Шрам

Посмотрев вниз, увидел, как люди, застыв с задранной головой и разинув рты, смотрят на меня. И только мой десятник крутит лебедку, все больше выпуская канат.

— Матей! — заорал я десятнику. — Стоп лебедка!

Матей остановил вращение и подъем тут же прекратился.

— Шрам... Шрам... Шрам! — донеслось до меня восторженное скандирование с земли.

Повисев в воздухе еще несколько минут, я дал команду на снижение. Приземлившись, попал в окружение восторженно орущих воинов. Если бы не разница в статусе, то и обниматься бы полезли, а может и в воздух бросать, хе-хе. Я и сам был счастлив от того, что испытание прошло удачно.

Вторым в небо запустили Матея, а я стоял простым зрителем. Мне надо было убедиться, что все смогут сделать и без меня. Второе испытание прошло как по маслу, действительно, ведь ничего сложного, когда уже все заблаговременно подготовлено. Вот когда Матея приземлили, вот тут бойцы оторвались. И наорались, и наобнимались.

Дав народу проораться, начал раздавать поручения. На этом месте, за сегодня-завтра должны выкопать укрытие для змея и каната. Чтобы при угрозе с моря тилинкитов или других разбойников, подать тревожный сигнал и успеть спустить наблюдателя, спрятать в укрытии воздушного змея с канатом, замаскировать заранее нарубленными ветками лебедку и вовремя скрыться с этого места от нападающих.

Я уже объяснял старосте, как надо строить систему наблюдения, но не поленился еще раз повторить. Приказал завтрашний день посвятить тренировкам группы наблюдения и оборудованию места наблюдения. Также строго-настрого приказал завтра никому в море не выходить и не ходить на берег. Я собрался готовить и устанавливать садки с моллюсками.

Закончив с указаниями, забрал охрану и убыл в деревню. Надо было проконтролировать подготовку садков для завтрашнего «заряжания» и установки. Прямиком проехал к Искрену и до вечера возился с ним с подготовкой «устричных домиков».

Прошла очередная ночь. Жители сегодня встречали меня чуть не как посланника предков. Сдергивали головные уборы и «лупили» земные поклоны, пока я не скрывался из глаз. Все понятно, значит вчера поделились увиденным свидетели моего подъема в воздух.

После тренировки и завтрака взял охрану и поехал к Искрену. Искрен с сыновьями был уже готов. Они загрузили в повозку четыре готовых садка, кусок полотна, величиной с банное полотенце, топоры, огниво и ждали только меня.

Выезжали из деревни мы одновременно со второй колонной. Это целая толпа местных во главе с Гостомыслом спешила лично лицезреть «полет» человека в небе. Хорошо, что толпа большая, у них сегодня там работы немало: и яму достаточно большую вырыть надо, и настил сделать, которым эта яма закрываться будет, а еще маскировку для укрытия и лебедки подготовить.

Мы же быстрым маршем выдвинулись к побережью. При приближении к берегу моря, по пути начали собирать валежник. На берегу мне нужен будет костер. Выйдя к берегу, я приказал воинам оцепить наш участок берега, а бабайковцам развести костер и насобирать дров побольше. Сам же разделся и, под взволнованные взгляды Искрена с сыновьями, полез в воду.

Один из сыновей убежал за спрятанной неподалеку лодкой, а Искрен со вторым сыном занялись дровами и подготовкой восьми мощных колов. Они нужны будут для того, чтобы вбить их в морское дно, а уже к ним привязать садки для моллюсков.

Море не замерзало, несмотря на низкую температуру. Камни на берегу были покрыты плёнкой льда и идти было тяжело, скользко и холодно. Однако, это надо сделать. Не хочу дальше тянуть с этим. Мне было еще холоднее, чем на речке у Оряхово. Может быть, из-за ветра.

Собрал нужное количество морских устриц я с трудом, замерз неимоверно. Часто сводило судорогой ногу, я уже потом и пояс с кинжалом навесил, чтобы колоть себя при судороге. Вышел на берег синим и был буквально на руках подтащен к жарко пылающему костру, насухо обтерт, одет и напоен горячим взваром.

Пока грелся у костра и наслаждался горячим питьем, мои выращиватели жемчуга уплыли на лодке заколачивать колья в морское дно. Заколачивать так, чтобы колья не торчали над поверхностью. Когда они вернулись, я уже достаточно отогрелся, чтобы продолжить работу. Расстелили захваченное с собой полотно, и я под внимательными взглядами Искрена и сыновей начал внедрять ядра будущих жемчужин.

Метод тут не простой, но и не требует высшего образования. Он состоит в том, что нужна устрица-донор (того же вида). У нее отрезают кусочек мантии и заворачивают в него ядро жемчужины. После чего эта конструкция внедряется уже в другую устрицу, в которой жемчужина чудесно растет. Кусочек мантии чужой устрицы делает вокруг ядра «мешочек», который не позволяет будущей жемчужине прирасти к раковине.

Конечно, писать гораздо проще, чем делать это вживую. Но даже если мы будем делать все абсолютно безошибочно, то такого «выхлопа», как одна устрица — одна жемчужина, не будет. По собранной на Земле статистике, жемчужины появляются только у половины устриц. А из этой половины качественными выходят только двадцать процентов. Кроме того, от десяти до двадцати процентов устриц не выживают после внедрения имплантата. Не думаю, что на Этерре будет по-другому.

У устриц есть болезни и хищники. С одной стороны, их нужно держать в уютной бухте, где много еды, а с другой стороны — время от времени вывозить в море, иначе паразиты задушат устриц. В подходящую бухту мы устриц сейчас поместим, а вот вывозить садки подальше в море моим работникам еще предстоит.

Работал сначала я сам, показывая и объясняя, что и как надо делать. Затем каждый из троих моих помощников проводил все манипуляции лично, но, конечно, под моим неусыпным контролем. По мере наполнения садков, Искрен с сыновьями отплывали на лодке, чтобы закрепить заполненный садок на шестах.

В каждом садке мы разместили по два десятка морских устриц, а всего установили четыре садка. После быстро собрались и помчались в деревню. Меня колотило «не по-детски», хотелось быстрее в тепло и под одеяло, что я и проделал по прибытии.

Даже не стал ждать возвращения «покорителей воздушного океана»: поел, налегая на чеснок и лук, и с головой залез под одеяло. Тело болело, как при гриппе, а под одеялом я сразу начал обильно потеть. Однако, заснул почти сразу. Ночь прошла беспокойно, снились тяжелые сны. Снова видел свою семью, снова попадал в ситуации, когда был обязан прийти к родным на помощь, но был бессилен. Бессилие для меня самый страшный кошмар.

Утром проснулся разбитый, мокрый и с заплаканным лицом. Быстро вытер лицо одеялом, пока никто не видит. Прислушался к своему организму. Вроде, температуры не чувствую. Состояние поганенькое, но, кажется, я в работоспособном состоянии.

От тренировки, однако, я отказался. Попросил подогреть воду и полностью помылся. После завтрака собрал старосту, эдила, нашего проводника Тишило и своего десятника. Провел короткое совещание. Староста доложил, что вчера удачно провели тренировку и подготовили укрытия для воздушного змея и лебедки.

А сегодня уже заработала вся та система, которую мы обговаривали. Группа наблюдения с разведчиком на воздушном змее и помощниками с сигнальным рогом на земле у лебедки, и рыбаки в море тоже с сигнальными рогами, разбитые по районам лова.

Обратил внимание старосты на организацию дозорной службы вокруг деревни, а не только со стороны моря. Поставил задачу по подготовке схронов в лесу, чтобы при нападении разбойников жители успевали скрыться в подготовленных местах.

Объявил, что мы сегодня уходим из Бабаек. Озадачил старосту подготовкой провизии для моих людей и корма лошадям, отпустил его и эдила. Когда они вышли, спланировал с Тишило маршрут на сегодня, и приказал Матею готовить дружинников и лошадей к выходу.

Пора двигаться дальше.

Глава 20

Глава 20. Хлопоты (524 круг Н.Э., студень).

Манор мы объехали в быстром темпе, я очень спешил. Устал как собака сам и загонял своих людей и лошадей. Исхудали, как свиньи в армейском свинарнике. Почти полсотни деревень, разбросанные на немаленькой площади, а между ними дороги, больше похожие на тропы. Тут, как не спеши, быстро не получится.