Страница 31 из 83
Глава 14
Остаток дня я провела в комнате. Плакала, ненавидела принца и только ближе к вечеру соизволила встать на ноги. Но только лишь потому, что услышала предостережение Арвела: если не открою дверь — он войдет без предупреждения, что, конечно же, было приказом Рензела. Кто бы сомневался?
Дворецкий принес поднос с ужином, чему я подивилась, даже вынырнула ненадолго из пучины отчаяния. Обычно Арвел не утруждал себя работой служанки, но тут вдруг решил сам меня накормить. Наверняка дело в том, что я с самого утра игнорировала всех слуг, даже Марьку. Ни завтракала, ни обедала… Вот Рензел и приказал дворецкому меня проконтролировать.
Однако мне не только кусок в горло не лез — я даже запаха еды не чувствовала, чтобы хоть чуточку им соблазниться. Мой мир резко сомкнулся до размеров комнаты и давил стенами, вытравливая из сознания все краски и ароматы. Не радовало ничего и ничего не хотелось.
Арвел ушел, так и не дождавшись, когда я поем. Он что-то говорил, но я его не слушала, а ночью пролежала на кровати, занимаясь самоедством и лицезрением полной луны. Даже ни о чем не попросила Богиню, потому что все попытки приободриться терпели сокрушительные провалы. В комнате отвлечься было не на что, и в полной тишине мысли возвращались только к моей обиде, безрадостному будущему да событиям минувшего дня.
Уснула я ближе к рассвету, но не успели пропеть жаворонки, как в дверь постучали. И не один раз, не два… А три! Так громко и настойчиво, что стало понятно — пора вершить возмездие за мое беспокойство. Не то у меня настроение, чтобы терпеть подобные выходки.
Уставшая, злая и замученная, я встала с постели и, накинув легкое шелковое платье поверх ночной рубашки, выглянула за дверь.
— Госпожа-а-а… — тут же оглушил меня знакомый до боли в висках вой, и я поморщилась:
— Марька?
Зареванная служанка театрально пала ниц, чуть не раздавив собой маленькую корзинку, накрытую белым полотенчиком, из-под которого соблазнительно пахло выпечкой. С прошлого утра маковой росинки по рту не было, а тут… От такого аромата желудок перевернулся. Издевательство.
— Госпожа! — вновь всхлипнула Марька. — За что вы так со мной? Я же… я же!
Она икнула, а я покосилась на стражников, чьи глаза немного округлились, но лица их все равно оставались каменными, а взгляд был устремлен строго в коридор — мышь не пробежит.
— Я же верой и правдою! Госпожа! Верой и правдою! Вам… Вам… — выдавила из себя Марька. — Вам служила! Выполняла все ваши приказы… Все! — выделила она.
— Марька, — попыталась ее вразумить, но служанка не успокаивалась:
— А как принц запретил нам… Нам!.. — она захлебнулась воздухом и всхлипнула. — Я больше вам не нужна-а-а… Вы меня променяли!
У меня кровь отхлынула от лица, и сон как рукой сняло. Вот дела. Проснуться не успела, а тут такое…
Недолго думая, я схватила Марьку за рукав и утянула к себе в покои, но прежде чем закрыла дверь, услышала, как охранник шмыгнул носом. И остановилась. Призадумалась. Не знаю, что там у Марьки приключилось, но свидетели мне точно не нужны.
— Так… — я посмотрела на одного, а потом на второго стражника. — Ты, — выбрала Сопящего, буду теперь так его звать, и строго приказала: — Слушай внимательно. Слушаешь?
Я выждала и добавила:
— Говорить вам запретили, но моргать нет. Моргни один раз, если да. Если нет — два раза. И поверь, побеседовать со мной — в твоих же интересах, — я постаралась говорить увереннее, чтобы у Сопящего не осталось ни шанса на сомнения.
Мимолетная заминка для раздумья, и стражник посыл уловил — моргнул. Один раз. Чудесно, контакт налажен.
— Ни ты, ни твой товарищ ничего не видели и не слышали. Иначе опять сбегу, — я сощурила глаза. — И поверь, у меня это получится, а принц будет вами очень… очень недоволен. Понял?
Сопящий мгновенно моргнул.
— Молодец, — похвалила я и собралась было уйти, но тут стражник опять шмыгнул носом. И это мне показалось таким… раздражающим, что я резко обернулась и опять на него посмотрела:
— Вид у тебя… печальный, — окинула его взором. — Заболел?
Моргнул один раз.
— Простуда?
Два раза.
— Цветочная болезнь?
Один раз.
— Бедненький… — покачала я головой.
Вот работенка ему досталась — в замке, где, по слухам, круглый год цветут деревья.
— Заглядывал к лекарю?
Стражник моргнул два раза.
— Из-за приказов принца не можешь попасть?
Не моргает.
— Будешь отвечать?
Опять не моргает — не сдает господина. Вон, на глазах уже слезы навернулись, а не моргает.
— Смотрите, какой упрямый, — едко заметила я. — Знаешь, молчание — тоже по-своему ответ. Вот только правильно ли я его пойму?
С нижней реснички стражника сорвалась первая капелька слезы, а лицо покраснело. Стойкий, однако. Может и рад бы совсем закрыть глаза, но, увы, его долг следить за моей безопасностью. Я устало вздохнула и сжалилась над бедолагой:
— Ладно. Поставим вопрос иначе. Ты боишься, что Рензел узнает о твоем недуге и уволит со службы?
Стражник не удержался и несколько раз быстро моргнул, после чего еле слышно вздохнул.
— Что ж, — ухмыльнулась я. — Раз так упираешься — значит, да. И вот досада! Теперь у тебя еще больше причин не выдавать моих тайн, потому что я могу обидеться и рассказать Рензелу о твоей маленькой проблеме, которая очень сильно меня раздражает.
Брови мужчины еле заметно нахмурились, уголки губ дрогнули и чуть опустились, а у меня созрел план. Хороший план.
— Но я могу и помочь. Например, убедить принца дать тебе отдохнуть два или три дня, — пожала плечами я. — А может и все семь. Хочешь?
Стражник опять глаза распахнул. Терпит. Вот зараза упрямая, не желает признаваться. Или попросту не доверяет.
— Конечно, хочешь. И я обязательно поговорю, а то вдруг принц заметит твое недомогание. Но…
Я шагнула за порог и встала на носочки, чтобы прошептать стражнику на ухо:
— С тебя должок. Будешь защищать меня, несмотря ни на что. Даже от самого принца Рензела, если потребуется.
Я дала ему немного времени, чтобы переварить сказанное, после чего отстранилась и поинтересовалась:
— Понял?
Стражник прикрыл глаза и впервые пошевелился — чуть заметно кивнул, а я улыбнулась:
— Тогда договорились.
Не было бы счастья, да несчастье помогло. Не выспалась, зато к стражнику подход нашла, и если повезет — у меня появится личный защитник. О, Богиня… Неужели не все еще потеряно? Так хочется в это верить!