Страница 99 из 115
Анализ этого сеньора мне не нравился. Я чувствовал, что нельзя доверять ему. Моралес сукин сын, но я поверил своей внутренней подруге и доверился ему. Сейчас же чувствовал, что если сделаю ставку на этого аристократика, пожалею. А значит, ему нельзя доверять командование, хоть тресни! А он именно что ждёт, что его сделают «генералом» официально, отдав в руки горы оружия из хранилища.
…Но за его спиной люди. Много людей, защищавших свой район, свой дом. В том числе с оружием. Под ЕГО командованием. За кого они выступят, за признанного ими проявившего себя лидера, или за незнакомого парня, мнящего себя спецпосланником королевы с клановой пехотой за спиной?
…Но так нельзя. В смысле, неодчинение приказам. Был бы сеньор просто вооружённым гражданским — там варианты. Но ЭТОТ — присягу давал, иначе не смог бы работать в «сапожной» конторе. Это не игрушки — игры закончились с обмороком королевы. А значит, давим, и кто не спрятался — сам виноват.
— Сеньор Гомес, вам предписывается принять к себе ответственного представителя вооружённых сил Венеры, который примет командование вашим вооружённым формированием вместо вас, состыкует ваш отряд с единой базой командования столичной группировкой, а также проведёт мобилизационные мероприятия. Вы поступите в его распоряжение. Все, кто держит в руках оружие, объявляются мобилизованными в иррегулярное ополчение, а те, кто является резервистом, обязаны предстать для формирования ополчения регулярного. Её высочество сегодня утром объявила мобилизацию, я привёз официальный приказ о поступлении вас в распоряжение армии. — Это я объявил ещё и для тех, кто за баррикадой — нас там прекрасно слышали.
— Мы не армия, — уверенно замотал головой сукин сын, не понявший, что к чему. Аристократические понты само собой, но я всё же думал, сеньор не идиот. Как обидно быть неправым. — Мы не армия, и не подчиняемся приказам никаких командующих.
— Вы — офицер запаса, — попробовал решить я миром. — Вы — мобилизованы. Ваши люди кто как, резервисты будут сформированы в регулярные части, простые ополченцы продолжат выполнять охранные функции.
— Ты не понял, Веласкес! Мы защищаем свой дом, своих людей! — повысил он голос. — Но мы не собираемся подчиняться неизвестно кому!
— Почему неизвестно? — Я был сам холод. — Известно. Главе государства.
— Глава государства в отключке… Если ещё жива, в чём есть сомнения.
— На время болезни матери, главой государства является её дочь, принцесса Фрейя. И это решение утверждено Сенатом.
— Шлюха, получившая власть, расстреляв пару десятков тех самых сенаторов, чтобы остальные её признали? Прошу прощения сеньор стажёр Веласкес, но это не аргумент. Мы не знаем такую, и подчиняться ей не будем.
— Впрочем, — оговорился он, — мятежников и всякие там «комитеты спасения» мы также не признаём, и каким бы то ни было образом вступать с ними в контакт, и тем более исполнять их приказы, также не будем. До восстановления легитимного правительства с легитимным командованием мы не подчиняемся никому, юный сеньор. Но, справедливости ради, вам в спину бить не собираемся, в вопросах зачистки города от отребья можете смело на нас рассчитывать.
Торг. То, к чему сеньор привык, что умеет. Вот только время купцов, но время и военных. Сеньор не осознал до конца, что парадигма на Венере поменялась.
— Сеньор, вы давали присягу? — пошёл я на обострение, намекая, что не торгуюсь.
— Я давал присягу защищать свою страну. И я защищаю. — Он сверкнул глазами, и в каком-то смысле это было так.
— Вы давали присягу, и обязаны подчиняться приказам командования. — Я старался не кричать, но говорить громко, насколько можно, чтоб меня тоже слышали. — А значит…
— Иди к чёрту, молокосос! — картинно перебил сеньор, играя на зрителя. — КОМАНДОВАНИЯ… Ты, что ли, командование? Или эта кровавая шлюха?
— Её высочество является главой государства, и…
— Да манали мы такую главу государства! — сделал сеньор сказочный подарок. Ибо решил идти на обострение, ставя молокососа (меня) на место. Видит бог, я не хотел. Не люблю кровь. Ещё ни разу не было такого, чтобы я убивал и радовался. Даже в участке гвардии в Боливаресе, даже в ангаре в том же Боливаресе, когда крошили плохих парней, я чувствовал сожаление. Насчёт преступников — что наша система правопорядка настолько прогнила, что приходится марать руки; что это делаю я, а не государство. А все остальные разы — мне было искренне жаль, что не получилось дать тому или иному сукиному сыну второй шанс. А вдруг бы он изменился? И сейчас я понимал, что для дальнейших успешных действий в этом городе мне НАДО кого-то покарать. Предельно жестоко. Как совсем недавно покарал шестерых владельцев яхт, отказавшихся вернуться, послав на три буквы саму королеву. Сделал работу за её величество, она с самого начала должна была сделать это, и не было бы мятежа. И сейчас если не подавлю махновщину в зародыше — в других зелёных зонах также буду иметь кучу проблем. Не везде главкомы такие, как Моралес. Но всё равно делать это не хотел.
— Манали мы такую главу государства! — продолжал разоряться сеньор. — И тебя манали. Вы довели город и страну до ЭТОГО! — Окинул рукой вокруг. — Теперь мы сами себя защитим, и тех, кто нам доверился. Если хотите подрядить нас использовать для зачистки города от бандитов — дайте оружие, мы поможем с огромным удовольствием. У нас желающих защищать дом больше, чем оружия. Но что касается мятежа — выясняйте свои отношения сами, всего хорошего! Мы подчиняемся только ЗАКОННОЙ власти.
Угу, «кто из вас победит — тот и законная, а пока отвали, пацан». Или подай ему королеву, живую и здоровую, ей не сможет не подчиниться.
— Сеньор, — я был предельно спокоен, как любая анаконда перед броском. — Сеньор, объясняю на пальцах. Есть королева. Она нездорова. Вместо неё функции главы государства выполняет её дочь и наследница. Это ЗАКОННАЯ власть. И есть мятежники, устроившие переворот, опираясь на иностранные диаспоры и помощь вражеской разведки. ЗАКОННАЯ власть объявила мобилизацию. Все, кто давал присягу, должны подчиниться, в том числе вы. Если вы отказываетесь подчиняться, в сложившихся обстоятельствах — будете считаться мятежниками, ибо любое неподчинение и есть по сути мятеж. И к вам будут применены меры в соответствии с вызовами военного временем.
— Это какие же? — насмехался он.
— Вы будете уничтожены.