Кофе готов, миледи

Глава 24

– Да это у него аргументов для аудиенции у графини сначала не оказалось, – поморщилась Мира, прикладывая к шее платок, смоченный в спирте. Уже после того, как я успела едва не лишиться сознания и еле держала себя в руках, чтобы не наорать на эту пустоголовую девчонку, вздумавшую принять удар себя, лишь бы подлюка не понял, что ошибся и его цель осталась на улице. – Вот он и решил свою приветственную речь начать с ножа у горла. Мелочи, чуть-чуть оцарапал, чтобы молчала и слушала, а не голосила.

– Ты хоть понимаешь, что было бы, если бы это оказалось покушением, а не предупреждением? – глаза от злости застилала пелена ярости и волосы начали опасно потрескивать. – Тебе достаточно было стянуть перчатку и показать, что на тебе нет фамильного кольца!

– Чтобы он за вами вернулся, леди? – тихо спросила Мира. – Вы обо мне так заботитесь, а я как последняя трусливая крыса сдать вас должна была?

Я задохнулась от эмоций. Дура! Да если бы с ней что-то случилось, я бы никогда себе не простила!

– Хорош, – хлопнул рукой по обивке сидения Ясень, гася искру, спрыгнувшую с моих волос. – Живы и ладно. Мирка права, Гретта, графиня у нас одна, а слуг у нее много, нечего хрен с морковкой ровнять. А ты, – круто развернулся он в сторону служанки. – Еще раз будешь так открыто дерзить бандюганам и напрашиваться на перо – выпорю! Как есть лично выпорю, чтобы головой думала да помалкивала, а не провоцировала всяких придурков.

Это действительно было предупреждением. Бородатый бугай не хотел причинять вреда хозяйке кареты, пусть и перепутал меня с камеристкой. Естественно, где это видано, чтобы служанка в карете грелась, пока госпожа на улице топчется. А новая модная одежда лишь добавила камень в колодец совпадений, поэтому агрессивно настроенный дятел, ни мало не сомневаясь в своей правоте, вломился в карету графини Амори́, чтобы донести ей простую мысль – нужно сидеть тихонько в поместье и не отсвечивать.

– Постой, – нахмурилась я. – Что значит не отсвечивать?

– Уж не знаю, моя леди, чем вы ему не понравились, но он ясно дал понять, чтобы вы все свои активности и беготни сворачивали, ни с кем торговых контрактов не заключали и дальше модных салонов носа не совали. Дескать, самой «мирной» графиньке не следует так активно оттираться вокруг представительных мужчин, имеющих хорошие экономические связи.

Репутацию «мирной графиньки» я получила сразу после дня рождения. Как объяснил мне потом отец, идеология маленькой победоносной войны заражала юные умы аристократии, вселяя уверенность, что война – дело благородное, нужное, а, главное, приносящее почести и славу. Оттого и вступить в боевой резерв страны было почетно. И чем выше у тебя уровень дара, чем решительнее намерения выступить впереди всего фронта, тем более суровую репутацию «истинного воина» ты приобретешь.

Среди женщин стремление к войне не осуждалось, но и не поощрялось, поэтому репутация «мирной», прилюдно отказавшейся от идеи войны, не больно-то по мне и ударила. А все остальное я старательно создавала сама.

Последние несколько недель я активно нарабатывала деловые связи, появляясь на званых ужинах и вечерах, где собирался весь высший и деловой свет Тиона. Мне было необходимо заработать хоть какой-то авторитет серьезного человека, не пальцем деланного в области внутренней политики, плотно пересекающейся с экономическим развитием местного среднего бизнеса – пищевой промышленности, логистики, внешней торговли, строительства и даже маго-технического прогресса.

И если поначалу высокомерные молодые лорды смотрели на меня свысока и прекращали интересующие мою персону разговоры при появлении графини Амори́, то сейчас я вполне могла вставить несколько слов и быть награжденной задумчивыми и одобрительными взглядами, а не смешками и закатыванием глаз.

В этом мне активно помогал Ясень, со всевозможным усердием взявшись за изучение нюансов законов и бюрократии нашего королевства. С его подачи были оформлены и «напечатаны» пачки заявлений, прошений, бланков на патенты, справок, приказов, выписок, типовых договоров на все случаи жизни: от найма рабочих и покупок плавсредств до сотрудничества с учеными и артефакторами Тиона. Появляясь со мной на всех переговорах с неизменно каменным лицом и доводя до нервной икоты бюрократические инстанции, Ясень старательно создавал мне репутацию зубастой особы, в договорах которой не проскочит ни одна неучтенная буква. А я каждый день возносила хвалу этому миру, подарившему мне такого талантливого и внимательного помощника.

Есть ли вероятность, что именно из-за этой репутации некие недоброжелатели решили меня припугнуть, чтобы предприимчивая и дотошная девица не перетянула на свою сторону выгодных клиентов и партнеров? Вполне возможно. Хороший повод усилить охрану и личный кортеж. Кстати, о сопровождении.

– Вы-то где были, двое из ларца? – хмуро спросила я у нервных лакеев, виновато разглядывающих нас с Мирой. Бравые молодцы наотрез отказались ехать на запятках и теперь тряслись вместе с нами в катере, держа руки наготове – один на допотопной кобуре, второй – у коротких ножен под кинжал.

– Виноваты, ваша светлость, – угрюмо сказал Луи. – Провели нас, как баранов.

На мои вопросительно приподнятые брови пояснил:

– Мальчонка подбежал, мелкий да грязный. Верещать начал, мол, молодую леди на заднем дворе кузни скрутили да в падший квартал волокут. Мы туда – там никого, мы в сторону квартала – пусто. Глядь, а стервеца мелкого и след простыл. Ну, тут уж сообразили, что к чему, обратно кинулись, да опоздали. И ведь как нарочно, даже кучер выпросил до винной лавки сбегать за бальзамом согревающим, чтоб болезнь грудную на холоде не подхватить.

Кучер, кстати, оказался не причем. Мужик реально хотел немного согреться травяной настойкой на спирту, продаваемой для слуг за копейки в ближайшем винном магазине, в свете чего вернулся веселым прямиком под наши подозрительные и грозные взгляды. Божился, что ни о каком нападении ведать не ведал и зарекся отходить куда-либо от рабочего места дальше двух метров.