Шрам

Дошли до островов задолго до наступления темноты. Лагерь тилинкитов было видно издалека: множество палаток недалеко от берега, на берег вытянуты байдары, костров почти нет, видимо из-за скудной растительности на островах. «Жемчужина» сблизилась с кочем барона так, чтобы можно было разговаривать и вожди, оценив примерное количество тилинкитов, решили сходу атаковать. Барон подсказал, что дно у берега на Китовых островах, резко идет на глубину.

— Быстро вооружаемся! — закричал Кисил. — Готовим сулицы. Подойдем к берегу, кидать их по моей команде! Скомандую высаживаться, выполнять моментально!

Мы быстро облачились в доспехи и вооружились, а Блум, выждав, когда струг поближе подойдет к острову, дал команду убирать парус и опускать весла на воду. Остальные корабли проделали то же самое. Мощные гребки весел гнали наши корабли к берегу, но нас уже заметили.

Предупредительные крики на берегу всколыхнули лагерь. Тилинкиты стали вооружаться и выбегать к берегу. Слава предкам, нормально они подготовиться не успели, и в момент нашей высадки на берегу была лишь часть северян и не все из них успели надеть броню. В этот момент наш струг вышел к берегу.

— Суши весла! — заорал Блум.

— Сулицы готовь! — скомандовал Кисил и, дождавшись, когда струг ткнется носом в берег. — Сулицами бееей!

Со струга на берег потоком полетели дротики. Дружинники спешили метнуть всё, что у них было в запасе. Я тоже, аккуратно примериваясь, одну за другой швырнул все три свои сулицы в тилинкитов. Северяне смешались на берегу, росло число убитых и раненых, наша атака метательным оружием мешала им организоваться для обороны.

— На берег! Бооой!!! — закричал Кисил Аристи.

Воины посыпались на берег. На корабле остались моряки и оруженосец баронета. Я тоже сиганул с борта струга. Ноги по щиколотку вошли в песок, но это не задержало меня и я рывком метнулся к ближайшему тилинкиту. Рядом пыхтел Сток.

Мы снова заработали парой. Повесили щиты на плечевой ремень и работали копьем двумя руками. Один наносит удар, враг защищается, второй бьет в незащищенную область отвлекшегося противника. Переступили труп, пошли дальше.

Сам бой представлял самую настоящую свалку, никакого строя и в помине не было. Наши бойцы, быстро высадившись на берег, старались быстрее сломить противника. И сначала дело шло довольно легко.

В перерывах между скоротечными схватками я быстро огляделся. Аристи с Тессеном рубились недалеко от меня. Рубились красиво и эффективно. Рядом бился наш сборный десяток. Остановить их никто не мог и группа Кисила теснила тилинкитов, оставляя за собой живописно раскиданные трупы северян.

Но тилинкиты все прибывали и прибывали из лагеря и наше наступление замедлилось. Повезло еще, что сопротивление не было организованным. Тилинкиты бились, кто во что горазд. Кто-то метал дротики и стрелял из лука, кто-то бился палицами и топорами.

Однако, хоть и медленно, но мы наступали. Поморы тоже не подводили, продавливая тилинкитов наравне с нами. Мы уже добрались до лагеря, и бой пошел между шатров и сложенной в кучу добычи. Бой все больше захватывал меня, видение поля боя сужалось, оценка обстановки снижалась до понимания рядового бойца.

Признаюсь, что я забыл о главной задаче — охране Кисила, и полностью отдался бою. Плечо к плечу со Стоком мы продвигались по лагерю, стараясь не запнуться о разбросанные вещи, протянутые веревки шатров, лежащие трупы.

Вдруг я увидел загон с людьми. Там находились подростки обоего пола. Кто-то из них призывно закричал и мальчишки на моих глазах бросились на тилинкитов. Это было безумие: у них не было оружия, а они бросились на взрослых вооруженных воинов.

Видимо, они увидели, как мы гоним врага, и решили, что успеем им помочь. Но мы не успевали. Как я ни старался, но прямо передо мной пацанов просто вырезали. Вырезали походя, не прилагая никаких усилий.

Я услышал рядом знакомые голоса. Быстро осмотревшись, увидел, что нас догнала группа Кисила. Мы еще поднажали, опрокинули и погнали врага вглубь лагеря. Гнали недолго, у большого шатра со стоящим рядом тотемом, нас остановила группа северян во главе с их балогуном. Это был не уже знакомый мне Омрын, а какой-то военный вождь незнакомого мне племени. Сражающийся против нас балогун северян был постарше и поменьше Омрына. Он не только ловко орудовал боевым топором, но и успевал отдавать короткие, резкие команды своим людям.

— Он — мой! — вскричал Кисил. — Никто не трогайте его! Я сам его убью.

Я оглянулся на Тессена, но капитан, незаметно для Кисила Аристи, отрицательно покачал головой. Мы снова надавили, но враг держался. Вокруг гремели звуки боя, по всему лагерю шла резня. Кто кого режет, кто наступает, а кто отступает, мне было непонятно. Но вот конкретно в этом месте, где мы схлестнулись с военным вождем северян, мы после долгого противостояния начали теснить тилинкитов, а потом они побежали.

Я бросился за спасавшими свою жизнь врагами. Не оглядывался, но слышал за собой сопение Стока и топот других бойцов. С балогуном убегала целая группа воинов, и бежали они быстро. Местность была каменистая, растительности почти не было. Враги были как на ладони, но бежали так, что никак не получалось сократить до них дистанцию. Я забросил щит за спину и перешёл на мерный бег.

Не могу их «сделать» за счет скорости, попробую за счет выносливости. Через некоторое время, отряд врага стал вытягиваться в редкую колонну. Не все были одинаково подготовлены физически, но тоже самое касалось и нас. Я оглянулся, такая же колона болталась и за мной, а я уже начал от них отрываться. Однако, упускать врага я не хотел. Память о том, чему я был свидетелем в Овражках, гнала меня за северянами. Хороший тилинкит — мертвый тилинкит!

Мы бежали... бежали... бежали... все удаляясь от берега. Вот я стал настигать замыкающего во вражеском отряде. Вонь от немытого тела, меха и кожаного доспеха раздражала мое обоняние. Тилинкит дышал тяжело, со всхлипами и уже начал прихрамывать.

Точно выверенный спурт и я делаю укол в ногу противника. Тилинкит вскрикивает, пытается обернуться ко мне, но падает на спину. Второй укол в горло, и я бегу дальше. Надо отыгрывать эту заминку.

Позади слышится радостное улюлюканье. Бегу... бегу... бегу... Снова спереди приближается вонючее пыхтящее тело тилинкита. Он поминутно оглядывается, в глазах появляется обреченность. Не успеваю поразить его в спину, как он резко оборачивается и бросается на меня с копьем.

Делаю несколько финтов и отбивов, восстанавливаю дыхание. Враг спешит, его товарищи удаляются, а мои приближаются. Тилинкит пытается атаковать меня, резко наскакивая и тыча своим оружием.

Держу его на дистанции копья. Отход, подход, перехваты древка. Он не ближе наконечника моего копья, но реально, я то сближаюсь с ним, то удаляюсь от него, смещаясь вдоль своего копья и запутывая врага. Беспрерывно двигаюсь челноком: вперед — назад.

Вот момент! Копье держу за половину у наконечника. Делаю быстрый, на грани возможного, перехват и в глубоком выпаде протыкаю живот тилинкита. Прямо через доспех. Враг падает, а я упираюсь ему ногой в грудь и выдергиваю копье. Кровь выплескивается мне на ногу. Сзади опять раздаются радостные крики моих товарищей.

Думаю начать преследование, но вижу, что тилинкиты остановились и собираются вместе. Пришлось и мне ждать мой отряд.

— Ну ты и лось, — тяжело дышит Сток. — Хрен догонишь.

Мы собираемся вместе и бежим к противнику. Вижу, что от отряда северян отделяется небольшая группа из пяти человек. Понятно. Балогун пытается уйти, оставив заслон.

— Капитан, — окликаю Тессена. — Хочу обойти заслон и догнать балогуна. Не хочу, чтобы эта мразь ушла. Разрешите?

— Вы пятеро, — указывает Элдор Тессен на бойцов. — Чуть притормаживаете и, когда мы сойдемся с заслоном, обходите схватку и идете со Шрамом. Ясно?

Бойцы утвердительно закивали головами, Сток тоже попал в нашу компанию. Они тяжело дышали, погоня далась нелегко. Я тоже притормозил и легкой трусцой побежал за спинами наших воинов.