Страница 43 из 44
— Честно скажу вам, Роксана Петровна, если бы не ваш юный возраст да не тщательная проверка моей охранной службы, заподозрил бы в вас шпионку. Каким-то невероятным образом в последнее время вы слишком приблизились к нашей семье. Сначала Константин, потом Андрей, теперь я. Скажите, княжна, с какой целью вы это делаете?
На чаепитие к наследнику нас с Глафирой пригласили сразу после приёма. Ещё раз поздравили, вручили соответствующие документы, чек на прилагающуюся к награде сумму и усадили за стол.
Беседа в основном протекала между Екатериной Алексеевной и Глафирой. Цесаревич слушал, кивал, изредка вставляя какие-то замечания. Я молчала. Хватит уже ляпов на сегодняшний день.
И вот когда чай уже был выпит, а тема разговора исчерпана, супруга наследника вдруг попросила княгиню пройти с ней в кабинет для приватной беседы, оставив нас с Дмитрием наедине.
М-да… похоже, что приватная беседа нужна была не жене, а мужу, и не с бабушкой, а со мной.
Кажется, задавая прямой вопрос, вопрошающий ожидает такой же прямой ответ, только что я могу ответить? «Невиноватая я, он сам пришёл!»?
— Отчего же вы молчите, барышня?
— Думаю, как это случилось, что случайные, не зависящие друг от друга события вдруг сплелись в одно опасное для меня и моих близких подозрение. А всё-то началось с того, что захотелось рыбы.
— Какой рыбы? — непонимающе взглянул на меня собеседник.
— Какой угодно, но свежей. Камбалы, скумбрии… да хоть бычков примитивных.
— Ничего не понял, — тряхнул головой Дмитрий Васильевич.
— Можно расскажу, как я видела те события, которые вы упомянули? Скорее всего, ваши ищейки доложили вам сухие факты, не ссылаясь на мотивацию поступков, потому как знать о том не могли, — попросила я.
— Расскажите, — согласился цесаревич и вдруг, шкодливо приложив палец к губам, покосился на дверь кабинета, куда удалились дамы, достал из внутреннего кармана сюртука тонкую фляжку и вылил содержимое в давно уже опустевшую чайную чашку.
Аромат хорошо выдержанного коньяка коснулся моих ноздрей.
— Надо бы вам нашего бренди отведать, — машинально заметила я, наблюдая за наследником. Но тут же поняла, что моё высказывание неуместно и потупилась. Потом собралась и начала рассказ, объясняющий подозрительные факты, собранные императорской спецслужбой обо мне. — Всё началось с того, что мне захотелось рыбы. Согласитесь, жить на берегу моря и не иметь в меню морепродуктов — это неразумно…
Дмитрий Васильевич слушателем был отменным. Не перебивал, не задавал уточняющих вопросов, только мимикой показывал, что внимательно слушает. То улыбнётся едва заметно, то бровь приподнимет в особо интригующем моменте, то голову набок склонит, а то и вовсе кивнёт, соглашаясь с тем или иным утверждением.
— Вот так и получилось, что моя наставница вышла замуж за Константина Васильевича, а Андрей Васильевич… — я вздохнула, решаясь высказать нелицеприятное мнение. — Его кроме моего дара ничего не интересует. Мне кажется, будь я одноглазой горбуньей, способной передать нашим совместным детям силу, я и тогда бы его заинтересовала. Встреча с вами так и вовсе… Не пригласили бы на приём, отправили сразу в поместье, и все дела.
— Как у тебя всё просто! — допивая последний глоток из своей чашки, поморщился цесаревич, внезапно перейдя на «ты».
— Не помню, в какой книге прочитала, что жизнь в общем-то штука простая, но люди так любят все усложнять и накручивать — сами потом разобраться не могут, — скромно опустив глаза и сложив руки на коленях как пай-девочка, тихо ответила я. — В вашей воле казнить меня или миловать, но ничего плохого ни против Империи, ни против монаршей семьи я не мыслила.
— Хорошо, — Дмитрий Васильевич легко поднялся со своего места, тем самым заканчивая нашу беседу. — В поместье, говоришь, отправить? А я так, пожалуй, и сделаю. Порталами после катастрофы рекомендовано не пользоваться — слишком сильно исказился магический фон полуострова, — повозкой после таких событий только с отрядом охраны можно. А что вы думаете о морской прогулке, Роксана Петровна? — Цесаревич позвонил в симпатичный серебряный колокольчик, и в комнате тотчас появился слуга. — Позови Екатерину Алексеевну к столу вернуться.
Через пять минут мы с Глафирой выслушивали волю Его Императорского Высочества:
— Корабль в бухте видели? Отлично. Адмирал пригласил нашу семью пройти на нём вдоль южного мыса. Приглашаю и вас, княгиня. Напротив вашей усадьбы с корабля спустят шлюпку и доставят вас на берег. Завтра поутру снимаемся с якоря.
— Роксана, что это было? — едва слышно спросила Глафира, пока мы шли по коридору.
— Боюсь, что Дмитрий Васильевич решил руководствоваться пословицей: «Держи друзей близко, а врагов ещё ближе», — так же тихо ответила я.
— Милость Триединого, — ахнула княгиня. — Он нас что, врагами считает?
— Мне показалось, что пока не до конца определился.
Уезжали мы с ещё меньшим количеством вещей, чем приехали. Платья для приёма упаковали в плетёный, обтянутый внутри тканью, сундук, плюс саквояж со сменным бельём и одеждой для сна, да несессер с косметикой для ежедневного ухода. Хорошо, что выбрали из богатого ассортимента, представленного модисткой, платья для путешествий. Правда, не думали, что возвращаться домой будем морем.
— М-да… стиль, конечно, не тот, да нам не красоваться, а до дому бы добраться живыми, — постановила Глафира, рассматривая нас в зеркале.
Да и то… платья были немарких цветов, чтобы дорожная пыль не сильно была заметна. А я вдруг подумала о принце Гарри. Он же будет на том корабле. Ох! И сердечко забилось быстрее.
— Роксана, не глупи! — княгиня что-то заметила в моём лице и глазах. — Дай честное слово, что не отойдёшь от меня ни на шаг.
— Ба, ты настолько мне не доверяешь? — скорчила я самую обиженную моську.
— Ох, детка, я не тебе не доверяю, а твоей неопытности и юности, — покачала головой Глафира. — Помню, как ты на того офицера смотрела — как удав на кролика. Так бы и заглотила целиком, если бы я не остановила. Только затверди как «Символ веры», что из вас двоих хищник он. А я не хочу, чтобы моя внучка стала несчастной.
— Обещаю, что ни на шаг от тебя не отойду! — торжественно пообещала я княгине и пошутила, вспомнив «Белые ночи» Достоевского. — Можешь даже мою юбку к своей булавками приколоть.
Глафира на такую шутку только пальцем погрозила.
Закрытая карета, запряжённая парой симпатичных лошадок, быстро домчала нас до причала. Там возница и сопровождающий слуга составили багаж неподалёку от трапа, раскланялись и уехали.
— Где же все? — оглядываюсь я по сторонам.
Как-то иначе представляла себе прогулку семьи наследника: охрана, фрейлины, мамки-няньки с детьми, толпа встречающих и сам цесаревич с супругой. А тут только дежурный матрос у трапа недоумённо на нас косится.
— Не случилось бы чего опять, — нервно сжимает руки княгиня.
— А может, нас не к тому кораблю привезли? — предполагаю я, задираю голову и разглядываю возвышающуюся над нами громаду.
По суете, царившей на палубе, по тому, как ловко карабкаются моряки на мачты, было видно, что корабль собирается в плаванье. Только мы, кажется, будем махать ему вслед платочками.
Но тут, громко стуча каблуками по доскам трапа, к нам сбежал герой моих снов, офицер флота Его Королевского Величества Генри Уалес, герцог Сакский. За ним спешили два матроса.
— Леди, доброе утро! Простите великодушно за задержку. Прошу на борт. Через полчаса отходим, — с лёгким полупоклоном пригласил он нас. После чего повернулся к сопровождающим: — Парни, вещи доставить в каюту в целости и сохранности.
— А как же… — начала было задавать вопросы Глафира, но «принц Гарри» с очаровательной белоснежной улыбкой протянул ей руку и аккуратно повёл по наклонной лестнице.
В таком положении особо не поговоришь. А меня и звать не надо было — едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег, я пошла следом.