Страница 9 из 21
Я решила перенести попытку выбраться наружу и занялась решением других насущных проблем. Несколько довольно простых заклинаний, описанных в книгах, позволяли применять очень слабый телекинез, окрашивать, очищать и совсем немного видоизменять объекты, а также создавать в небольших объёмах влагу. Всё это показалось мне набором крайне полезных способностей, и я знала, где найти им применение.
Я освоила эту магию менее чем за час и попрактиковалась в её применении на книге, написанной «заклинателем малярии». Сперва я окрасила несколько её страниц в чёрный цвет, затем стёрла созданную мной краску, а после попыталась вырвать из книги лист пергамента. Защитные заклятия Тарагвирона не позволили мне это сделать, но лист хотя бы шелохнулся.
Когда я убедилась в том, что заклинания работают как надо и несут опасности, я приступила к тому, что хотела сделать с момента, как оказалась в этой гробнице. Я взяла с одной из полок небольшое зеркальце и с опаской в него заглянула. Из зеркальца на меня с опаской посмотрело существо, отдалённо похожее на человека.
Ну что же, всё могло быть гораздо хуже. Да, из-за потёкшей косметики, пыли и грязи я была похожа на персонажа из фильма ужасов или на исполнительницу тяжёлого рока, но синяков под глазами не было, кожа чуть побледнела, но не зашелушилась и не потрескалась, а мои нерасчёсанные длинные чёрные волосы смотрели всего в три разные стороны.
Я прочитала несколько слов заклинаний и провела ладонью по своему лицу, стерев тушь и грязь. Теперь из зеркала на меня смотрела миловидная, хоть и неопрятная девушка с ярко-голубыми глазами, аккуратным носиком и чуть пухлыми губами. Я улыбнулась сама себе, а затем прочитала ещё одно заклинание.
Одно движение пальцем, и брови стали ровными и аккуратными. Второе — и губы окрасились в алый цвет. После третьего движения мои ресницы вытянулись и стали значительно более пышными. Ещё несколько махинаций, и бледнота спала, а щёки налились румянцем. Затем я зарылась пальцами в свои густые волосы, и те, повинуясь магии, распутались и уложились за моей спиной, оставив торчать лишь пару непослушных прядей.
Я в третий раз посмотрела в зеркало и увидела в нём настоящую красавицу. Для воистину достойного облика не хватало сменить одежду, но теперь, по крайней мере, я могла её очистить и вымыть.
— Будучи взаперти посреди кишащей нежитью древней крипты, ты находишь время на макияж? — недовольно произнёс Тарагвирон, наблюдая за моими действиями.
— Считай этот моей практикой, — ответила я, равнодушно пожав плечами. — Зато теперь я чувствую себя гораздо более комфортно и оживлённо. К тому же этот процесс отнял не так много времени и сил.
— В моё время наложницы правителей окрашивали себя с помощью животного жира, воска и глины, а также крови гнилостных жаб и экстракта мандрагоры.
— Что ж, в таком случае я вдвойне рада тому, что с помощью колдовства можно навести марафет.
Тарагвирон недовольно издал похожий на фырканье звук, а затем принялся рассматривать распахнутую передо мной на столе книгу.
— Магия, позволяющая контролировать насекомых? — удивлённо произнёс лич. — Она довольно сложна и не так уж полезна. Зачем тебе это?
— У меня есть несколько идей её применения, но я опробую их позже. Сейчас я сосредоточена на том, чтобы найти способ взять под контроль гулей.
— Невозможно, — отрезал Тарагвирон. — Тебе не хватит опыта. В отличие от скелетов и зомби, гули сохраняют значительную часть своего разума и воспоминаний о прошлой жизни. Их подчинение требует значительных затрат маны, а результат того не стоит: как бойцы они не так сильно превосходят другие виды примитивной нежити.
— Но они разумны, а значит, способны выполнять сложные комплексные задачи. К примеру, я смогу заставить их добывать для меня пропитание.
— Вряд ли они находят здесь достаточно пропитания для самих себя.
— А оно им нужно? — поинтересовалась я. — Что они едят, сырое мясо? Для чего?
— Им нужно не мясо, а содержащаяся в плоти энергия, выделяемая душой, — безразличным тоном ответил Тарагвирон. — Гули могут быть порождены на свет в двух случаях: когда некротическая магия наполняет тело мёртвого каннибала, и когда душу смертного искажает другой гуль, вкусивший его плоть.
— Как… очаровательно. Выходит, если гули найдут источник необходимой им энергии, то у них отпадёт потребность в поедании мяса?
— Скорее всего. Я никогда не занимался подобными глупостями. Если возникает необходимость прокормить нежить, проще пожертвовать несколькими живыми рабами или пленниками.
— Кажется, в нашей ситуации такой вариант не катит.
— Ну один живой пленник здесь есть…
Карл резко повернул голову в сторону Тарагвирона и недовольно щёлкнул челюстью. Лич тут же снова взмыл под потолок.
— Всё хорошо, Карл, — произнесла я, пытаясь успокоить скелета. — Тарг просто так шутит, не бери в голову.
Карл так и не сдвинулся с места. Вскоре он потерял к личу всякий интерес и вновь продолжил смотреть на меня. Его эмоциональность немного меня беспокоила, ведь однажды бывший разведчик может так кому-нибудь навредить. Тарагвирон считает, что Карл откликается на мои эмоции, вот только его реакция явно значительно превосходила то, что испытывала я.
Постепенно меня начала пронизывать усталость: казалось, этот день длится целую вечность, и я могла лишь гадать, когда в последний раз я спала. Потому, взяв большую и довольно бесполезную кипу пергамента, я уложила её на край пыточного стола, а затем нагрела холодный камень столешницы простеньким заклинанием. Когда моё ложе было готово, я улеглась сверху, опустив голову на пергамент и завернувшись в плащ Карла. Комфортом здесь и не пахло, однако изнеможение взяло своё, и я, повернувшись лицом к стене, быстро уснула.
Я открыла глаза и увидела перед собой несколько ржавых ножей, пилу, какие-то крюки и другие испорченные временем инструменты, висящие на стене. Повертев головой, я отыскала взглядом древнего лича, воскрешённого мною разведчика, а также массивную каменную плиту, блокирующую выход из помещения.
— Всё-таки не сон, — пробормотала я себе под нос.
Я размяла затёкшие конечности и выгнула спину, которая выразила протест против моего ложе, одарив меня сильной болью. Позвонки издали подозрительно громкий хруст, но, вроде бы, все до последнего остались на своих законных местах.
— Доброе утро, Карл, — произнесла я, поднимаясь на ноги. — Доброе утро, Тарг. Должна заметить, твоему столу не хватает удобства, несмотря на то что он явно предназначен для лежания.