Стальной король (ЛП)

Я обрел равновесие, выпрямился и встал лицом к лицу с человеком, которому собирался надрать задницу. Но лицо, которое я встретил, было не тем, которое я собирался бить. — Брайс, что...

— Черт бы тебя побрал. — Ее руки врезались в мою грудь, толкая меня назад к табурету.

Лео держал свою руку на моей, чтобы я не упал. А может, он думал, что я пойду за ней.

Я не любил, когда меня толкают, но, черт возьми, я был рад ее видеть. Лицо Брайс было полно ярости, ее щеки покраснели, а глаза пылали. Она была в ярости.

Подавшись вперед, я проигнорировал гнев, волнами накатывающий на нее, и обхватил ее руками, прижимая к своей груди.

— Убереги от меня свои чертовы руки. — Она толкалась и извивалась, пытаясь вырваться.

Но я держал ее крепче, зарывшись носом в ее волосы. Она пахла сахаром, пересиливая затхлое пиво на полу и пассивный дым, доносившийся от входной двери.

— Дэш, — огрызнулась она, и звук приглушенно прозвучал в моей груди. — Отпусти меня, придурок.

— Скучаешь по мне? — усмехнулся я. Улыбка на моем лице болела от того, что я не использовал ее в последнее время. — Должен сказать, детка, мне очень нравится, что ты ревнуешь.

— Ревность? — Она замерла в моих объятиях. — Ты думаешь, меня волнует блондинка? Трахни ее мозги, мне все равно.

— А? — Я отпустил ее. — Выебать ей мозги?

Я дал ей достаточно пространства для того, чтобы она завелась и ударила меня по лицу. Удар.

Что, блядь, сейчас происходило?

— Ты лживый ублюдок, — прорычала она. — Ты мог обмануть меня дважды, но это больше никогда не повторится. Я больше не буду играть в твои игры. Чего бы мне это ни стоило, я сделаю все, что в моих силах, чтобы поставить вас всех на колени. — С этими словами она развернулась и выбежала из бара.

Я дважды моргнул, ошеломленный тем, что все взгляды в зале устремились на меня. Подняв руку, я потер щеку, которая, вероятно, покраснела. Затем я посмотрела через плечо на Лео. — Это только что произошло?

— Черт. — Он уставился на дверь, на его лице расплылась огромная ухмылка. — Она просто фейерверк. Если ты не женишься на ней, это сделаю я.

— Иди к черту. — Я отмахнулся от него, а затем бросился к двери. — Брайс!

Парковка была забита. Повсюду были машины и мотоциклы. И никаких признаков Брайса, пока вспышка фар не привлекла мое внимание вдалеке.

Я сорвался с места и помчался к единственному выезду с парковки. После пива это было нелегко, но я изо всех сил толкал ноги, ботинки стучали по потрескавшемуся асфальту. Я успел как раз вовремя, чтобы встать посреди дороги, когда Audi Брайс затормозила в нескольких сантиметрах от моих колен.

Она опустила окно. — Двигайся.

— Нет. — Я положил обе руки на капот. — Что это было?

— Серьезно? Не прикидывайся дурочком.

— Помоги мне, детка. Я пьян. Ты пришла, и я был так рад тебя видеть. Потом ты вывалила кучу дерьма, от которого у меня голова пошла кругом. Я только что сделал мертвый спринт, и я уверен, что мое сердце может взорваться. Если я упаду, не переезжай меня.

— Это не шутка! — закричала она. Ее разочарование наполнило ночной воздух. Когда она смахнула слезу, мое сердце сжалось. — Ты солгал мне. Опять. И я, блядь, повелась на это.

Мой желудок сжался. Случилось что-то плохое. Что-то серьезное. И я понятия не имел, что это может быть, кроме фотографии в ежегоднике. Но это не было достаточно серьезной проблемой для такой реакции, не так ли?

— Выйди и поговори со мной. — Я поднял руки, отступая от машины. — Пожалуйста.

Она держала руки на руле, ее взгляд был устремлен на зеркало заднего вида. Прошло десять секунд, и я был уверен, что она подумывает о том, чтобы переехать меня. Но, наконец, она опустила подбородок и поставила машину на стоянку.

Она вышла из машины, одетая в узкие джинсы и туфли на каблуках. Ее серая блузка была помята, как будто она спала в ней или носила ее с рассвета.

Я стоял в стороне, пока она опиралась на машину, скрестив руки. — Почему ты солгал?

— Я не лгал тебе. — Если только. Черт. Фотография в ежегоднике. Неужели Брайс догадалась, что мама и Амина были лучшими подругами?

— Вот еще одна. — Она закатила глаза. — Брось притворяться.

— Женщина, что ты делаешь?

— Она похожа на тебя. Мне понадобилась минута, чтобы понять это, но у тебя такие же волосы и такой же нос.

— Кто? — Сколько напитков дал мне Пол? Потому что в ее словах не было никакого смысла. Она говорила о маме? У меня не было маминых волос. У меня были папины. — О ком ты говоришь?

— О твоей сестре.

Моя сестра? — У меня нет сестры.

— Это пустая трата времени. — Она отвернулась от машины, взявшись за ручку. — Все, что я получу, это еще больше лжи.

Набрав скорость, я бросился к ней, прижав ее к машине, прежде чем она успела открыть дверь. Весь кайф, который я испытывал внутри, пропал. Правда в ее голосе отрезвила меня.

Что, черт возьми, она нашла?

— У меня нет сестры, — повторил я.

Она повернулась, и я дал ей достаточно места, чтобы повернуться. В одну секунду ее лицо было твердым, чисто каменным. Затем гнев исчез. Он исчез, когда ее глаза расширились, а рука поднеслась ко рту. — Боже мой, — прошептала она. — Ты не знал.

— Что не знал? — потребовал я. — Что ты сделала?

Она проглотила. — Я поехала к дочери Амины в Денвер. Я улетела сегодня утром и только что вернулась. Я проговорила с ней несколько часов. О ее маме, о ее детстве. И...

— Продолжай, — прорычал я, когда она сделала паузу.

— Я спросила о ее отце, но она ничего о нем не знала. Амина сказала ей только, что его звали През. Я думаю...я почти уверена, что Дрейвен ее отец. Она твоя сестра.

Нет. Я пошатнулся, качая головой. — Нет. Это невозможно.

— Возможно, именно поэтому Амина приехала сюда, чтобы встретиться с Дрейвеном. Чтобы обсудить их дочь. В этом есть смысл.

— Не может быть. Если бы у меня была сестра, я бы знал. — Я сжал руки в кулаки, вышагивая перед ней. Может ли у меня быть сестра? После смерти мамы папа стал другим человеком. Может быть, Амина залетела от него после похорон.

— Сколько ей лет?

— Двадцать шесть.

Весь воздух вышел из моих легких, и я не мог дышать. Опустив руки на колени, я изо всех сил старался не упасть на землю. Мама умерла, когда мне было двенадцать. Я был школьником средних классов, который приехал домой на машине старшего брата и обнаружил, что мама мертва. Ее кровь пропитала тротуар перед домом рядом с пластиковым подносом с желтыми цветами.

Если этой сестре было двадцать шесть, то она была на девять лет моложе меня. Ей было три года, когда у нас отняли мать. Три.

— Нет. Невозможно. — Мама и папа были безнадежно влюблены. Всегда. Я не мог вспомнить ни одного случая, когда они ссорились. Я не помню ночи, когда папа спал на диване, потому что разозлил ее.

— Дэш, она могла бы...

— Нет! — прорычала я. — Папа не стал бы изменять маме. Это. Блядь. Невозможно.

Брайс промолчала, но в ее глазах было осуждение. Она была уверена, что папа был жуликом-убийцей. И я бы защищал его до конца.

— Садись в машину. — Я обошел ее машину спереди и распахнул пассажирскую дверь. Когда Брайс не двинулась с места, я прокричал через крышу: —‘Садись в машину!

Ее тело дернулось. Она крутанулась на месте, села в машину и пристегнула ремень безопасности. Я тоже забрался внутрь, не утруждая себя ремнем.

— Веди.

Она кивнула, включив передачу. Но прежде чем отпустить тормоз, она посмотрела на меня. — Прости. Я думала, ты знаешь.

— Тут нечего знать. — Я уставился в окно, мои руки обхватили бедра. Каждая унция моей силы воли уходила на то, чтобы не ударить кулаком в стекло.

Рука Брайс протянулась через консоль. —Дэш...

— Не надо. Не трогай. Меня.

Ее рука вернулась к рулю.

Я не хотел комфорта. Я не хотел тепла ее кожи на моей. Я не хотел верить ни единому слову из ее уст.

Она ошибалась. Она была мертвецки неправа. И я докажу ей это. Сегодня вечером.