Владыка битвы

— А что за книга? — заинтересовался я. — На неё можно посмотреть?

Элред расхохотался.

— Что ты! Тебя к ней ни на шаг не подпустят! Она же Священная книга Воскресающего. Так они называют своего бога. В этой книге написано, как жить, чтобы обрести иную жизнь после земной смерти.

Я кашлянул. Всё у нас и так знали, где окажутся, когда умрут. Если ты был воином и погиб с оружием в руках, то пировать тебе в чертогах Всеотца. Если умер мирной смертью, то отправишься к Гродде — и там она рассудит, в какой край своих владений тебя отправить. Может вмешаться и Эльскет — воительниц и половину павших в бою воинов она забирала к себе в личные чертоги. Словом, каждому северянину было ясно, что может ждать его после смерти. И не нужно было писать для этого никаких книг. Южане и мёртвый бог слишком все усложнили.

Но рассуждать об этом вслух я не стал. Здесь было не с кем спорить. Даже Элред, будучи язычником, понимал, что его посмертие будет иным. Во время одного из привалов я попросил эглина рассказать о своих богах и с удивлением обнаружил, что они были очень схожи с нашими, даже имена носили почти что одинаковые. Значит, правы были те, кто говорил, что северяне и эглины имели общих предков. Но о тех временах даже красивых преданий не осталось.

Увлечённые разговором, мы преодолели спуск и топкий поворот. На этот раз повезло, и повозка не увязла. Окрестности становились всё более обжитыми — я видел коз и овец на выпасе, а пастух — юный парень с лохматой собакой — поприветствовал нас кивком. Наконец, когда зелень лесов и лугов уже окончательно слилась перед глазами в однообразное пятно, я увидел крыши большой деревни.

— Вот и Фримсден, — объявил наш проводник. — Успели до заката. Отлично.

— Далеко отсюда до Омрика? — спросил я, разглядывая крыши.

— Дня три или четыре с такими-то скверными дорогами. Фримсден как раз на середине пути.

Мда. Путешествие затягивалось, но ничего не поделаешь. Может ноги успеют зажить. Я прикинул в голове расстояние.

— А Скелгат, надо понимать, тоже недалеко?

— Ммм, а ты начинаешь ориентироваться, Хинрик, — одобрительно улыбнулся проводник. — Похвально. До Скелгата сейчас и правда ближе, чем до Омрика. Он примерно в паре дней пути на юго-запад. А Омрик — на северо-западе отсюда. Считай, Фримсден торчит в самом центре Свергло. Чую, если войны здесь улягутся, он быстро станет городом. Больно уж место удобное.

Я поблагодарил Элреда и принялся изучать дорогу. Деревня, окружённая невысоким забором с низкими воротами, располагалась у перекрёстка. Если я правильно запомнил расположение городов, то именно здесь, во Фримсдене, сходились пути из Скелгата в Крелбург и из Сандвена в Омрик. Не удивительно, что деревня и правда разрослась почти что до размеров города — место жирное. Я прислушался к боли в спине и заднице и понял, что предложение Элреда заночевать здесь с каждым мгновением нравилось мне всё больше. Не привык я к столь долгим поездкам верхом.

Кьелл тем временем внимательно осматривал подходы, наверняка оценивая, насколько деревня безопасна. Я не увидел ничего подозрительного, но воин решил перебдеть. Гулла выплюнула очередную сорванную травинку, сгребла свои вещи в мешок и тоже пристально разглядывала деревню.

— Надо закупить еды, — сказала она, обратившись к проводнику. — И где ты хочешь спать?

— Моя старая знакомая владеет постоялым двором. Место не сказать чтоб роскошное, но клопов там меньше, чем у других.

Мы добрались до ворот вместе с десятком других путников — близился закат, люди возвращались домой. Охраны здесь, считай, и не было. Так, пара часовых, беспечно болтавших друг с другом и даже лишний раз не поглядывавших в сторону северян. Это показалось мне странным. На месте жителей Фримсдена я бы выставил бдительную охрану — всё же по этим землям гуляла война. Мерглумцы не тронули бы эглинское поселение, но это могли сделать сверы. И делали подобное не раз. Так почему же охрана бездействовала?

— Стояяять, — протянул с характерным говором один из местных стражей. Высокий детина с глуповатым лицом был вооружён простеньким топором и круглым щитом. Возможно, трофейным, сверским. — Вы кто такие?

Элред снял капюшон.

— Здравствуй, Плегвин! — Проводник улыбнулся во все зубы. — Неужто не узнал своего любимого торговца? Как будто не я тебе снадобья для мужской силы возил...

Здоровяк пригляделся — я заметил напряжённую работу мысли на его лице — а затем кивнул.

— Элред!

— Он самый, — ещё шире улыбнулся наш эглин.

— Будь здоров, Элред! Давненько тебя здесь не было. — Страж понизил голос. — И ты это... Про снадобье-то не болтай...

— Я храню секреты своих клиентов, как священник оберегает тайну исповеди! — Притворно оскорбился торговец. — Неспокойно у вас было в последние луны, и я решил отсидеться в Скелгате. Торговал на берегу. Сейчас вроде улеглось, я набрал товара, везу в Омрик. Заодно дальнюю родню решил в местечко поспокойнее перевести. — Проводник обернулся к ведьме. — Гулла, милая, поздоровайся с Плегвином.

Гулла исподтишка метнула на Элреда испепеляющий взгляд, но в следующий миг робко улыбнулась стражнику.

— Благословен будь, — промямлила она, стараясь скрыть северный говор.

Плегвин заинтересованно глядел на мою женщину.

— Красавица какая, — восхитился он и уставился на Элреда. — Точно родня твоя? Больно уж хороша.

— Старшей кузине повезло с мужем — отхватила себе добряка-свера, который принял нашу веру. Вот господь и наградил их красавицей-дочерью.

— Слава ему! — тут же отозвался Плегвин.

— Слава ему! — повторил я, и моему примеру последовали северяне. Раз уж притворяемся единоверцами, то надо раскидывать все камни в этой игре.

Страж перевёл взгляд на нас с Кьеллом. Заметил наши подвески со спиралями и явно удивился.

— А это кто такие?

Элред улыбнулся.

— Охрана моя. Сам понимаешь, времена нынче неспокойные... Решил раскошелиться и нарочно взял сверов, чтобы защитили от гнева своего народа. Но эти мужи правильные, уверовавшие.

— Ага. Нас в бочке купали и молитвы читали. Церкви у вас красивые, — добавил я.

Мой ответ, казалось, окончательно сбил несчастного Плегвина с толку. Видимо, сверы, принявшие эглинскую веру, здесь ещё были диковинкой, и простой люд не понимал, как к ним относиться.

— Ну... Может это и хорошо, что сверы начали в Воскресающего веровать, — задумчиво протянул страж. — Глядишь, когда всё одной веры станем, то и воевать больше не придётся.

Он отстранился и взмахнул рукой, давая нам дорогу.

— Проходите, гости. Оружие не обнажать, крови не проливать. Это место мирное — здесь торг ведут, а не войну. А если кто вас обижать станет за то, что сверами уродились, зовите олдермена. Но сейчас здесь безопасно. За порядком следят во все глаза.

— Я им всё расскажу, Плегвин, — пообещал наш Элред. — Увидимся у Милдрит после заката.

Страж распрощался. Снами и вернулся на пост. Мы же въехали в оживлённую деревню и следовали по широкой шумной улице. Лавки потихоньку закрывались — закат уже подкрался, и люди торопились купить эля и хлеба.

Фримсден показался мне уютным и безмятежным, словно и не было никаких постоянных столкновений двух народов за этими стенами. Люди ходили спокойно, деловитые мастеровые, степенные хозяйки, суетливые подмастерья. Пожалуй, именно так я раньше и представлял себе города, пока не оставил Свартстунн.

— Сюда!

Элред взмахнул рукой, когда мы добрались до колодезной площади. Торговец направил повозку на примыкавшую к ней улицу, и, проехав еще немного, мы увидели общирное хозяйство.

— Это постоялый двор вдовы Милдрит, — сказал проводник. — Здесь заночуем. У неё можно смело оставлять груз — никто не рискнёт воровать.

Я пожал плечами — Элреду точно было виднее. Гулла слезла с повозки, и мы с Кьеллом спешились.

— Много сегодня народу, — сказал эглин, увидев конюшню. К нему тут же подбежал мальчишка, и торговец дал ему распоряжения и подкрепил приказ медной монеткой.