Страница 19 из 58
— Да потому, что тебе, дорогой мой олух, с твоим диагнозом нормально и без происшествий светило дойти разве что до кладбища. Сильно повезло, что рядом оказались те, кто смогли помочь. Иначе был бы ты, как твой товарищ по сегодняшнему коллективному забегу, трупом.
Целитель еще долго отводил душу, рассказывая, что сегодня удрало сразу несколько пациентов.
Один, желая разбогатеть, понесся делать ставки на бегах, когда скакуну под номером семь дали бодрящего эликсира. Он, как и лошадь в той злополучной гонке, до финиша не дошел.
Два брата-близнеца удрали из палаты, потому что сегодня была свадьба их лучшего друга. Подарка в виде двух трупов невеста явно не ожидала.
Еще одна беглянка оказалась поклонницей лунной неги — дурманящего порошка. И сегодня банально сорвалась — отправилась к своему приятелю, который ее на эту пакость и подсадил. Но умерла она, так и не дойдя до своей цели. Ее сбила машина.
И лишь Дэн оказался до демонов везучим. Хотя, слушая нотации пожилого лекаря, страж сейчас об этом явно сожалел. Стилл выразительно морщился, но молчал, лишь перед тем, как сесть в фургончик, повернулся ко мне и произнес:
— Ники, дождись меня.
— Обязательно, — с трудом выдохнула я.
В горле стоял ком, руки еще все подрагивали от осознания того, что я едва не потеряла Дэна. Навсегда. И эти переживания вытеснили те, другие, что жгли мою душу изнутри с самого утра. И сейчас было ощущение, что из меня вынули стержень. Тот, на котором механическая кукла по имени Николь Роук держалась весь этот день.
Машина уехала, увозя с собой бледного, обескровленного Дэна. Провожала его успевшая собраться толпа зевак из адептов и преподавателей.
А я вдруг пошатнулась. Меня тут же подхватил под руку Толье.
— Ники, что с тобой?
— Знаешь, Дрон, у меня хоть и крепкая нервическая система, но сейчас я бы не отказалась прилечь в обморок.
— Понял, — тут же отозвался Толье и как на буксире потянул меня вон из толпы.
Лавочек рядом не оказалось, но зато невдалеке был фонтан. На его-то бортик я и присела. И когда голова перестала кружиться, а мысли обрели ясность, я сначала, как приличная девушка, поблагодарила приятеля, а потом, как совершенно неприличная, устроила небольшой скандал. И начала его с фразы:
— И что это было?
— Я спас Стилла, — не моргнув глазом отозвался одногруппник.
— Ты понял, про что я, — выпалила, закипая.
— Про что? — Роль непроходимого тупицы Толье играл отлично. Как посмотрю, приятель был вообще очень разносторонней и талантливой личностью. Ему как актеру, шпиону или юристу цены бы не было.
— Про твой разговор с Дэном на скамейке. — Я, развернувшись к сидевшему рядом другу, зло прищурилась.
— Он касается лишь меня и Стилла.
— Но речь в нем была обо мне! — я сорвалась на крик. — И давай я сама буду решать…
— Хорошо, — перебил меня Мор и поднял руки в жесте «сдаюсь». — Я, кажется, тоже погорячился и перегнул. Предлагаю перемирие и лишь партнерские, деловые отношения. Идет? — И он протянул открытую ладонь для рукопожатия.
Вот как у него так получалось? Еще пару мгновений назад я была готова взорваться, но этот хитрый тип умудрился всего парой фраз заставить меня если не остыть, но хотя бы перестать желать его придушить.
Я помедлила.
— Ники, мы не должны сейчас концентрироваться на наших эмоциях. Ни я, ни ты. Иначе упустим время…
Я вспомнила о моей клятве. И о том, что в случае, если нам не удастся найти того, кто шантажирует отца Мора, могут погибнуть тысячи, а то и сотни тысяч ни в чем не повинных людей.
Я прикрыла глаза. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Мор, как бы мне его ни хотелось стукнуть, был прав.
— Хорошо. Извинения приняты, — с этими словами я пожала руку слегка ошалевшему Толье, крепкая мужская психика которого разбилась вдребезги на виражах моей женской логики.
— Отлично, тогда я буду ждать тебя в шесть вечера у входа в главный корпус, — заявил Мор и пояснил: — Будем восстанавливать хронологию того дня, когда пропала моя тетушка.
— Знаешь, у тебя в шесть по расписанию, может, и подвиги, раскрытие политических заговоров… а у меня грядки! — припечатала я. Увы, отработку никто не отменял.
— Какие? — не понял приятель.
— Непрополотые. Так что сначала сорняки, а потом уже спасение мира.
— Договорились, — вынужденно вздохнул Толье и предложил: — Давай я тебе помогу в оранжерее?
Я глянула на абсолютно серьезного Мора. Он выглядел как ликвидатор, берущий заказ на оптовое убийство. То, что жертвами должны были стать сорняки, — сущая мелочь.
— Идет, — согласилась я.
Мы условились встретиться в шесть у оранжереи. А сразу после — отправиться женское общежитие. В комнату, где когда-то жила юная тетя Мора — Лирин.
В положенный час приятель пришел, как и обещал. Штопс выдал разнарядку и покосился на моего провожатого и помощника, словно оценивая, сколько тачек с землей тот может увезти. Я едва не прыснула, еле сдержав улыбку. На днях впервые за тяпку взялся напомаженный франт Триль Лунис. А сегодня и вовсе наследнику древнего рода, сыну второго человека в стране предстояло познать все тонкости подкормки ловчих лиан навозом.
Мор морщился, но мужественно переносил все тяготы садоводства. Но из оранжерей вышел с твердым убеждением, что лучше карцер или переломы с лечебным корпусом академии, чем эти изуверские пытки.
— Будешь себя хорошо вести, чтобы не нарываться на штрафы? — я не смогла удержаться от ехидства.
— Образцово! — с горячностью студента, готового на все ради диплома, даже учиться, ответил Мор.
— Тогда у меня для тебя плохие новости: мы сейчас идем как раз нарушать устав академии. И за это светит как раз отработка.
Приятель задумался, видимо прикидывая перспективы, и резюмировал:
— Нет, желание попасть в женское общежитие все же выше моего страха, — и так серьезно это произнес, что сразу стало понятно: паясничает.
К слову, в столь желанное для приятеля место он забрался по веревке, которую запасливо прихватил с собой. Окна первого этажа бдительно оберегались охранными заклинаниями от ушлых и любвеобильных адептов, поэтому Мору пришлось попотеть, забираясь на второй этаж.
Мы оказались в сушильной комнате. Здесь было жарко, сухо и рядами на веревках висело белье. Приятель вместо того, чтобы сразу ринуться в коридор, начал выбирать себе… халатик! И полотенце к нему в тон.
Когда я шикнула на аристократа-фетишиста, тот проворчал:
— Не могу же я навешивать иллюзии одна на другую! Они сбиться могут.