на её любимую мозоль, и только приличие не позволяло принцессе об этом сказать.
— Почему вы идёте против своих? — спросила она.
— Потому что Сиятельность — зло, и если она не будет уничтожена, то будет уничтожен этот мир.
— О, так ты тоже против Сиятельных? — восторженно сказала Ракель.
— Не против Сиятельных, а против Сиятельности. Это разные вещи, — возразила я. — Мы не будем никого убивать. Более того, никто никогда не должен узнать, что мы приложили руку к спасению мира.
— Я одного не могу понять, — неожиданно сказала Марсела. — Зачем в это нужно было вовлекать пять человек? Лишние люди увеличивают вероятность утечки информации.
Ракель, на которую Марсела сейчас намекала, то ли не поняла этого, то ли решила не обращать внимания, и сказала:
— Легион тоже начинался с пяти. Пять — магическое число. У пентаграммы пять лучей, во главу каждого из которых должен встать надёжный человек.
— Не в этом дело, — опустил её на землю Рауль. — У Сиятельного корпуса есть Хранитель. Его условием было найти фамильярам пять хозяев.
— Фамильярам?
— Фамильярам?
— Фамильярам?
Три вопля прозвучали слаженно, и в них было столько недоверия и восторга одновременно, что не было ни малейшего сомнения: для этой троицы фамильяры были куда желанней и интересней, чем спасение мира. Спасение мира ещё неизвестно, получится ли, а шанс заиметь фамильяра — вот он.
— После этого мне дадут доступ в библиотеку.
— А нам? — сразу заинтересовался Альварес.
— А вам пока нет. Вы должны будете доказать полезность, — отрезал Рауль.
Сдаётся мне, принц хитрит и не хочет допускать соратников до книг, пока не изучит всё сам. Или опасается, что те будут шастать в Сиятельный корпус так часто, что рано или поздно нас демаскирует.
— И чем мы её будем доказывать?
— Для начала мы с тобой поездим по Теофрении и проведём ритуалы, уничтожающие свободных червей. Они требуют много магии. Причём это нужно как-то замаскировать. Чтобы не связали с магией и магами.
— Молебнами? — невозмутимо предложила Марсела. — Нужно наметить ключевые города, провести там молебны Двуединому по всем правилам, а параллельно, незаметно для общественности, — ваши ритуалы. Я прикрою. Кроме того, как мне кажется, тебе нужно взять вторую личную ученицу, — она указала на Ракель. — Если занятия ты будешь проводить с двумя, это мигом прекратит все сплетни.
Вот только мне показалось, что беспокоилась она совсем не о сплетнях, а о том, чтобы не оставлять нас с братом наедине.
— Согласен, — кивнул Рауль.
— И упор сделать на боевые заклинания, — внесла предложение Ракель, которую идея Марселы и согласие Рауля необычайно воодушевили.
— Это ещё зачем? — удивился Альварес.
— А вы думаете, ваши демоны так легко смирятся с тем, что их изгоняют? Это соседним государствам вы можете запудрить мозги своими молебнами, а демоны точно поймут, в чём опасность, и постараются её устранить, — поддержала я подругу. — И если не доберутся до вас, доберутся до нас.
— В этом есть некое рациональное зерно, — согласился Рауль. — Действительно, в ближайшее время сделаем упор на защитные и атакующие заклинания.
— А атакующие зачем? — удивился Альварес. — Сеньоритам нужна в первую очередь защита, остальное — излишне.
— Иногда лучшая защита — это нападение, — возразила я.
— Всё-таки для герцогини вы и ведёте себя, и выражаетесь весьма странно, — неожиданно отметила Марсела.
Похоже, я ей нравилась куда больше, когда была Катариной Кинтеро, личной ученицей брата и противницей Эрнандес. А вот с именем герцогини Эрилейской у неё были связаны не слишком хорошие воспоминания, и все они сейчас проецировались на меня.
— Я видел её без маскировочного зелья, — вместо меня ответил Рауль, — поэтому с уверенностью могу подтвердить: перед нами пропавшая в Муриции Сиятельная.