Не курсант

— Нет. Я и так не знаю почему дала вам несколько попыток. Продолжим, и я подумаю, что написать в заключении!

— Ладно.

— Вот этот вот ответ, это серьезно? — показывает она в тесте.

— Ну… не то что бы прямо так, но. Я некоторые написал просто так. Я вообще об этом не хочу говорить.

— Ладно, отложим. Я хотела бы вот еще поговорить, о ваших взаимоотношениях с…

— Ай! Фу! Боже мой, ты так и не побрился! Колючий же до невозможности! Я же еще вчера просила побриться. Ха-ха! Щекотно же, дурак! В чем дело, побрейся, что опять за подростковые бунты?

— Я пытаюсь слегка изменить внешность, со щетиной я же прямо другой человек, да? Еще вариант попробовать только одни усы оставить. Вот так — приложил я руку к подбородку, закрывая щетину и оставляя только усы.

— Ужас какой! Сбрей.

— Не могу, мне надо загримироваться.

— По работе что ли?

— Ага. — соврал я.

— Ладно, тогда остаешься без поцелуев.

— Ладно, без поцелуев.

— И там тоже! Ха-ха! У-и!

Я думал со мной попрощаются после нашего дела, все же не тот я человек, чтобы работать в УСБ, вот и психолог подтвердит. Но вышло наоборот, начальство хвалило за невероятную по скорости операцию, с учетом того что это было полноценное внедрение. С психологом я разобрался, впрочем, я имею не слишком большое отношение к тому, что мы с ней «спим». Это полностью ее инициатива была, при том что мне крайне выгодно. Я вообще на последней стадии отношений с женщинами, той что предшествует сексу, не самый решительный, человек. Болтать до — пожалуйста, сам секс ну вроде бы тоже все хорошо, после нормально вроде. А вот сама стадия непосредственного перехода от разговоров к действию, как-то вот, непонятно, еще рано или пора.

Она, «психологиня», или ее грудь, мне конечно очень нравилась. Но, если бы она сама, вдруг не расстегнула свою блузку, и уж чтобы я совсем перестал думать и сомневаться, пора или не пора переходить к делу, не положила мою руку на свою огромную грудь, то ничего бы и не было. Зато теперь у меня характеристика отличная, можно прямо завтра вылетать на Луну. «Психологиня» все оформила, и тест переписали, и с подружкой своей, с психиатром она переговорила вместо меня. Еще же психиатр после должен был окончательно все диагностировать и интерпретировать. Сейчас вот достаю уже свою «психологиню», чтобы научила «правильно» отвечать на все вопросы, в прок.

По конвойным бандитам, те что остались живы, катаются в суд. Пришлось давать показания и мне, но процесс закрытый, так что я почти не свечусь. Хотя, я уже по собственной глупости, засветился перед Пудовым. Облажался, словно первый день на работе. Хотя конечно, я на работе всего лишь первый год, но разница невелика. Следовало доложить об этом косяке, но и этого я делать не стал. Надеясь, что Пудов будет держать язык за зубами. Хотя он может и впрямь решить, что совпадение. И нас слишком много совместных косяков, я уверен вообще-то в нем. Несмотря на то что деньги его испортили, болтать он не станет.

Но все равно это капец какой провал. Если я хочу оставаться в игре, оставаться секретным сотрудником и участвовать в операциях внедрения, это просто непростительный косяк. Должен был сразу заявить, что не могу заниматься этим делом. Витковскому вряд ли чего грозило, а Пудова могли прижать и крайним сделать, надо было выручить дурака. А так я взял перетасовал колоду и пересдал картишки. После чего уже и скинул дело шефу, а тот другим коллегам. Но все равно я облажался.

Я имею все те же документы прикрытия — сотрудника конвойной роты. В самой конвойке, большинство сотрудников считали, что меня взяли работать в отдел охраны общественного порядка. В самом отделе, в котором я покрутился пару дней, считали, что меня забрали обратно в роту. Руководство роты кардинально сменилось. Еще бы! После такого-то резонанса. Происшествие конечно пытались замолчать, поувольняв всех задним числом.

Никому не приходило в голову подойти к новому командиру и спросить где работает и где числится такой-то сотрудник. Конечно официально меня уже не было ни там, ни там, я работал непосредственно в УСБ. Документы вероятно могли еще понадобиться, раз сказали их оставить. Начальство хотело отправить меня в отпуск, но психолог неожиданно дал, вернее дала, заключение что я в полнейшем порядке. А по моей просьбе и длительным уговорам, вообще написала, что лучшим вариантом реабилитации будет погружение в работу.

Поскольку человек я был не примелькавшийся, то меня использовали как подсадного. Уже многократно успел исполнить роль взяткодателя и терпилы, в разных делах. «Пудовское» дело могло стать моим первым самостоятельным. Но все завертелось слишком уж всерьез, куча народа теперь разрабатывала целую организованную преступную группировку «Кузьмичевских». Так же в срочном порядке я сдал на права и катался на дядином старом москвичонке. Но серьезных внедрений небыло и я боялся, что стану офисным работником.

— Так, Атосов, здесь?! — заглянул в кабинет начальник.

Это у него юмор такой, я постоянно у него, то Атосов, то Партосов, ну вы поняли?

— Я здесь. — мне просто физически приятно отвечать не как в строевых подразделениях, не по уставу, а в свободной форме.

— Ты пропустил стрельбы и зачет.

— Это когда это они были?

— А пока ты бездельничал на выездном мероприятии.

— Ага, бездельничал я как же. Может в следующий раз сдам, все равно же мое оружие, это голова?

— Да, ударить ты можешь и головой. Ничего не знаю, психолог сказал, что такими людьми как ты гвозди можно заколачивать, так что бежишь сейчас в тир и сдаешь вместе с отделом охраны общественного порядка зачет.

— А-а… с отделом… — интересно это опять нужно для какой-то легенды, что ли? — Что-то намечается?! — спросил я вслух с надеждой.

Если узнают о моем эпическом провале с Пудовым, секретным сотрудником мне более не бывать. Честно говоря, я и так тут уже подумал, что не бывать, сидя в этом кабинете.

— Бегом, а то опоздаешь! — проигнорировал вопрос начальник. — И еще, запишись на дополнительные курсы по вождению, там уже в курсе и тебя ждут. — закончил начальник и хотел уйти.

— Так я сдал уже на права! Я нормально вожу, и экзамен сдал по-честному. Практики вот наберу только побольше и будет совсем нормально.

— Это не просьба. Там другому учат.

— А-а, ясно понятно, тогда конечно.

— И какого черта ты не бритый такой? Что думаешь закончил в строевом подразделении службу и можно ходить как бомжара какой-то?! Что бы завтра этого ничего не было на лице.

Пришлось записаться на курсы экстремального вождения, вернее узнать, когда и куда приходить. Быстро, но не очень хорошо отсрелялся в тире, еле уговорил мне дать еще попытку и трояк в итоге поставить. Зато повод появился улизнуть из отдела. Смотрю на время, нет, не успею сдать оружие, тем более если его еще и чистить как положено, плюнул и поехал так, со стволом, к зданию городского суда. Надел кепку, опустив посильнее козырек на глаза, черные очки я не люблю, да и кепка лучше скрывает, чем очки. Сразу часть головы исчезает. Борода еще не выросла, но щетина весьма сильно меняет мое лицо. Я надеюсь.

— Ваши документы? — тормознул меня судебный пристав на входе.

— Разве вход в здание суда осуществляется по документам? — уточнил я.

Честно говоря, раньше я не заходил сюда как посетитель, думал вход свободный. А чего у них тут тогда такой бардак всегда? То цыганский табор запустят, то таджиков целую орду. Сомневаюсь, что у них были документы. А может моя рожа теперь слишком похожа на чеченскую?

— Я обязан вас досмотреть, руки в сторону разведите.

— Эм…

— Что? В чем дело? Стандартная процедура. — напрягся молодой пристав.

— Спокойно, я сотрудник милиции, — предъявил я удостоверение.

— Оружие?

— Да.

— Эм… — теперь уже растерялся пристав. — Надо сдать.

— Ага, сейчас. Даже если на меня ствол на ставят, оружие я никому не сдам.