Три жизни

Так что Роз и Меланкта теперь почти всегда были вместе, и у Джеффа Кэмпбелла практически совсем не получалось теперь остаться с Меланктой наедине.

Однажды Джеффу нужно было съездить в другой город, чтобы навестить там одного больного.

— Назад я буду в понедельник, Меланкта, и в понедельник вечером приду к тебе в гости. Давай-ка ты побудешь дома одна в этот вечер, раз в жизни.

— Ну, конечно, Джефф, приходи, я тебе всегда рада!

Когда Джефф Кэмпбелл приехал в понедельник к себе домой, его ждала записка от Меланкты. А не сможет ли Джефф прийти послезавтра, в среду? Меланкте очень жаль, но ей сегодня очень нужно уйти из дома. Она жутко перед ним извиняется и надеется, что Джефф не станет злиться на нее из-за этого.

Джефф разозлился и даже выругался вполголоса, а потом рассмеялся, а потом вздохнул.

— Бедняжка Меланкта, она просто понятия не имеет, что такое честность, но это не важно, я все равно ее люблю, и всегда буду хорошо к ней относиться, если только она мне это позволит.

В среду вечером Джефф Кэмпбелл отправился в гости к Меланкте. Джефф Кэмпбелл обнял ее и поцеловал.

— Мне так стыдно, что я с тобой, Джефф, не смогла в понедельник, как обещала, но я правда никак не могла, Джефф, и ничего не поделаешь.

Джефф посмотрел на нее, а потом даже немного над ней посмеялся.

— И что же, Меланкта, ты хочешь, чтобы я тебе и на этот раз действительно поверил? Ну, хорошо, если тебе этого так хочется, Меланкта, то поверю. И все у нас с тобой сегодня вечером будет хорошо, так, как тебе нравится. Я верю, что ты действительно хотела со мной увидеться, Меланкта, но не смогла, и все тут, и ничего не поделаешь.

— Ой, Джефф, хороший ты мой, — сказала Меланкта, — мне правда очень стыдно, что я так с тобой поступила. Мне так трудно каждый раз говорить тебе такие вещи, но на этот раз я и в самом деле повела себя совсем уже из рук вон плохо, по отношению к тебе, Джефф. Мне и правда очень трудно говорить тебе такие вещи, Джефф, но я действительно была неправа, когда так сделала, когда ушла в тот день из дома. Хотя, конечно, ты и сам не подарок, Джефф, и так умеешь человеку надоесть, и столько от тебя всяких неприятностей, вот мне и приходится время от времени выкидывать такие вот фокусы, чтобы ты сам почувствовал, на собственной шкуре, как это все несладко. Скверный ты, скверный мальчишка, Джефф, слышишь меня, и я вообще сегодня впервые говорю такое другому человеку, в первый раз в жизни признаю, что была неправа, Джефф, понимаешь?

— Ладно, Меланкта, я тебя, конечно же, прощаю, потому что и впрямь в первый раз за все это время слышу, чтобы ты сама призналась, что что-то сделала не так, что была неправа, — сказал Джефф Кэмпбелл, рассмеялся и поцеловал ее, и Меланкта тоже рассмеялась, и так ей стало с ним хорошо, и какое-то время, не очень долго, им было вдвоем очень и очень хорошо.

Так вот, значит, было им вдвоем очень хорошо, а потом они помолчали, а потом стало им обоим как-то немного грустно, а потом снова стало очень тихо, между ними двоими.

— Конечно, я люблю тебя, Джефф! — сказала Меланкта, и вид у нее был совершено отсутствующий.

— Да, Меланкта, конечно.

— Да, Джефф, но только не так, как обычно думаешь. Мне кажется, что с каждым днем я люблю тебя все больше и больше, и все больше и больше верю тебе, чем больше тебя узнаю. Я люблю тебя, Джефф, конечно люблю, но только не той любовью, про которую ты, Джефф, обычно думаешь. Нет больше во мне сильной такой, горячей страсти к тебе, Джефф. Ты все такие чувства во мне уже убил, Джефф. Ты пойми, Джефф, вот так оно со мной теперь, когда я с тобой и люблю тебя. Ты пойми, Джефф, ведь ты же сам хотел, чтобы именно так я тебя и любила. Ты ведь не против, Джефф, ничего, что я тебе все это сказала?

Джеффу Кэмпбеллу сделалось так больно, что он чуть не умер. Теперь он точно знал, что такое настоящая горячая страсть, но все-таки Меланкта была права, он не заслуживал, чтобы она дарила ему такую любовь.

— Хорошо, Меланкта, я даже дергаться не стану. И всегда буду готов отдать тебе все, что хочешь, все, что во мне есть хорошего. И от тебя приму все, что ты предложишь. Не могу сказать, Меланкта, чтобы ты сейчас не сделала мне больно, хотя, с другой стороны, не могу сказать, Меланкта, чтобы я от тебя ожидал чего-то другого.

И горькие слезы поднялись в Джеффе Кэмпбелле, к самым глазам, и от них у него перехватило в горле, и он замолчал, и изо всех сил постарался взять себя в руки, чтобы не сорваться.

— Доброй ночи, Меланкта, — сдавленным голосом сказал ей Джефф Кэмпбелл.

— Доброй ночи, Джефф, честное слово, я никак не хотела делать больно, никак не хотела. Я правда люблю тебя, Джефф, с каждым днем все сильней и сильней, с тех самых пор, как мы с тобой познакомились.

— Я знаю, Меланкта, знаю, и ничего страшного, я справлюсь. Ты тут не при чем, каждый чувствует так, как он чувствует. Все в порядке, Меланкта, уже все в порядке, честное слово, доброй ночи, Меланкта, мне уже пора, а теперь до свидания, Меланкта, не смотри ты на меня так, не волнуйся, я скоро опять к тебе приду, Меланкта.

И Джефф, спотыкаясь, спустился с крыльца и быстро-быстро ушел прочь, и оставил ее одну.

И тут на Джеффа Кэмпбелла обрушилась такая боль, и такая жестокая, что он застонал, и до того ему было больно, что просто невыносимо. И опять подступили слезы, и сердце стучало как бешеное, и его бросило в жар, и сил никаких не осталось, и очень ему было горько.

Теперь Джефф прекрасно знал, что значит любить Меланкту. Теперь Джефф прекрасно отдавал себе отчет, что он знает, что к чему в этой жизни. Теперь Джефф прекрасно знал, что значит относиться к Меланкте по-доброму. Теперь Джефф всегда относился к ней очень по-доброму.

Мало-помалу Джефф стал находить даже некоторое удовольствие в том, что ему так больно, а он при этом так по-доброму относится к Меланкте. Теперь Меланкта уже ничего, совсем ничего не могла с ним сделать хуже того, что уже кипело у него внутри. Теперь Джефф стал очень сильным, там, внутри. Теперь вместе с болью в нем поселилось еще и чувство покоя. Теперь он отдавал себе отчет в том, что понимает, что к чему в этом мире, теперь он знал, что в нем живет настоящее жаркое чувство, и он теперь всегда по-доброму относился к Меланкте Херберт, из-за которой все так и вышло. Теперь он знал, что может относиться к ней по-доброму и не бежать к ней за помощью, чтобы она его научила, как со всем этим справиться. С каждым днем теперь Джефф чувствовал себя все более и более сильным человеком, совсем как в былые времена, когда ему казалось, что таким он и останется навсегда, и чувство силы было знакомое, как раньше. Но теперь в Джеффе Кэмпбелле жила настоящая мудрость жизни, и он не обижался, когда ему делали больно, потому что теперь Джефф знал, что он достаточно силен, чтобы все это вынести, и знал он это наверняка.

Так что теперь Джефф Кэмпбелл мог видеться с Меланктой Херберт хоть каждый день, и он был очень терпеливый, и всегда к ней очень по-дружески, и с каждым днем Джефф Кэмпбелл все лучше и лучше понимал Меланкту Херберт. И все отчетливее Джефф понимал, что Меланкта не любит его так, как ему того нужно. Меланкта Херберт просто никогда не могла как следует вспомнить все, что человек должен помнить.

И еще теперь Джефф знал, что у Меланкты есть Мужчина, с которым она встречается очень даже часто, и может статься, что ей теперь захочется узнать, а не окажется ли он как раз тем мужчиной, который ей нужен. Джефф Кэмпбелл ни разу не видел того мужчину, который, может статься, был теперь нужен Меланкте Херберт. Джефф Кэмпбелл просто знал наверняка, что он есть. К тому же, когда Меланкта отправлялась гулять, с ней теперь всегда была Роз.

Джефф Кэмпбелл теперь по большей части вел себя с Меланктой очень тихо и почти не говорил с ней. Он сказал ей, что не хочет больше приходить специально для того, чтобы просто повидаться с ней. Он всегда рад ее видеть, если выпадет такая возможность, но специально куда-то ходить, чтобы там с ней встретиться, он больше не будет. Он знает, конечно, что она его любит, и всегда его будет любить. Конечно, он прекрасно об этом знает.