Шрам

— Приказал в конюшне пока положить. Не в доме же ему вонять, и на улице не оставишь.

— Угу. Как твоя нога? Ты к выходу дружины в поход будешь в порядке? Поправишься?

— А когда выходим? — я уже представлял скорость, с которой на мне заживают раны, но прямо сейчас нога болела так, что до нее дотронуться было страшно.

— Думаю, дней через десять. Пока прибудут дворяне с ополчением из маноров, пока соберем обоз. Так как? — капитан вопросительно на меня посмотрел.

— К маршу буду готов, — заверил я его. — А там в дороге долечусь.

— Ну вот и ладно, — довольно кивнул баронет. — Может, тебя перевезти в замок? Если беспокоишься о повторном нападении. Там ты будешь в полной безопасности.

— Нет-нет, — я сходу отказался. — При всем уважении к замковому лекарю, Алма еще лучше. Так что, я останусь дома.

И лекаря своего пропиарил, и нахождение в домашней обстановке обосновал. Вот такой я молодец. К тому же, повторное нападение посреди города мне казалось маловероятным. Да и остаться дома, под присмотром Алмы, мне было гораздо привлекательней.

— Хорошо, — согласился Элдор Тессен. — Оставайся дома, поправляйся. К тебе будут заходить Сток и Андраж, узнавать, что и как. А ты, как поправишься, сразу дуй в замок, полностью с оружием и имуществом в поход. Бери не больше одного мешка. Ну, да это тебе должен был десятник довести.

Я утвердительно покивал головой. Капитан похлопал меня ободряюще по руке, Сток буркнул, чтобы я поправлялся, и они, громко топая, вышли из комнаты. Настала благословенная тишина и я еще немного подремал.

Остаток дня я наслаждался ничегонеделанием. За мной присматривала Дара, которая разогнала остальную семью и оккупировала место моей сиделки. Не то, чтобы это было необходимо, но было приятно. А после обеда пришла Эла. Сначала я услышал какой-то спор на первом этаже дома, потом в дверь моей комнаты постучались и, после разрешения войти, в комнату ворвалась Эла.

Она на мгновение замерла посреди комнаты, рассматривая меня. Я тут же изобразил «умирающего лебедя». Как мог. Девушка бросилась к кровати и осторожно прильнула к моей груди. От двери раздалось шипение Дары. Следом с первого этажа Алма позвала дочь, и мы остались с Элой одни.

Девушка пробыла со мной пару часов. Ничего такого не было, так как нога действительно сильно болела. Зато мы наконец смогли нормально поговорить. Эла рассказала, что, когда пришла на работу и узнала о произошедшем, сразу отпросилась и побежала ко мне.

Я выяснил, что Эла живет с родителями. Она недолго была замужем, за каким-то приказчиком в торговой лавке. Приезжим мужчиной, без родственников в нашем городе. Не успели они насладиться семейной жизнью, как мужа пырнули ножом, когда он возвращался домой с работы.

Тут же выяснилось, что он был должен крупную сумму денег. Кстати, никому иному, как купцу Стояну. Тот предложил девушке отработать долг, торгуя собой, но Эла отказалась. У нее были живы родители и было куда возвращаться. Она смогла продать дом, где они жили с мужем, и отдать долг.

Потом Эла убежала, были заботы по хозяйству, а вечером надо было идти на работу в харчевню. В комнату вернулась на что-то злая Дара. Я спросил ее, что случилось, но она только что-то буркнула под нос про каких-то кобелей. Где ей в городе могли собаки помешать? Не деревня ведь.

Потом она села делать мне перевязку, и так нажала на ногу, что я не сдержался и заорал. После чего, она с довольным лицом приложила мне к месту ранения лечебную травку и ловко замотала ногу.

Больше в этот день ничего интересного не произошло. А уже на следующий день боль ушла, и нога просто тупо ныла в месте ранения. Рана затянулась, но Алма не разрешила мне пока вставать с кровати. На часок забегала Эла, заходил Сток, рассказал, как готовится дружина к походу.

На следующий день я поднялся. Рана хоть еще и побаливала, но ходить я мог достаточно уверенно. Надо было заниматься делами. Разобрал трофеи с убитого бретера. Одежду неплохого качества отдал Вуку и Лазару. Мне она по размеру не подходила, хоть и устраивала по качеству, а вот ренийцам была как раз.

Отдал просто так, все-таки наши отношения уже строились не только на деньгах. Не хотелось бы ошибиться, конечно. Потом сложил в мешок кожаный доспех лимерийца и его ножи. Мечи связал кожаным ремнем. Забрал все это и похромал в конюшню.

Вук уже взнуздал и оседлал Князя, я погрузил на него поклажу и сам взобрался в седло. Поехал налегке, из оружия взяв только вакидзаси и нож, который оружием здесь и не считался.

Посещение торговца оружием оказалось очень удачным. Если ножи оказались добротными, но не были чем-то выдающимся, и я продал их всего за шесть сиклов, то мечи... О! Мечи для простолюдина, кем и являлся Сильвио, были очень хорошими.

Короткий меч я продал за два ауриса, а полуторник — за четыре! Как я уже знал, лучшие мечи на Этерре стоили около десяти золотых. А я выручил за оба целых шесть. Не простой, видимо, это был воин. Да и за доспех я выручил целый аурис. Кольчужные вставки хорошо помогли поднять цену.

Вернувшись домой, я на радостях снабдил деньгами Вука и послал его на рынок, чтобы он закупился на вечер продуктами и пивом. Захотелось именно пивчанского, тем более на Этерре можно было найти продукт неплохого качества. Сказал, что хочу отметить хорошую сделку. Про себя же признал, что стоит отметить и то, что я вообще вышел живым из этого поединка.

К пиву очень захотелось чесночных гренок. Кулинарное искусство на Этерре развито неплохо. Повара готовят много всякой вкусноты, но каких-то милых желу... сердцу мелочей здесь нет. К примеру, тех же самых гренок. Позвал Алму, спросил есть ли дома растительное масло, черный перец, чеснок, и черный хлеб и попросил к ужину сделать чесночных гренок.

Коротко объяснил как, ведь по большому счету, это даже не блюдо. Нарезал правильно, обжарил до нужной кондиции и натирай-посыпай. Зато как вкусно идут с пивом, а к первому блюду — еще лучше. Но Алма неожиданно воспротивилась, и после короткого спора я согласился, что черный перец тратить на это — чистое расточительство.

Больно много он стоил. Везли такие специи, как черный перец, караванами из Махаратша или Лаомина. В бывшей Империи он не рос. Алма доходчиво мне объяснила, что я пока не такая важная персона, чтобы переводить «дорогущие приправы на всякую пустяковину». Ну и ладно, чеснока вполне хватит, чтобы получились замечательные ароматные хрустящие гренки.

А вечером ко мне неожиданно заглянул Сток и... Алоиз в сопровождении двух охранников и с какой-то вещью, замотанной в материю. Это оказалось подарком. Неожиданно. Алоиз подарил мне хороший щит. Насколько я помню из того, что перечитал, интересуясь средневековым вооружением, этот щит больше всего походил на кавалерийский щит норманнского типа.

Миндалевидный, треугольный щит с заострением книзу. Сантиметров сорок в верхней, самой широкой части, и сантиметров сто двадцать — сто сорок в высоту. Больше удобен для кавалериста, когда широкой частью прикрывает тело, а нижней, сужающейся, — ногу. Для пехотинца менее удобен, но все равно хорош. Удобная ременная система. Можно удерживать щит локтевым хватом, а можно надевать его на плечо или забрасывать за спину.

Я рассмотрел его повнимательнее и расспросил Алоиза. Щит был сделан из одной цельной доски, толщиной около одного сантиметра. Снаружи обтянут холстом, загрунтован и покрашен в цвета Аристи. Обратная сторона была обтянута кожей. Я был очень смущен подарком и благодарен купцу, что и высказал ему со всей горячностью.

Мы славно посидели. Я еще и семью Алмы за общий стол усадил, правда Дару быстро из-за стола отправили, мала еще. И Алоиз не чинился, нормально к такой компании отнесся. Может потому, что пришел без предупреждения? Не знаю. Но купец вел себя по-простому, свой жизненный успех и достаток не выпячивал.

Потом, когда все поужинали, Сток убежал к своей Айке, а мы с Алоизом пошли ко мне в «кабинет». Пока от кабинета одно название, конечно, но стол и пара стульев там были. Я и пиво захватил, благо Вук закупил его с запасом. Сели, выпили, и Алоиз опять завел разговор о том, чтобы начать производить те товары, о которых я ему когда-то рассказывал. *