Страница 1 из 2
Саша Чёрный
Кот на велосипеде
© ООО «БХВ», 2022
© Оформление. ООО «БХВ-Петербург», 2022
Странная хозяйка
Кот Грымза, солидный и умный зверь, совсем разочаровался в своей хозяйке.
Поймал он в сквере воробья. А уж как старался! Другому охотнику легче дикую зебру выследить и заарканить, чем ему, старому Грымзе, справиться с серой пичужкой. Целый час под кустом лежал, камнем притворился, – благо спина серая – и наконец сцапал…
Обыкновенный кот поиграл бы с добычей на лестнице в темном углу да и съел. Но Грымза решил похвастаться: первого воробья в этом сезоне поймал. Принес осторожно в зубах замершую в ужасе птицу в комнату и деликатно положил на коврик у полосатых хозяйкиных ног.
– Мняу, сударыня, полюбуйтесь! Вы вот всё ворчите, что я ваш хлеб понапрасну ем, а я живого воробья поймал…
И вот вам благодарность! Хозяйка разахалась, птичку в ладонь зажала, туфлю с ноги сняла – и его, Грымзу, туфлей по усам, по голове, по съежившейся спинке.
– Ах ты, разбойник!
Воробью нос мокрым платком смочила и, когда он от обморока очнулся, раскрыла окно, и до свидания…
Разбойник? Сама кур ест, ест и не плачет… мокрым платком в чувство их не приводит. Почему мышей ловить можно, – не только можно, – даже требуют, чтобы он их ловил, а воробьёв нельзя? Только и разница, что одни бегают и пищат…
Поточил Грымза в досаде когти о любимое хозяйкино кресло, прыгнул в окно и пропал до самого вечера.
Это ещё не всё. Приходит как-то домой – хозяйка сидит на диване, а у неё на коленях клетка… с мышами. И не просто с мышами, а с белыми. Где она таких достала? Да мало того, что белые, – с красными глазами!
О! Завтра она, пожалуй, и фиолетовых мышей заведёт, а послезавтра зелёных… Мышеводством решила заниматься? Хорошо. Только уж кота, пожалуйста, в покое оставьте.
А когда он подошёл поближе, чтобы хорошенько к этим белым уродам присмотреться, опять туфля эта противная перед его носом закачалась.
– Ты! Пират сухопутный… Только посмей моих мышей тронуть, я с тебя три шкуры спущу!
Видите, какая несправедливость: одной шкуры ей мало.
Отошёл Грымза смиренно в угол и дал себе честное кошачье слово не только её белых мышей не трогать, но и к обыкновенным серым не прикасаться. Пусть все книги прогрызут, не его дело…
Однако после обеда, как ни крепился, горько ему стало. Выпустила хозяйка своих красноглазых квартирантов из клетки, посадила их на штору, и они, как акробаты, полезли вверх, к потолку, а потом головами вниз поползли в разные стороны…
Очень это Грымзе не понравилось. Ему и на кресле не всегда дадут посидеть спокойно: волосы, вишь, из него лезут…
А у хозяйки не лезут? Мышам, значит, всё можно? Этак скоро они начнут по потолку бегать и штукатурку в его блюдце с молоком сыпать…
Подошёл он к шторе поближе, когти чуть-чуть выпустил. Хлоп! Опять эта туфля.
– Ты куда, разбойник?
– Тьфу…
Ночью люди спят, коты бодрствуют. Ходит Грымза по коридору неслышной поступью и размышляет.
С хозяйкой ссориться глупо. Пусть хоть лягушек в клетках разводит, детей у неё нет, племянник только раз в неделю в гости приходит.
Ходит по коридору и прислушивается… Ах как мыши на кухне развозились!
Ладно. Белых трогать нельзя, значит, и серых нельзя. Пищи и без мышей довольно, а за порядок в квартире пусть уж хозяйка отвечает.
И вдруг остановился, лапу поднял и замер…
– А что, если к белым мышам серую посадить? Мышата у них будут полосатые, как одеяло… То-то хозяйка обрадуется! То-то кота приласкает!
Не теряя времени, скользнул он в кухню, присел за шкафом, глаза фосфором загорелись.
И дождался. Неосторожная мышь к сырной корке мимо носа пробежала, а Грымза её за загривок – пискнуть не успела – и понёс тихонько в спальню к хозяйке, чуть-чуть сквозь зубы радостно ворча.
Прыгнул на одеяло. Встрепенулась хозяйка: кто по одеялу ночью ходит?
Зажгла свет. А кот к ней ласково подобрался, на грудь ей серую мышь выпустил, хвостом виляет, благодарности ждёт…
Мышь – за рубашку, хозяйка – с постели… Визг, крик, стакан с ночного столика слетел и – вдребезги. Кот в страхе под комод забился, достань-ка его туфлей…
Соседняя жилица на крик прибежала:
– Что у вас тут такое?! Пожар?
– Хуже!.. Представьте себе, этот негодяй живую мышь принёс и под одеяло на меня выпустил.
– Ах, какой ужас!
Поахали и разошлись. Опять темно…
Сидит Грымза под комодом и ворчит:
– Завтра же пойду по соседним домам, новую хозяйку себе поищу. Я для неё старался, живую мышь ей принёс… Почему же она меня негодяем ругает?
Кот на велосипеде
Кот был отличный: чёрная, пушистая, отливающая глянцем шубка, белые залихватские усы, на всех четырёх лапках белые манжетки, глаза цвета морской воды, выражение независимое и даже гордое. Поселился он у самого моря среди рыбаков, потому что там, где рыбаки, там всегда и рыбьи головки, и рыбьи внутренности… а вкуснее рыбьих внутренностей, как известно, ничего на свете нет. Только глупые люди, когда чистят рыбу, выбрасывают кишки и печёнки вон. Тем лучше для котов!
Никакого жилья коту не нужно было. Днём на опушке леса около прохожих покрутится (прохожие чуть присядут, сейчас же едят) или в помойках около сараев для лодок роется – рыбаки жили роскошно, у каждого сарая была своя помойка, ночью…впрочем, о ночной кошачьей жизни даже Брему[1] не всё известно…
И вдруг над сараем в комнате с голубой дверью появились жильцы. Женщина – мама с кошачьими мягкими манерами, в белых туфлях на лапках, серьёзный высокий папа, который никогда не снимал шляпы, и их детёныш – крепкий загорелый мальчик: тёмные волосы, чёрные глаза-маслинки и пискливый голосок, словно у капризной девочки…
Кот три дня выдерживал характер, проходил мимо голубой двери, словно губернатор, прогуливающийся среди своих владений. На четвёртый день не выдержал: вошёл в дверь и представился каждому отдельно. Маме – грациозно и ласково, папе – серьёзно и почтительно, а перед мальчиком взял и перевернулся через голову… «Вот как мы с тобой шалить будем!» И конечно, сейчас же кот свою дань со всех собрал. Папа – ломтик колбасы, мама – бисквит, мальчик – рыбий жареный хвостик.
Мальчик был особенный. Из тех мальчиков, что шалят-шалят, вдруг притихнут и задумаются… И такое придумают, что и выговора серьёзного сделать нельзя, начнёшь выговаривать, да сам и рассмеёшься.
После обеда мальчик взял кота на руки и вышел с ним на дорогу. Постричь кота? Ведь лето, ведь жарко… Но стриженый он будет похож на дохлого кролика. Не годится. Поучить его плавать под парусами на игрушечной яхте? Нельзя… Яхта опрокинется, кот схватит насморк, какой тогда в нём прок? Сшить ему полосатые купальные штаны? Очень уж долго работать придётся.
1
Альфред Эдмунд Брем (1829–1884) – немецкий учёный – зоолог и путешественник, автор знаменитой энциклопедии «Жизнь животных».