Страница 41 из 80
"Нью-Йорк таймс" отметила ещё одно любопытное собрание, которое состоялось всего несколько дней спустя.[502] 20 февраля "ряд выдающихся личностей" посетили "специальную масонскую службу" в манхэттенском храме Эману-Эль. Присутствовали только члены масонской Шекспировской ложи №750 и приглашённые гости. Хозяином был магистр ложи Гарри П. Фирст, богатый (и родившийся в России) производитель одежды. Служба проходила в самой престижной реформистской синагоге города, и человеком, произнёсшим специальную проповедь под названием "Всемирное братство и мир во всём мире", был раввин Джозеф Сильверман. Сильверман сказал слушателям, что долг масонских и родственных орденов "узреть настоящее человеческое единство и показывать его миру". Он отметил, что, когда религия и братские общества терпят неудачу, "люди иногда прибегают к силе в попытке создать человеческое общение.. Может быть нет мира во всём мире, пока не будет всемирного братства", — объяснил он и "выступил за мировое государство как средство достижения всемирного братства". Эману-Эль, конечно же, был храмом Шиффа, а Сильверман — его другом. Гарри Фирст был партнёром Шиффа в сфере еврейских благотворительных организаций. Если Шиффа не было среди присутствовавших "выдающихся личностей", то многие из его друзей наверняка были. Конечно, нет ничего осязаемого, что могло бы связать службу в Эману-Эль с пёстрым собранием революционеров Ист-Сайда на прошлой неделе. Но если бы кто-то искал состоятельных, широко симпатизирующих потенциальных доноров, это предоставило бы беспрецедентную возможность; и всё это в рамках святости и секретности ложи.
Всего через три дня в город должен прибыть кто угодно, кроме упомянутого ранее французского заговорщика Поля Боло Паши. Он приехал в Нью-Йорк, чтобы собрать средства немецкого происхождения, которые собирался использовать для субсидирования пораженческой пропаганды во Франции. Когда он отплыл обратно в Европу в марте, у него было 1,7 млн. долларов, обеспеченных с помощью "ничего не подозревающих банковских домов в Нью-Йорке", что следователи назвали "гигантским финансовым камуфляжем".[503] Банкиры с Уолл-стрит, возможно, ничего не подозревали, но они не были против. "Международные банковские дома буквально искали покровительства [Боло]", — утверждалось в отчёте. Наиболее глубоко скомпрометированной была компания "G. Amsinck & Co.", та самая компания "Amsinck", которую вскоре приобрела "American International". Дело Боло Паши интересно тем, что оно показывает, что Нью-Йорк является центром финансового заговора, направленного на финансирование пораженчества и подрывной деятельности. Что можно было сделать во Франции, конечно, можно было сделать и в России.
В начале июня 1916 года Джейкоб Шифф снова попал в новости. 4 числа он неожиданно появился на собрании нью-йоркской Кехиллы (еврейской общинной организации).[504] Там, перед тысячей делегатов, представляющих "интеллектуалов Ист-Сайда" и "финансистов Уолл-стрит", Шифф со слезами на глазах драматично объявил: "Я навсегда покончил с еврейской политикой", и объявил, что отныне он будет служить евреям исключительно как "частное лицо". Когда он выходил из зала, некоторые из толпы плакали, в то время как другие, в основном жители Ист-Сайда, шипели.
Пока эта драма разыгрывалась в Нью-Йорке, в Петрограде Сэмюэл Макробертс, Улоф Ашберг и Пётр Барк вносили последние штрихи в крупный заём российскому правительству. 22 июня газета Times сообщила, что американский синдикат, возглавляемый "National City Bank", только что подписал сделку о предоставлении кредита в размере 50 млн. долларов.[505] Шифф, несомненно, был осведомлён об этих переговорах, как и другие. Тем не менее, как уже отмечалось, он, похоже, и пальцем не пошевелил, чтобы остановить сделку. Не в этом ли заключалось его "возвращение"? Был ли он проклят ист-сайдцами за то, что не смог воспрепятствовать выдаче кредита, или потому, что они боялись, что он может это сделать?
Американский приём
"Монтсеррат", наконец, покинул Кадис 1 января 1917 года и вошёл в гавань Нью-Йорка очень поздно ночью 13 января. Список пассажиров, подготовленный для иммиграции в США, раскрывает несколько интересных деталей.[506] Троцкий указал свою профессию как "автор" и подтвердил, что не был ни анархистом, ни многожёнцем. Он также имел при себе 500 долларов, что эквивалентно примерно 10 тыс. долларам США на сегодняшний день. Это опровергает утверждение Троцкого и Людвига Лора о том, что Великий изгнанник прибыл "практически без гроша". [507] Троцкие тут же поселились в шикарном отеле "Astor" недалеко от Таймс-сквер. Мало того, что это была одна из самых дорогих гостиниц в городе, она имела репутацию места сбора элиты Уолл–стрит — любопытное место для отдыха революционного социалиста. Учитывая, что Троцкий не был знаком с Нью-Йорком и его удобствами, кто-то наверняка сделал для него заказ. Кто? Таинственная щедрость явно не ограничилась покупкой билетов.
Появление Троцкого совпало (случайно или нет) с другими прибытиями в Нью-Йорк. В середине января Сидни Рейли, который исчез несколько недель назад, внезапно появился на Бродвее 120. В следующем месяце он устроил шикарную вечеринку для всех своих дружков (и Троцкого?), чтобы отпраздновать годовщину свадьбы с женщиной, от которой уже устал. Была ли наготове другая повестка дня? 8 января Энтони Джекальски также приехал в Нью-Йорке из Гаваны. Напомним, что Троцкий в какой-то момент думал, что направляется на Кубу. Был ли Джекальски там на всякий случай? 21 января на том же корабле прибыли ещё трое путешественников. Первым был норвежский бизнесмен Йонас Лид, человек со многими деловыми интересами в России и ещё один партнёр Улофа Ашберга. Вторым был Евгений Кузьмин, который утверждал, что является агентом русской военной разведки. Последней была Мария де Викторика, опытная немецкая оперативница, отправленная в Штаты для организации нового шпионского и диверсионного аппарата в ожидании вступления Америки в войну. Было ли одним из её заданий поддерживать связь с Троцким?
Людвиг Лор вспоминал: "Когда Троцкий приехал сюда, его имя было известно только соотечественникам и горстке немецких социалистов".[508] Возможно; но его прибытие не было неожиданным. "Новый мир" объявил об этом 6 декабря. Их предупредил телеграммой сам Троцкий. В то же время информация, поступившая в Охранку, указывала на то, что "большинство русских и еврейских социалистов в Нью-Йорке" с нетерпением ожидали его приезда и приветствовали его "грандиозным приёмом", на который съехались делегаты из "других городов".[509] Кто-то готовил почву для товарища Троцкого.
Дождливым утром Троцких тепло встретили, когда они сошли с "Монтсеррата". Редакция "Нового мира" была там в полном составе; Бухарин подбежал, чтобы по-медвежьи обнять прибывшего, а Коллонтай вертелась рядом. Кто-то предупредил прессу, и "Нью-Йорк таймс" вызвала на место происшествия репортёра. По его словам, "редактор-пацифиста" и социалиста, которого "изгнали из четырёх земель", встретил на залитом дождём пирсе Артур Конкорс из Еврейского общества приюта и помощи иммигрантам.[510] Конкорс выступил в качестве переводчика Троцкого в кратком интервью, которое включало подробности, расходящиеся с реальными событиями. Например, Троцкий сказал, что он был "в Берлине, редактируя еврейскую газету", а не в Вене, когда началась война. Кроме того, он утверждал, что после освобождения из мадридской тюрьмы он отправился в Севилью и добрался до Кадиса только после того, как испанская полиция захватила его и насильно посадила на борт "Монтсеррата". Это было в лучшем случае творческим вымыслом и напоминанием о том, что к корыстным заявлениям Троцкого всегда нужно относиться с недоверием.
502
“Выступает за мировое государство”, "Нью-Йорк таймс" (21 февраля, 19: 16).
503
“Операции США будут использованы в суде над Боло”, Indianopolis News (5 октября 1917 г.), 6.
504
“Шифф плачет, уходя в отставку с поста еврейского лидера”, New York Tribune (5 июня 1916 года), 1, 11.
505
“Русские довольны американским займом”, "Нью-Йорк таймс" (22 июня 1916 года).
506
Имена в списках пассажиров, особенно русские, подвержены большим различиям в написании и частым ошибкам в транскрипции. В данном случае имя Троцкого можно прочесть как “Зратский, Леон”.
507
Людвиг Лор, “Когда Троцкий жил в Нью-Йорке”, 3. Университет Индианы, Библиотека Лилли, Специальные коллекции, рукопись Брауна.
508
Лор, “Лев Троцкий”, в "Годовщина революции: празднование первой годовщины основания Российской Советской Республики: 7 ноября 1918 года" (Бруклин: Классовая борьба, 1918).
509
HIA, Парижская охрана, XVII век, папка 2, №99, 27 января / 9 февраля 1917 года.
510
“Изгнанный из четырёх земель”, " Нью-Йорк таймс " (15 января 1917 года), 2.