Страница 71 из 80
Геолог по образованию, в 1897 году Гувер отправился на золотые прииски Австралии. Работая в британской горнодобывающей компании "Berwick-Moreing", он проявил себя способным менеджером и к 1904 году стал партнёром и директором китайской инженерно-горнодобывающей компании "Berwick-Moreing’s Chinese Engineering and Mining Co." Он прибыл в Россию в 1911 году, где занял пост директора "Русско-азиатской объединённой корпорации" (также контролируемой Британией) и стал крупным акционером её Кыштымских медных и железных рудников. Благодаря инвестициям, особенно в Россию, стал несколько раз миллионером.
Освободившись от необходимости зарабатывать на жизнь и будучи хорошим квакером, Гувер обратился к государственной службе. В 1914-16 годах он курировал гуманитарную помощь Бельгии, а в 1917 году Вудро Вильсон назначил его продовольственным администратором. В 1919 году, опираясь на 100 млн. долларов, выделенных Конгрессом, и такую же сумму в виде частных (в основном корпоративных) пожертвований, он основал ARA, которая предпринимала усилия по оказанию помощи в разрушенной войной Европе. К началу 1921 года эта деятельность сворачивалась как раз в тот момент, когда в Советской России возник новый кризис/возможность.
Совокупные последствия войны, плохого правления большевиков и засухи привели большие районы сельской России, особенно Поволжье, в плачевное состояние. В то время как "красные" отчаянно нуждались во внешней помощи для преодоления этого кризиса, они отказались напрямую просить помощи у американцев или любой другой иностранной буржуазии. Однако они были готовы позволить вечно полезному товарищу Максиму Горькому и русскому православному патриарху Тихону просить о пожертвованиях. 13 июля Горький направил обращение, адресованное коллегам-писателям, а также обращение Тихона, адресованное архиепископам Кентерберийскому и Нью-Йоркскому, Фритьофу Нансену, знаменитому норвежскому исследователю и главе Международного Красного Креста.[885] Нансен ответил, что только у американцев есть ресурсы для оказания значимой помощи. Вскоре после этого неназванные "Советские интересы" опубликовали письмо Горького в Нью-Йорке.[886] К 18 июля вмешался советский официальный орган "Известия", признав "серьёзную ситуацию" и обратившись за международной помощью, хотя он специально отверг любую помощь из Вашингтона из-за отказа правительства США расширить признание Советской России.[887]
Опасаясь, что Нансен или другие назойливые европейцы могут перехватить инициативу, 23 июля вмешался Гувер. Он телеграфировал Горькому, предлагая помощь ARA, которая, как он подчеркнул, не была связана с американским правительством. Единственным условием Гувера было, чтобы Советы освободили всех американских пленных до начала переговоров. Как уже отмечалось, записка Гувера достигла Москвы в тот же день, что и Чарльз Крейн. Официальные переговоры начались в Риге 10 августа, в ходе которых представитель Москвы Максим Литвинов встретился с человеком Гувера Уолтером Лайманом Брауном (другим горным инженером). Исходная позиция Советов заключалась в том, что им нужно продовольствие, а не армия янки в хаки, бегающих вокруг и раздающих её. Лайман настаивал на том, что никакой помощи не будет, если ARA не займётся распределением. После десяти дней упорных препирательств Браун и Гувер добились своего.
В течение следующих двух лет около 300 американцев работали в Советской России и контролировали более 120 тыс. россиян, всё, конечно, под бдительным присмотром вездесущей ЧК. Миллионы жизней были спасены, и хотя благодарность русских была искренней, к ней примешивалась подозрительность. Если целью американцев было только раздавать еду, то почему они так интенсивно и назойливо интересовались сбором информации? Какова была цель записных книжек и гроссбухов, которые они носили с собой повсюду?
Американцы кичились тем, что усилия ARA были "100% гуманитарной операцией".[888] Действительность была сложнее. Официальный историк деятельности ARA в России Томас Дикерсон раскрыл лежащую в её основе мысль, когда высказал мнение, что политика Америки в отношении России должна основываться на "моральной опеке", которая "сохранит её для больших целей в будущем".[889] Другими словами, за всеми теми, кто уверенно бил себя в грудь с сознанием собственной правоты, стояли хорошо просчитанные экономические мотивы. Личные взгляды Гувера отражали это совершенно ясно. По его мнению, Россия представляла собой "огромный, непокорённый рынок", и американским интересам необходимо было позиционировать себя, "чтобы взять лидерство в восстановлении России, когда наступит подходящий момент".[890]
Как отмечает Саттон, в начале 1922 года Гувер обратился в Государственный департамент со схемой использования "Guaranty Trust" в качестве американского представительства Советского государственного банка (Госбанка) и расчётной палаты для всех советских закупок в США.[891] Ключевой фигурой на нью-йоркском конце был знакомый Генри К. Эмери, теперь глава иностранного отдела "Guaranty", ранее этот пост занимал Макс Мэй. Кстати, о Мэйе: в 1921 году он распустил свою "Foreign Trade Banking Association" (организацию, которую создал после ухода из "Guaranty Trust"), а в сентябре 1922 года, когда помощь ARA набрала обороты, вновь появился в качестве вице-президента и главы валютного отдела чикагского "National Bank of the Republic".[892] Следует напомнить, что 19 ноября NBR включила Чарльза Крейна в число своих директоров и основных акционеров. И это ещё не всё. В декабре того же года Макс Мэй отправился в Москву, где получил другую работу: директора нового "Российского коммерческого банка" (Роскомбанка), совместного предприятия советского правительства и "важных иностранных интересов, в частности, шведских".[893] Последним, и содиректором Мэйя, был "красный банкир" Улоф Ашберг.
Спасти Джона Рида
Россия попала в поле зрения Гувера задолго до 1921 года, и человеком, который сыграл в этом определённую роль, сознательно или нет, был "революционер истеблишмента" Джон Рид. Тайным связующим звеном между Гувером и Ридом был уроженец Калифорнии, дантист, офицер разведки, ставший бизнесменом по имени Уэстон Бёрджесс Эстес. В июне 1917 года Эстес получил звание лейтенанта в резервном стоматологическом корпусе армии и оказался в форте Тоттен, Нью-Йорк. Там он подружился со своим коллегой-медиком, доктором Харрисом Айресом Хоутоном. У Хоутона была ещё одна работа — офицера почтовой разведки. Он собирал информацию о радикалах, подозреваемых в сговоре с немецкими агентами, и привлек Эстеса к помощи. 2 января 1918 года Хоутон представил отчёт, "свидетельствующий о хорошей работе лейтенанта Эстеса".[894] В июле 1918 года в другом отчёте Эстеса восхваляли как "очень способного и преданного офицера".[895]
В марте 1918 года Эстес официально обратился с просьбой о переводе в разведку. К ноябрю того же года он был помощником офицера разведки Восточного отдела, капитана Гамильтона Смита. Однако для остального мира Эстес по-прежнему был всего лишь стоматологом.[896] Благодаря новым обязанностям он вступил "в контакт с радикалами и коммунистами в Нью-Йорке".[897] Гарри Махони называет Эстеса "агентом по проникновению в эти радикальные группы".[898] Это подтверждается ежедневными отчётами о расходах, которые показывают, что Эстес встречается с "информаторами".[899] Эстес официально уволился из военной разведки в января 1919, но признался, что поддерживал контакты со многими радикально настроенными знакомыми.[900] Джон Рид, безусловно, был одним из них. Эстес позже признался, что Рид "знал меня и знал, что со мной общаться ‘безопасно’".[901]
885
“Русская просьба о помощи голодающим”, "Нью-Йорк таймс " (19 июля 1921 года), 2.
886
“Помощь, которую просят голодающие русские”, " Нью-Йорк таймс" (4 августа 1921 г.), 2.
887
“Миллионы бегут от красного голода”, Journal Gazette [Маттун, Иллинойс] (18 июля 1921), 7.
888
Патенод, 635.
889
Там же.
890
Там же, 637.
891
USDS, # 861.516 / 111, Гувер Хьюзу, январь 1922 года.
892
Колонка B. C. Forbes, The Greenville News [Северная Каролина] (19 декабря 1922 г.), 13.
893
Там же.
894
MID, №10012-57, Разведывательное управление Восточного отдела, 12 января 1918 года.
895
MID, №10080-16-20, Разведывательное управление, Губернаторский остров, 10 июля 1918 года.
896
Эдвард К. Кирк (ред.), Стоматологический космос (Philadelphia: S. S. White & Co., 1918), 543.
897
Доктор Уэстон Б. Эстес. “Русский опыт”, Медицинский журнал Лонг-Айленда, том 15, № 12 (декабрь 1921), 410.
898
Махони, "Американские заключённые", 241.
899
MID, №968-201/1-4, Расходный счёт капитана Уэстона Б. Эстеса, октябрь 1918 года.
900
Эстес, 410.
901
Эстес, 411.