Дочери мертвой империи

Глава 7. Анна

— Сволочь!

Евгения пнула стену амбара и принялась расхаживать взад-вперед у телеги, кипя от злости. Буян испуганно зафырчал и отступил в сторонку.

Мы смогли убежать от Стравского и нашли временное убежище, где спрятались от возможной погони. Спустя время стало ясно, что Стравский не стал нас искать. Возможно, он слишком стар, чтобы гоняться за нами, но, учитывая его положение, легко мог послать милицию. Это очернило бы имя Евгении, и ей стало бы трудно здесь торговать.

Придется искать другого покупателя. Но, даже если это нам удастся, куда я денусь? Почтовая карета, на которой я собиралась уехать, больше не ходила. Я застряла в большевистском поселке, и мне был нужен новый план. Но я не могла рационально мыслить, пока Евгения медленно взрывалась от ярости. Она возложила все наши надежды на этого негодяя, которые тот не оправдал. А потом она — человек, которого я совсем недавно считала своим ангелом-спасителем, — стала угрожать ему ножом! На одну ужасную секунду мне показалось, что я стану свидетельницей очередного убийства и снова окажусь в плену. Евгения была слишком непредсказуема.

— Можешь, пожалуйста, успокоиться? — попросила я. — Из-за тебя и твоей истерики у нас могут возникнуть неприятности.

— Из-за меня? — возмущенно закричала она. — Это все твоя вина! Напрасно я тебя спасла! Теперь у меня нет денег, и я разозлила Совет.

— Не нужно было его бить. Я же сказала тебе… — Я замолчала. Как бы мне ни хотелось отметить, что в нынешней ситуации мы оказались из-за нее, спорить с ней сейчас означало лишь терять время. — Нужно оценить оставшиеся варианты и разработать продуманный план действий. Стратегию, — сказала я, вспоминая, как папа корпел над передвижениями армий. — План атаки.

— «Оставшиеся варианты»? — саркастично усмехнулась Евгения. — Еще бриллианты, что ли? Сколько у тебя этих треклятых камней? Я до сих пор не знаю, откуда ты и откуда они у тебя. Бросить бы тебя здесь. Вы со Стравским друг друга стоите. Черт побери!

Я медленно и глубоко вдохнула, пытаясь отвлечься от раздражения на Евгению и паники от новостей про почтовую карету. Нет, еще рано впадать в уныние, от этого командир Юровский никуда не делся. Либо я нахожу другой способ сесть на поезд, направляющийся на юг, либо несколько дней иду пешком по опасной дороге, либо убеждаю кого-то меня довезти. Например, Евгению.

Она сказала Стравскому, что ей нужны деньги на доктора для брата. Если это правда, то я могу предложить ей сумму, на которую можно построить целую больницу, не то что нанять одного врача. Правда, придется каким-то образом убедить ее отвезти меня в Челябинск.

— Евгения.

Она остановилась и злобно уставилась на меня:

— Что?

— Ты правда хочешь помочь своему брату?

— Да, — отрезала она. — Хочу, чтобы на него посмотрел доктор. Он потерял ногу на войне.

— О… — У меня сжалось сердце. Я вспомнила длинные ряды деревянных кроватей, на которых стонали от боли раненые солдаты. До того как нас отправили в Екатеринбург, мы с Машей часто посещали госпитали: пели солдатам песни, развлекали их глупыми историями, а иногда держали за руку, когда они отходили в мир иной. — На войне… на войне с Германией? Или…

— С белыми, Анна. Потому что он — большевик. Потому что вся моя семья — большевики. Потому что…

— Да-да, я поняла, — быстро проговорила я. Конфликт с Германией закончился ранее в этом году, когда большевики вывели Россию из мировой войны. Мама и папа сильно горевали, услышав эту новость. Наши союзники в Англии, Франции и Соединенных Штатах все еще продолжали сражаться, а Россия позорно покинула поле боя. Я должна была догадаться, что брат Евгении воевал за Красную армию, а не за императорскую. — Я просто хочу сказать, что мы не должны сдаваться. Мы наверняка сможем найти другого человека, который согласится купить бриллиант. Стравский — никто. Не переживай из-за него. Если будем действовать быстрее него, то обязательно добьемся успеха.

— Это «ничто» — самый богатый человек на сотни верст отсюда, — ощетинилась Евгения. — Мы прогнали из Медного и Исети всех помещиков. Ты куда, думаешь, попала? Если он не хочет платить, это конец. — Она беспомощно покачала головой.

— Если понадобится, мы продадим бриллиант за копейки! — сказала я. — Нам не нужно много денег — лишь необходимый минимум. Забудь об этом ужасном человечишке и его разговорах о том, что «это мой поселок». — Я изобразила пальцами кавычки и страшно выпучила глаза, пародируя Стравского. Даже передразнила его гнусавый голос и выпятила грудь.

Евгения раскрыла рот. Потом быстро закрыла, но уголки ее губ неконтролируемо дергались кверху: она старалась сдержать улыбку.

— Не знала, что ты умеешь шутить, — удивленно протянула она, наконец-то успокаиваясь.

Я уже хотела предложить ей отправиться в путь, как вдалеке раздался жуткий грохот. Сначала я подумала, что это гром и нам придется искать место, где можно укрыться от дождя. Но лицо Евгении омрачилось тревогой, и во мне тоже всколыхнулся страх. Не сговариваясь, мы подбежали к амбару и выглянули за угол.

Из-за поворота в нашу сторону неслись всадники на гнедых лошадях, неизбежно и неумолимо. Он снова меня догнал!

Солдаты спешились у дома Стравского, привязали коней к забору и ворвались внутрь, даже не постучав.

— Нужно срочно уходить, — прошептала я, с трудом сдерживая панику.

Евгения повернулась ко мне, на ее лице читалось замешательство пополам с догадкой.

— Почему он вернулся? Он что, тебя ищет?

В попытке все отрицать я затрясла головой.

— Тебя! — настаивала она, хмурясь. — Ты тот пленник, за которым он охотится? Что ты сделала? — Она оглядела меня с ног до головы. — Что ты могла сделать?

— Пожалуйста, — сказала я едва слышно. — Он не должен нас увидеть. Мы обе в опасности.

— Я нет.

— Неправда. Ты помогла мне, — напомнила я. — И напала на члена Совета. Он тебе не поверит.

В ее глазах мелькнул страх, но он быстро сменился отвращением.

— Бриллианты, да? Ты их украла. Они стоят столько, сколько ты сказала, и теперь он пытается их вернуть. Знала же, что нужно сдать тебя милиции.

— Нет, — прорычала я в отчаянии. — Ты не понимаешь. Дело не в бриллиантах. Он убил моих сестер, моих родителей, моего младшего брата. И полон решимости завершить начатое. Мы не сделали ничего плохого. Он безумен.

— Я тебе не верю.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.