Дракон выбирает судьбу

Джемма была человеком, а никакой дракон, никогда, ни при каких обстоятельствах не разделит человеческие чувства. И Гилберт остался лишь светлым воспоминанием – мечтой о счастье, сном, который закончился и больше не вернется.

Она оставила его в прошлом. И теперь позволила себе рискнуть – отправить телеграмму и попробовать хотя бы взглянуть на юношу, который однажды принес ей спелые яблоки из заброшенного сада, куда летал в драконьем облике.

– Я с тобой разговариваю, цыпка, ты не делай вид, что с детства глухая. Губки бантиком, жопка домиком, может, скоротаем время-то?

“Не оборачиваться”, – сказала себе Джемма. Надо было по-прежнему смотреть в окно и делать вид, что это говорят не ей, а кому-то другому. Она сама себе казалась заледеневшим камнем: ее здесь нет, здесь никого нет. Она видела и не такую грязь, да и не будут же ее на самом деле насиловать вот так, в вагоне, у всех на виду? Впрочем, может, и будут – дорожная полиция сюда явно не заглянет, а проводник не станет вмешиваться.

Джемма заметила, как к ней протянулась рука, и молодчик вдруг заскулил и как-то уменьшился ростом. Повернув голову, Джемма увидела, что он стоит на коленях, а протянутую руку заломили ему за спину.

– Что надо сказать? – сухо осведомился спаситель Джеммы. Вагонный хам всхлипнул от боли и, стремительно бледнея, пролепетал:

– Простите, барышня… обознался. Был неправ.

Получив напутственного пинка, он уковылял прочь, надеясь, что легко отделался.  Троица смуглых парней со Среднего Востока, которая сидела напротив Джеммы, тотчас же последовала его примеру: то ли решила не нарываться на приключения, то ли отправилась как раз на их поиски. Незнакомец в светлом дорожном костюме забросил сумку под нижнюю полку, устало опустился рядом с Джеммой и спросил:

- Все в порядке?

Его белозубая улыбка была широкой и доброжелательной, а сам он показался Джемме красивым и решительным. Таким человеком, которому не место в вагоне третьего класса. Ей сразу же стало спокойно, словно кто-то вдруг протянул руку и выключил все опасности и страхи мира.

Примерно так же Джемма себя чувствовала в юности, когда Гилберт был рядом.

- Да… спасибо вам, - улыбнулась Джемма. Голубые глаза с мягким прищуром, аккуратные брови, светлые, почти белые волосы с легкой волной, чистая кожа и острые скулы – ее сосед был явным северянином. – Вы меня выручили.

- Хотите кофе? – поинтересовался мужчина. – Я пойду к проводнику, могу и вам захватить стаканчик.

- О, было бы здорово! – ответила Джемма и тут же осеклась, вспомнив о том, что денег у нее впритык. Она посмотрела на соседа и с искренним сожалением вздохнула: - Хотя… Нет. Простите, но… нет.

Тот лишь рукой махнул. 

- Я вас угощу, не волнуйтесь.

Джемма привыкла настороженно относиться к окружающим и не думала, что от незнакомцев можно увидеть добро. Ее улыбка стала натянутой – Джемма почувствовала всю ее фальшь и сказала:

- Спасибо, но не стоит.

- Да будет вам, это всего лишь кофе, - ответил мужчина, поднялся и пошел в сторону отнорка проводника. Вскоре он вернулся, протянул Джемме стакан кофе в металлическом подстаканнике и маленькую пачку печенья и произнес:

- Там больше ничего не было. Угощайтесь, а то дорога длинная, а вы без еды.

Он был прав, и Джемме сразу же стало стыдно и за свой голод, и за запах дешевого кофе, который сейчас казался таким ароматным, и за саму себя. Сосед снова занял свое место и сказал:

- Меня зовут Андреа. Андреа Сальцхофф, к вашим услугам.

- Джемайма Эдисон, - представилась Джемма, решив, что пришло время вернуть себе девичью фамилию. Пожалуй, лучший способ начать все сначала. – Можно просто Джемма. Простите, а вы… вы тот Сальцхофф, который Северный Ястреб?

Теперь она поняла, почему лицо соседа показалось ей смутно знакомым. Джемма видела его на скверной фотографии в газете, прямо под заголовком «Северный Ястреб организует поход против транспортных монополистов». Андреа снова улыбнулся и кивнул.

- Он самый. Не думаю, что мне идет эта кличка, но пусть остается.

- Надо же! – удивилась Джемма. – Не думала, что политики ездят в вагонах третьего класса.

Ее новый знакомый действительно был политиком. Тогда газета назвала его молодым, амбициозным и наглым. Драконы в очередной раз подняли цену проезда в общественном транспорте, и Сальцхофф тотчас же выступил, призвав людей ходить пешком. Протест оказался мирным, он молниеносно охватил весь север и часть Западных земель, и вскоре драконы взвыли – в автобусах и трамваях ездили только люди, которые теперь предпочитали выйти из дома на час раньше, чем дать монетку кондуктору.

Ну не заталкивать же людей в автобусы прикладами в спину! Цены на билеты снизили, а Сальцхофф оседлал волну своей популярности и вошел в парламент.

Помнится, он понравился Джемме, когда она читала ту статью.

- Пешком до столицы – это далеко, - улыбнулся Андреа и отпил из стакана. Задумчиво провел пальцем по впадинке у рта, куда утекла улыбка.  – А вы почему здесь? Такие вагоны не место для юных леди.

Джемма вздохнула. Да, он был прав, конечно. Молодая женщина – легкая добыча.

- Я не юная и не леди, - сказала она и показала свое правое запястье. – Я драконья доля.

Когда-то папаша Сомерсет царапнул ее налитым огнем когтем по руке, оставив шрам – как печать того, кем стала Джемма, переступив порог его дома. Боль была такой, что Джемма едва не потеряла сознание – старый дракон понимающе качнул головой и с искренним сочувствием сказал: «Это пройдет, дитя, пройдет. Не плачь, я о тебе позабочусь».

Он действительно оказался хорошим опекуном и относился к ней как к родной дочери. Если Джемма и вспоминала его, то делала это с неизменным теплом.

Лицо Андреа дрогнуло так, словно он увидел что-то непередаваемо мучительное.

- Отвратительный обычай, - сказал он и добавил с искренним сочувствием: - Знаете, Джемма, за что я сражаюсь? За то, чтоб больше ни один человек не испытал ваших мучений.

Конечно, это прозвучало пафосно, но Джемма видела, что Андреа вполне искренен.

- Не любите драконов, - заметила Джемма. Северный Ястреб скривил губы в презрительной улыбке.

- Они держат нас в клетках. Они считают нас рабами и вещами. Странно было бы любить их, - произнес он и с ледяным спокойствием добавил: - Если бы я мог истребить их всех, то сделал бы это.

Это было сказано так, что Джемма поняла: если ее новому знакомому дать в руки меч, то он будет рубить головы. Он говорил об истреблении драконов откровенно и не красуясь.

В конце вагона заорали, кого-то приложили головой об стену. Джемма поежилась и невольно обрадовалась тому, что Андреа сидит с ней рядом.

- А женщины? – спросила она. – Дети?

Андреа оценивающе посмотрел на Джемму, снова сделал глоток из стакана и ответил:

- Лучше я промолчу. Иначе вы станете считать меня чудовищем.

- Получается, вы уже ответили на мой вопрос, - нахмурилась Джемма. Если поначалу Сальцхофф ей понравился, то теперь к ней вернулась былая настороженность. Она успела узнать драконов настолько, чтоб сделать железный вывод: мерзавцы есть и среди людей, и среди драконов. Так же, как и святые. Не стоит грести всех под одну гребенку.

- Я хочу, чтоб вы шли по улице спокойно, дорогая Джемма, - искренне произнес Андреа. – Не боялись, что какой-нибудь юный дракон испепелит вас просто смеха ради. Хочу, чтоб больше ни один человек не стал драконьей долей. Хочу, чтоб люди не вставали на колени, когда дракон едет по городу, - он улыбнулся, махнул рукой. – Впрочем, ладно. Пожалуй, я напрасно вообще об этом заговорил.

Они допили кофе в молчании. За окнами постепенно замелькали убогие домишки, склады и ангары столичных окраин. Когда поезд пересек мост через реку, то Андреа поинтересовался:

- Едете к родным?

- В каком-то смысле, - ответила Джемма. Сейчас она сама не могла понять, что чувствует. Андреа понимающе кивнул и, вынув из кармана пиджака ручку и листок бумаги, написал телефонный номер.