Страница 2 из 75
1. Докосплеилась!
Вот не хотела я браться за съемки рекламы для бюро ритуальных услуг! Не лежала душа к этому заказу. Но - деньги не пахнут, и много их не бывает. Особенно когда у тебя штат из полутора десятков сотрудников, и все они ждут зарплату, социальный пакет и квартальную премию.
Новый клиент показался мне странным, а его затея с размещением на рекламных листовках и буклетах картинки из фильма «Вий» - и вовсе сумасшедшей, но я сцепила зубы и подписала контракт.
Как только распрощалась с клиентом, вызвала к себе в кабинет креативного директора, главного (потому что единственного) бухгалтера и завхоза-снабженца: выдать ценные указания, распланировать этапы и сроки исполнения.
– Сеня, ищи заброшенный храм, но не совсем развалины, - огорошила своего главного креативщика.
– И договаривайся, чтобы нам на целый день его в аренду сдали. Цену вопроса сейчас с Петровичем обсудим.
Сеня черкнул пометку в блокноте. Глянул с веселым любопытством.
Петрович, тот самый бухгалтер, засопел напряженно: он каждую копейку вложений будто от сердца отрывал.
Завхоз Игнатьич, моя третья рука - способная, кажется, заменить и правую, и левую, почесал выступающую родинку на носу, скосил на нее глаза и поинтересовался, будто невзначай:
– А в чем суть проекта? Может, поделишься, Матрена Ильинична?
– А вот в песок и… - начала я.
Оборвала себя на полуслове. Игнатьич на анекдот, само собой, не обидится. Только и мне легче не станет. И вообще, прав завхоз: что-то я не с того боку зашла. Выбил меня, видно, из колеи новый клиент.
– Про верблюдов кому другому расскажи, начальница, - проявил Игнатьич глубокие познания в вопросе анекдотов про Чапаева.
– А нам все-таки подробностей подкинь малёха, чтобы понимали все, от какого угла и в какую степь плясать.
– Клиент хочет, чтобы мы панночку из Вия откоспелили. Тот момент, когда она в церкви лежала. Ему, видите ли, кажется, что искусственные цветы, белый лакированный гроб и прочие аксессуары на таком фоне особенно выгодно смотреться будут. Нам к картинке еще и слоган рекламный придумать предлагается!
– Ага. Уже понятнее. Значит, бюро ритуальных услуг продвигать будем?
– включился Сеня.
– Оригинальный заказ! И клиент наш мыслит… нестандартно. О! Кажись, слоган я уже придумал: простись красиво!
– Хм… Неплохо. Еще думай. А заказчик платит на пятьдесят процентов больше, чем в среднем по прайсу, - сдала я своим работникам главную причину, которая подвигла меня взяться за не самое приятное дело.
– Вот это мотивирует!
– воспрянул духом Петрович.
– Так что там, кроме заброшки, арендовать придется?
– Почти все клиент предоставит. Нам доверено белое платье невесты самим найти. Только в свадебные салоны соваться не вздумайте! Какая невеста захочет надеть платье, в котором в гробу лежали, пусть даже понарошку… - предупредила я мужчин. Они ведь о таких тонкостях задумываться не станут.
Сеня проследил за тем, как Игнатьич в задумчивости в очередной раз почесывает свою родинку, потом выдал, глядя в потолок:
– А за невесту кто будет?
– С каких пор ты у меня спрашиваешь?
– приподняла я бровь.
– Панночка, помнится, чернявая была. Кто там у тебя из девочек побрюнетистей? Василиса?
– Нет, Василиса недавно в рыжий покрасилась, - скривился креативный директор.
Он рыжих недолюбливал, а Васька, с которой он почти замутил служебный роман, но в последний момент передумал, явно решила отомстить Сеньке за его кобелиное непостоянство, вот и стала рыжей - назло врагам.
Надо будет, кстати, заглянуть к девчатам в рекламный, попить чайку, поболтать по душам. Заодно и новый имидж нашей главной красавицы лично заценю.
– Тогда Властелину бери, - я пожала плечами.
– И вообще, парики для чего придумали? У нас, кажется, лежат в гримерке два - черный и блондинистый - еще с тех пор, как мы Белоснежку с Краснозорькой косплеили.
– У Васьки аллергия на клей, а Власта не согласится, - Сеня закинул ногу на ногу, начал раскачиваться на стуле.
– У нее жених на религии слегка подвинут, может и бросить за такие фортели.
– И что мне теперь - самой в гроб ложиться?!
– возмутилась я.
Получился оксюморон.
Петрович хрюкнул. Сеня сверкнул на меня небесно-синими глазами, начал что-то быстро строчить в своем блокнотике, саркастически ухмыляясь.
– Ну, в буквальном смысле слова, наверное, не надо, - поспешил вмешаться Игнатьич.
– А так, для картинки - чем ты, Матрена Ильинична, сама не модель?
Модель из меня нестандартная. Впрочем, на роль панночки - самое то. Выпуклости все, какие надо - на месте, и выступают заметно. Волосы каштановые, почти черные. Глаза - темно-карие, с поволокой.
Штатных сотрудниц с навыками актерского мастерства, кроме Василисы и Властелины, у меня не было. Сама я тоже далека от театра, хотя артистка, говорят, та еще… Впрочем, лежать молча, не двигаясь, никакого мастерства не требуется. Только терпение и крепкий мочевой пузырь. По всему выходило, что проще действительно самой в белое платье нарядиться да полежать-отдохнуть пару часов в красивой белой домовине, чем искать человека на стороне, да еще и за моральные издержки переплачивать.
Так и случилось, что уже через десять дней я, забросив все прочие дела, выдвинулась с командой гримеров, операторов и подсобных рабочих на съемки в недалекий пригород, где отыскалась неплохо сохранившаяся, но отчего-то до сих пор пустующая церковка с невысокой колокольней. Не знаю, к какой епархии она принадлежала, но внутрь нас пропустил самый обычный сторож - в резиновых сапогах, в ватнике поверх тельняшки и вязаной шапке на засаленных волосах.
Внутри было пусто, гулко, пыльно и светло - то, что доктор прописал. Я одобрительно подняла большой палец вверх, показывая Сене, что он со своей задачей справился на отлично.
Пока помощники заносили и расставляли реквизит - переоделась в углу за ширмочкой, которую внесли первой, и вышла из-за хлипкой загородки уже в белом наряде невесты, с флердоранжем в волосах и в шитых серебром черевичках.
– Ну, вылитая панночка!
– восхитился Сеня.
Он, как главный по креативу, уникального события пропустить никак не мог. Сама же начальница сниматься выехала! Такого уж лет пять не случалось.
– Поговори мне еще, - проворчала я беззлобно.
– Помоги лучше на лафет влезть и улечься, ничего не уронив.
– Завсегда рад, Матрена Ильинична!
– Сеня поклонился, подал мне руку, подвел к постаменту, на который как раз установили нарядный, обитый изнутри белым атласом гроб.
– А давайте-ка я вас подсажу…
Креативный директор подхватил меня под пятую точку, с нарочитым кряхтением приподнял и опустил прямиком куда требовалось.
– Укладывайтесь, Матрена Ильинична, - выдохнул он, стряхнул щелчком с рукава синего блейзера невидимую пылинку, а потом лично укрыл меня белой кружевной накидкой.
– Можете уже и глазки закрыть. Надо посмотреть через камеры, чтобы тени от ресниц красиво падали.
Ресницы от природы мне достались самые обычные - не сильно длинные, не сильно густые. Хорошо хоть темные. Но для съемок их оказалось недостаточно, так что гримерша Анечка шустро приклеила мне искусственные. Вот после этого я глаза открыть не смогла бы, даже если бы захотела: непривычные ощущения вызывали резь и слезотечение при малейшей попытке взглянуть на окружающий мир.
– Сейчас вот еще щечки белилами припудрим, - хлопотала вокруг Анечка, щекоча мне щеки и лоб огромной пушистой кистью.
– Совсем хорошо выйдет!
Не знаю, как там оно вышло, но вскоре меня разукрашивать перестали. Завозились, заговорили рядом, выставляя свет, споря о чем-то на своем профессиональном жаргоне.
Я же, лежа и ничего не делая, потихоньку согрелась, расслабилась. Даже похихикала над собой: вспомнила бабка, как молодой была! Потом почувствовала, как навалилась вдруг годами накопленная усталость. Шутка ли - с тех пор, как семь лет назад открыла собственное рекламное агентство, я ни разу толком в отпуске не была! Вот и сморило меня потихоньку. Знакомые голоса отдалились, превратились в ненавязчивый убаюкивающий гул. Мысли стали невесомыми, а потом и вовсе исчезли. Я уснула.