Париж Франция

Поэтому хотя больше шума было вокруг машин и серийного производства в двадцатом столетии чем в девятнадцатом это конечно изобретение девятнадцатого столетия.

У импрессионистов а они и были девятнадцатым столетием была мечта был идеал писать по одной картине в день вернее по две картины в день картину утром и картину днем а на самом деле еще лучше по картине утром или в полдень и перед вечером. Но в конце концов у человеческой руки есть предел возможностей в конце концов живопись рукотворна поэтому на самом деле даже в самые вдохновенные минуты они редко писали больше двух чаще одной в день а как правило ни одной за день. У них была мечта о серийном производстве но как сказал месье Дарантье по поводу книгопечатания в конце концов у них не было недостатков и особенностей машин.

Поэтому Париж был естественной почвой для двадцатого столетия, Америка слишком хорошо его знала слишком хорошо знала чтобы создавать его, с точки зрения Америки у двадцатого столетия был романтический ореол и это мешало ей заняться творческой деятельностью. Англия сознательно отказывалась от двадцатого столетия полностью отдавая себе отчет в том что они блистательно справились с девятнадцатым столетием и пожалуй двадцатое столетие собиралось стать для них чем-то непосильным, поэтому они сконфуженно отрекались от двадцатого столетия а Франция не беспокоилась об этом, что было то и есть, что есть то и было это и было ее точкой зрения которую они почти не сознавали, они были слишком поглощены своей повседневной жизнью чтобы беспокоиться об этом, к тому же вторая половина девятнадцатого столетия и в самом деле не слишком их занимала, не занимала с тех самых пор как кончилось движение романтиков, они упорно трудились они всегда упорно трудились, но вторая половина девятнадцатого столетия и в самом деле не слишком их занимала. Но как любят говорить крестьяне все имеет свой конец, им нравится когда плохая погода не мешает им работать, они любят работать, работа для них вроде игры, и потому хотя вторая половина девятнадцатого столетия их не занимала они работали вовсю. А теперь настало двадцатое столетие и оно может оказаться более занимательным, если ему и в самом деле предстоит быть занимательным они не будут так много работать, интерес порою отвращает от работы работа при этом может даже стать чем-то докучным и отвлекающим.

Итак двадцатое столетие настало оно началось в 1901 году.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Один американец который дочитал до этого места до места до которого я дописала сказал мне но у вас ничего нет о том, как во Франции мужчины-французы относятся к мужчинам как французы относятся к француженкам как француженки относятся к француженкам как француженки относятся к детям как дети относятся к детям. Да не сказала и по очень простой причине, никак они друг к другу не относятся, отношения между всеми ними так прочны и незыблемы, так однозначны и так жизненны что о природе или выборе или ошибочности не может быть и речи. Ошибочности быть не может они не могут ошибаться.

Однажды баронесса Пьерло моя приятельница старая француженка когда я сказала о чем-то, это же естественно то мадам Пьерло ответила мне нет может естественное и в самом деле таково но это неестественно. Мадам Пьерло восемьдесят шесть а ее внучке восемь но порой трудно понять может им обеим по восемьдесят шесть или обеим по восемь.

Я однажды написала и сказала что проку быть мальчиком если ты обязан вырасти чтобы стать мужчиной что в том проку что в том проку. Но во Франции мальчик это мужчина такого-то возраста, того возраста в котором он находится и даже вопрос не встает станет ли он мужчиной и что в этом проку потому что сколько бы ему ни было лет он мужчина своего возраста.

Этим объясняются особые отношения каждого француза и его матери. Поскольку он всегда и ежеминутно мужчина своего возраста каждый из них зависит от своей матери всю свою жизнь. В этой зависимости не бывает перерывов даже если человеку исполнилось шестьдесят лет от роду а такое во Франции не редкость, мужчина всегда зависит от своей матери, и значит француз всегда мужчина потому что между жизнью мальчика и жизнью мужчины во Франции нет принципиального различия, сын всегда сын потому что он всегда зависит от матери во всем что касается его силы, его морали, его надежды и его отчаяния, его будущего и его прошлого. Когда мать умирает француз всегда выходит из строя, хорошо если в его жизни есть другая женщина которая станет ему матерью.

А сейчас снова август и сентябрь и снова кризис и снова фермеры славные фермеры рассуждают о жизни как она есть. Один из самых славных как-то раз сказал мне. Мы привыкли думать, да и не только мы а все привыкли думать что короли были такие честолюбивые такие жадные и что это из-за них люди были несчастны и не могли им сопротивляться. Но теперь демократия показала нам что зло от этих grosses têtes, важных шишек, и все важные шишки рвутся до денег и власти, и они честолюбивы потому-то они и важные шишки и возглавляют правительства а в результате люди несчастны. И говорят о том как снести головы этим grosses têtes но теперь мы знаем что появятся новые grosses têtes точно такие как прежние. Он печально покачал головой и вернулся к уборке урожая.

И значит незачем суетиться а просто на смену одному лету приходит другое и вместе с временами года меняется мода.

Если вы любите моду вы не могли не устать от кризисов а французы любят моду и поэтому не любят кризисы но те возникают сами собой и порой способствуют моде, случайный кризис может поспособствовать, но не череда кризисов нет, один кризис за другим мешают моде и один знакомый рабочий так и сказал мне вчера: хватит с нас того к чему нас принуждают мы устали от кризисов. И он прав, времена года а с ними и мода которая меняется со временами года это то чем живет Франция, на земле меняются времена года и людям живущим на этой земле нужна мода и все тут.

Мода так естественна, мы собрались все вместе в доме тут в деревне и кто-то сказал что-то об отце мадам Пьерло, каким он был. О-о, последовал ответ, мадам Пьерло восемьдесят шесть и все кому меньше естественно ничего не знают о ее отце, но кто-то отозвался о-о когда мы поднимаемся на чердак и роемся в костюмах чтобы нарядиться мы всегда натыкаемся на клочок горностая и на этом горностае значится имя отца мадам Пьерло. А как выглядит этот клочок горностая поинтересовался кто-то он выглядит так-то, а-а, последовал ответ, тогда это горностай судьи апелляционного суда. Есть мода которая меняется и мода которая не меняется и мода которая меняется медленно но мода есть всегда. Однако как сказал рабочий мода не может существовать в условиях внешнего давления, с отдельным кризисом справиться можно но не с их чередой.

Вот почему американец женатый на француженке заметил моя сестра-американка удивительно разбогатела благодаря кризису но моя жена-француженка очень боится как бы он не разразился снова.

Сюда примешивается и другое обстоятельство, как-то довольно давно пронесся слух, будто летом произойдет землетрясение и служанка нашей подруги жившей на авеню Виктора Гюго сказала у нас в Париже вот-вот должно произойти землетрясение но с чего это вдруг с раздражением сказала подруга, о-о мадам потому что право же мы должны suivre le movement — следовать моде.

Но не стоит забывать что французы ощущают разницу между модой и тем что случается с неизбежностью когда мода ни при чем некоторые люди следуют любым веяньям но у французов тонкий нюх они понимают что связано с модой а что нет, и просто следовать по определенному пути как делают некоторые нации это не значит следовать моде и конечно же они не желают испытывать чувство подчинения или зависимости, подчинение и зависимость это смерть моды поэтому как сказал тот рабочий довольно с нас давления извне.

Так что все это может быть просто учебная пожарная тревога, под всем этим я имею в виду войну и мысли о войне, французы говорят если на вашей памяти прошли три поколения военных этого достаточно, вы помните вашего отца который в 70-е ел в войну лошадиные головы, вы помните вашего мужа которого убили в 17-м и вашего брата который попал в плен в Швейцарии, это стало в ту еще сумму, и вашего сына который только что отбывал отпуск дома но из отпуска его отозвали телеграммой с приказом незамедлительно вернуться в полк, подобное произошло и с вашей дочерью школьной учительницей которая всего пять месяцев как замужем но ее вызвали для эвакуации школьников всего этого довольно чтобы голова пошла кругом.