Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 9 из 73



Я послушно заткнулся и посмотрел на врача, ожидая разрешения продолжить. Однако доктор поднял глаза к потолку и начал шевелить рукой, словно что-то писал на невидимой доске. Точно, что-то круглое вон нарисовал, теперь линию провел. У меня чего, остаточные явления какие-то? Тогда почему махает руками он, а не я? На всякий случай я поглядел на медсестру — та сидела смирно и смотрела на доктора.

Подвигав руками, врач достал откуда-то толстенную книгу и начал что-то в ней искать, изредка посматривая в журнал, который листал до этого.

— Суицид был? — вопрос застал меня врасплох, но не успел я ответить, как он тут же продолжил, — ну, мысли про самоубийство, яду выпить или ножом себя пырнуть?

— Были. Из окна хотел выпрыгнуть головой вниз, — сознался я.

— Ага! — радостно оскалился он и снова начал шерудить свою книгу, правда, уже что-то выписывая себе на листочек.

Но вообще кажется я начал понимать, что случилось. Одни таблетки законфликтовали с другими и позвали мою крышу в отпуск. В будущем на всех инструкциях к лекарствам есть список, с чем их нельзя смешивать, чтобы не сыграть в ящик, а тут еще до такого не додумались, наверное. Хотя, из всех противопоказаний я помню только то, что антибиотики нельзя смешивать с алкоголем…

— Так, предварительно мне понятно, что случилось с вами… — и выдал более пространную версию того, о чем я уже догадался. Из всех умных слов я смог выловить только «внутриклеточный ток», да и то лишь благодаря профессиональному уклону.

—… Хотя, эффект, конечно, немного неожиданный. Видимо, наложились индивидуальные реакции организма. И вообще, из этого вполне может получиться отличная работа! Повторить не желаете? Конечно, в контролируемой обстановке! — он уставился на меня.

Я отрицательно помотал головой. Честное слово, врачи тут какие-то звери. То хирурги в операционной обсуждают пульсации света при распоротом брюхе, то этот в открытую предлагает стать наркоманом.

— Ну, в общем-то, ожидаемо… — он совершенно не огорчился отказом и повернулся к медсестре. — Давайте от греха подальше пока уберем все, кроме санобработки. А там посмотрим на получившуюся картину…

Скажу честно, назад в палату я входил с опаской. А вдруг глюки в моем мозгу привязались к месту, и стоит мне остаться одному, как меня снова вштырит? Пересилив себя, посидел сначала в кресле, потом выключил свет и еще немного посидел, но какой-либо реакции не дождался. Поняв, что действие лекарств прекратилось, я упал в кровать и, немного покрутившись, заснул.

— Подъем! Я пришел сказать тебе, что солнце яркое там встало и что-то нежное пропело, — меня тормошил Николай, пытаясь разбудить.

— Меня нет, я больной, и вообще, где медсестра? — наивно же пытаться таким образом выкроить еще пару минут для сна, но вдруг прокатит?

— Не-а, ты не больной, ты симулянт, — с меня сдернули одеяло.

Резкий переход от теплого кокона к ледяному окружению дал живительный пинок для организма. Сразу заморгали глаза, зашевелились руки и засучили ноги…



— Мы тебе одежду привезли! Держи! — на меня упало что-то мягкое.

Сев на кровати, я развернул комок. Надо же, моя больничная одежда. Ну, та, в которой я ходил до костюма.

— Да, заехали к тебе домой, — тут же подтвердили мне. — Вот ключ, не забудь потом, — об стол стукнула железяка.

Интересно, как они пробирались мимо цербера подъездного? Хотя, чего это я? Корочки показали, и вперед. Позевывая, я оделся и пошел в туалет плескаться в холодной воде. По пути поздоровался с Василием, который что-то с очень серьезным видом рассказывал медсестре.

Но вообще по поведению ребят я понял, что кризис, в чем бы он ни заключался, миновал. По пути на почтамт Василий насвистывал какую-то мелодию, а Николай вообще перестал смотреть по сторонам, открыл бардачок и что-то в нем перебирал, изредка хмыкая. Да и на радиостанцию мы поднимались не как в прошлый раз…

То ли я исчерпал лимит приключений, то ли аура благолепия и спокойствия, разливающаяся вокруг от эмгэбэшников, так повлияла, но эфир прошел совершенно ровно. Просто сел, поздоровался, прочитал и откланялся. Всегда бы так.

— Михалыч, а у тебя есть удочка? — я крутил в руках микрофон. Вернее, я рассматривал не столько микрофон, сколько стойку от него. Массивное круглое основание, U-образное крепление… В голове почему-то всплыло слово «канделябр», которым били жульничающих в карты. Мне же стойка мешала тем, что в процессе зачитывания новостей нельзя просто переложить что-то слева направо или вытянуть перед собой. Стоит такая мандула перед носом, и трогать не смей, иначе в эфире шум будет.

— На рыбалку, что ли, собрался? Так поди, в лесу полно всего, пойди и сруби, — не понял меня повелитель аппаратной.

— Да нет, микрофон подвесить, — начал пояснять я. — Один конец удочки к стене, другой над столом. Микрофон сверху спустить на леске или прямо на кабеле. И вибрация передаваться не будет, и места больше для диктора появится.

— Толково! Только я про это уже думал. Гляди! — он достал из-за шкафа какую-то мешанину из палок.

— Одним концом крепим сюда, а на другой микрофон, — внезапно эта куча из палочек превратилась в прекрасно знакомый мне пантограф. — Только пока в соединениях проблема, проседает, зараза.

— Так можно же не зажимать, а просто по пазам двигать или отверстий насверлить вот так… — обрадовавшись уже практически готовой конструкции, я начал накидывать идеи.

— Товарищи! А кто из вас Вячеслав Владимирович? — в нашу беседу вклинилась какая-то девушка. — Я от Петра Георгиевича.

Простое платье в полоску, короткая прическа и открытое лицо с широкой улыбкой. Ух ты, какую красивую кураторшу нам прислали…