Страница 11 из 15
Паразит отвалился и упал на камень. Летов безвольно рухнул на пол пещеры. Зеленая пиявка зашевелилась и хотела было прыгнуть обратно на хумана, но дроу вовремя пнула гадость ногой. Паразита отнесло в сторону, однако он довольно быстро пришел в себя. И принялся атаковать саму дроу. Тварь оказалась крайне быстрой, так что темной пришлось даже Рывок применять. Так и норовила запрыгнуть на шею. Да и попасть по мелкому слизню было не так-то просто. Если бы не бонусы класса Палач и личные умения Эль’Ры, паразит имел бы неиллюзорные шансы завладеть новым носителем. Один раз тварь впилась в правое плечо, и рука перестала ее слушаться. Дроу быстро перебросила клинок в левую ладонь и отсекла пиявку, сбросив со своего тела.
Монстр рассыпался черным пеплом, словно обычное чудище Бездны.
— Хорошая работа… — проговорил Летов заплетающимся языком.
Дроу посмотрела в сторону сидящего на земле хумана, которого обступили пауки. В глазах его теперь плескался разум, хоть выглядел он еще слабым. Повезло все же хуману, что в одном из бонусов ему попалась дополнительная ячейка питомца. С одним эмиссаром Эль’Ра бы справилась.
Что же, обратного пути больше нет. Остается уповать на справедливое отношение хумана, что само по себе звучит нелепо.
— Мастер, с вами все в порядке?! — добавив обеспокоенности в голос, дроу бросилась к парню. — Я уничтожила паразита!
[Икари]
Тяжелый мутный сон длился целую вечность. В какой-то момент в голове стрельнула резкая боль, после чего сознание принялось выплывать из бездонной трясины к свету. Первым вернулось обоняние, и я почувствовал затхлый влажный запах, словно находился в погребе. Да и немытыми телесами пованивало. Поначалу мне показалось, что я ослеп, но нет — просто освещение в пещере было скудным. Потребовалось время, чтобы глаза адаптировались. Затем удалось вернуть контроль над слухом. Рядом слышались возня и звуки ударов.
Присмотревшись, я увидел темную эльфийку, осторожно скачущую вокруг мелкой пиявки-паразита. С памятью у меня было туго, но, кажется, именно эту штуку я носил на своей шее, как и остальные невольники. Какие-то вещи вспоминались отлично, другие померкли в череде одинаковых дней. Но уже один тот факт, что память моя сохранилась, радовал.
Вскоре дроу расправилась с пиявкой.
— Хорошая работа… — похвалил я.
Темная внимательно посмотрела мне в глаза. На ее лице читалась напряженная работа мыслей.
— Мастер, с вами все в порядке?! — проговорила плутовка жалостливым тоном. — Я уничтожила паразита!
— Да-а, за это я тебе благодарен…
— Вот именно! — кивнула Элька. — Только благодаря мне мастер освободился из плена. Разумеется, в такой ситуации будет справедливо и логично отпустить меня на свободу!
— Чего? — похрустел я шеей. — Защищать мастера — это прямая обязанность питомца. Никакой награды не требуется.
— ЧТО-О?! — глаза дроу расширились от гнева, а ноздри раздувались, словно кузнечные меха.
— Ладно-ладно, — пошел я на попятную. — Готов отметить твою помощь и уменьшить общий долг. Сколько там оставалось? Девяносто?
— В таком случае за спасение мастера я должна получить не менее пятидесяти единиц! — выпалила девушка.
— Хорошо, пусть будет пятьдесят, — кивнул я.
— Правда? — удивилась темная.
— Конечно. Ты избавила меня от худшего кошмара, о котором я и помыслить не мог. Дуэргары, тли позорные, их я еще нахлобучу!
Элька покачала головой и вздохнула, стараясь примириться с моим вердиктом:
— Итак, осталось всего сорок единиц долга или два месяца службы… Конечно, если хуман действительно меня отпустит.
— Мое слово крепче адамантия, — произнес я уверенно.
— Будем надеяться… Как ты себя ощущал, оказавшись на моем месте?
— Скверно… Хотя условия отличались.
— Осознал, наконец, что держать рабов — это плохо? — надавила дроу.
— Плохо. Ведь я ничего преступного не делал. Загребли ни за что, в отличие от тебя.
— В Бездне выживает сильнейший! — вздернула та подбородок.
— А теперь поговорим о штрафах, — поднялся я на ноги и прислушался.
Кажется, поблизости не было ни монстров, ни рудокопов, так что можно и обсудить кое-что важное, прежде чем двигаться дальше.
— Каких еще штрафов? — нахмурилась дроу.
— За недостойное поведение питомца.
— Так ты все помнишь?! — ужаснулась дроу.
— К твоему несчастию — да, хоть и урывками. Последние события помнятся лучше.
Элька быстро взяла себя в руки:
— Просто временное помутнение рассудка! Разве ты не точно так же относился бы к своему пленителю?!
— Хм-м, рассматривать его голое тело я бы точно не стал, если это не роскошная красотка, конечно.
— Кхалс, ничего я не рассматривала!
— Ладно, все понимаю: мое тело не может не вызвать желания у девушки. Но я не думал, что дроу станет лапать ничтожного хумана за задницу. А строила еще недотрогу из себя.
— Нет! Да нет же! Все не так!
— Если захочется ласки — так и скажи. Я всегда готов помочь тебе избавиться от неудовлетворения. Только для начала из проклятых катакомб выберемся.
— Прекрати немедленно! — вспыхнула дроу. — Меня от твоего тела воротит!
— Твоя ладонь еще помнит мягкость моей задницы?
— Ничтожество!
— Ладно, твою слабость к моему телу можно простить. А вот тот факт, что ты пыталась меня убить, спустить на тормозах не получится. В качестве штрафа я назначаю сорок единиц долга. Итого будет восемьдесят.
— Ты! — эльфийка открывала и закрывала рот словно рыба, выброшенная на берег.
— Штраф за попытку убийства мастера даже меньше, чем награда за спасение. Цени мою щедрость!
— К кхалсу такую щедрость!
— Вот неблагодарная. Есть идеи, где мы находимся и что происходит? Откуда у дуэргаров такие технологии порабощения?
Дроу еще долго пыхтела и злобно зыркала, но все же смогла немного взять себя в руки. Желание выбраться из плена взяло верх.
— Черные артефакты появлялись и раньше с подачи Эри-Летту. После исчезновения божества они начали всплывать в сундуках сокровищ и других местах. Думаю, паразиты — часть проклятой магии, которая попала в руки недорослей. Какой это этаж?
— Шестой, — ответил я уверенно.
О подобных нюансах службы помнилось почему-то хорошо. Довольно долго я бродил на пятом, но затем меня перевели на последний этаж катакомб.
— Значит, это главный столб — Фарадшор. Крепость хорошо охраняется, и я не уверена, сможем ли мы пробить себе дорогу силой…
— Одна идея есть, — встряхнулся я.
— Какая?