Страница 41 из 58
Он почти нависал надо мной. Его рубашка осталась где-то на земле, и мой взгляд сейчас скользил по напряженному рельефу пресса, по груди с плитами мышц, по шее и четко очерченной линии подбородка, на котором проступила утренняя щетина, по чувственным мужским губам. И когда я наконец добралась до глаз… до невозможно-синих глаз стража, я ощутила, как лихорадочно застучало сердце в моей груди. Как оно билось, гоня кровь по венам, и та приливала к щекам. Как полыхали мои губы в ожидании новых поцелуев. Как пересохло горло, и единственное, что я могла сейчас сказать, — это требовательное: «Ещё!» Как плавилась кожа под мужскими пальцами, что ее касались.
Дэн, зацепившись за мой взгляд, рвано сглотнул, тяжело выдохнул и нехотя убрал руки из-под рубашки. Легче от этого не стало. Грудь все еще помнила мужские руки на ней. И там, где они лежали, все еще жгло.
Стилл медленно, словно влекомый магнитом, наклонился.
Я выдохнула, опустив веки. Мои губы сами собой приоткрылись, и я против воли тихо разочарованно застонала, когда страж поцеловал не их, жаждавших прикосновения, а лишь мою скулу.
— Ники, ты сводишь меня с ума, — прошептал Дэн и резко, будто боялся передумать, отстранился.
Мы оба понимали: если бы он сейчас неимоверным усилием воли не остановился, то в оранжерее случился бы самый настоящий разврат. И остатками разума я понимала, что Стилл поступил правильно, но… как же мне хотелось продолжения! Которого один невыносимый страж меня лишил. И теперь я разрывалась от выбора — злиться на Дэна за то, что он покусился на мою честь, или за то, что Стилл не лишил меня ее.
А пока я была мучима этой дилеммой и параллельно пыталась заправить рубашку и вообще привести себя в порядок, над нами разгорался рассвет. И в его розовых лучах кружили мотыльки злотой крылатки.