Кровь героев

— Слушай, капитан, а ты меня утомил, — угрожающе произнес Климов, чувствуя, что в шестеренке механизма, сдерживавшего его гнев, остался последний целый зубчик. Одно неловкое движение и начнется самый настоящий galactic rock off[18]. — Я с тобой по-человечески разговариваю, следствию помочь хочу… Друга моего убили, ты хоть это понимаешь, а? Чурки, мать их! Не сами, сволочи, подослали кого-то, слишком уж осторожный человек. Все вещи расставил, как было, да только убивал он Лешку ночью и не обратил внимания, сколько у меня пыли. Я ведь один живу, ленюсь, убраться все руки, не доходят. Так вот, при солнце видно все, да и в шкафу моем он порылся, и в кладовке, и на балконе смотрел. Зачем? Искал что-то, верно? Хочешь, я тебе, капитан, военную тайну поведаю, которую мне майор Богданов доверил? Лешка влип в кое-какие дела моего недавно убитого отчима, а тот был связан с Адылом Мехметовым, знаешь ведь такого, а? Так вот… у них там кто-то кого-то киданул на пол-лимона гринца, ну, ты сам пойми, не каждому такое понравится… Ты ж опер, капитан, — Опокин, как показалось Климову, смотрел на него с неподдельным интересом, — понимать должен, кого первого укокошили, кого второго. Из всех, кто, так или иначе, оказался в этом деле замешан, в живых на сегодня остались только Нинка Саранцева да я, ну, еще и девка какая-то, но ее вообще никто не знает. Ты подумай над этим, капитан, подумай. Тут дело майорскими погонами пахнет, а ты меня на сознанку колешь, зоной стращаешь, я-то ее видел, два года на вышке у пулемета простоял. — Тут Климов приврал малость, очень уж ему хотелось убедить Опокина прекратить бесполезную беседу.

То ли Саше померещилось, то ли и в самом деле капитан поверил ему, во всяком случае слушал оперативник с интересом. Александру на какую-то секунду показалось, что он не соврал Опокину и тот на самом деле не дурак. Однако призрачное впечатление это моментально рассеялось, едва опер открыл рот.

— Хватит, хватит, Климов, — остановил Опокин Сашу, который и так уже умолк, давая возможность капитану переварить информацию и все еще тщетно надеясь, что слова его произвели на собеседника правильный эффект. — Ты Богдановым своим не козыряй мне, здесь у нас не комитет, мы люди простые. С хулиганьем, ворьем да фруктами вроде тебя общаемся. Не удастся тебе, любезный, свалить все на лиц кавказской национальности! Это сейчас модно, да только и мы не лаптем щи хлебаем! Колись давай, а то по-другому с тобой поговорим, враз охота придуряться пройдет.

«Сейчас меня отволокут в камеру или примутся утюжить прямо здесь, — мелькнуло в голове Климова, которому показалось, что узкая рука Опокина потянулась к кнопке. — Сейчас войдет охрана… Нет уж, дудки!»

Саша и сам не понял, как все это произошло. Позже уже ему подумалось, а не было ли в умопомрачительной цепи его предков кого-нибудь из французских коммандос? Александр вскочил со стула и, сам еще не успев сообразить, что делают его руки, выдернул щуплого опера за лацканы пиджака из кресла. В следующую секунду Климов развернул капитана точно куклу, так что его спина оказалась прижатой к Сашиной груди, а шея была взята на излом.

— Я сейчас оторву тебе башку, — прошипел Климов прямо в ухо капитану. — Где пушка?!

— В сейфе, — еле слышно пролепетал в ответ Опокин.

— Где ключ?

— Да в замке же, — снова пролепетал капитан. — Отпусти, больно.

— Только вякни мне, пидор, — задушевным тоном предупредил Климов, запихивая капитанскую голову себе под мышку и, на всякий случай, зажимая оперу рот. — Ты же знал, что я опасный преступник, какого хрена бдительность потерял? — вопрошал Александр, правой рукой отпирая сейф и доставая оттуда пистолет. Убедившись, что он заряжен, Саша передернул затвор и, сняв оружие с предохранителя, приставил холодное дуло к капитанскому виску. — Говори, пидор, что вам от меня надо? Ну! У меня палец чешется, страсть, как нажать охота!

— Да я что, я ничего, мне приказали колоть тебя любыми средствами, — залепетал капитан. — Шей, говорят, ему мокруху, и все. Я что… мне велели, я исполняю.

— Кто велел? — не отставал Климов. — Только не ври, если почувствую, что чернуху лепишь, — нажму. У меня — ни детей, ни плетей, терять нечего.

— Да ты что, что ты, что, — запричитал Опокин. — Кто мне велеть может — начальник, конечно, — ответил капитан и, видимо, испугавшись, что за неточность его могут убить, поспешил пояснить: — Полковник Калиткин.

— А кто ему приказал? — продолжал допрос Климов.

— На него комитетчики давят, — сознался капитан и пояснил: — Точно я не знаю, но говорят…

— Охрана? — спросил Климов, имея в виду, конечно, тех, кто находился за дверью. — Двое?

— Один, — пропищал опер. — Людей не хвата…

— Оружие?

— Автомат… АКУ.

— Вызывай.

Оперативник нажал на кнопку.

— Вынь рожок и брось его ко мне по полу, сержант, — приказал Климов и, поскольку парень заколебался, вопросительно глядя на пребывавшего в весьма печальном виде старшего по званию коллегу, прошипел сквозь зубы: — Пристрелю. Обоих.

— Делай, что тебе говорят, придурок! — взвизгнул капитан.

Сержант повиновался. Климов поднял магазин и засунул его себе в карман.

— Теперь положи автомат, — продолжал Саша. — Расстегни ремень, спусти штаны… нет, трусы снимать не надо, я не доктор. Выполнять! Вот так. Теперь лечь животом на пол, колени согнуть, пальцы рук на щиколотки! Молодец, и не вздумай геройствовать, это тебе и товарищ капитан приказывает… Правда, товарищ капитан?

— Выполняй команды, сержант, — пропищал Опокин.

— Умники. Оба, — похвалил доблестных работников милиции Александр. — Теперь пошли, — заключил он, выволакивая оперативника в коридор.

Несколько милиционеров, собравшихся за стеклом в дежурной части, никак не ожидали появления капитана Опокина с подобным эскортом. Изумлению их не было ни границ, ни определения. Кто сидел — поднялся, кто стоял — поспешил присесть куда-нибудь. Один из стражей правопорядка, оказавшийся ближе всех к двери, двинулся было наперерез Климову и его несчастному спутнику, но Саша решительными действиями образумил смельчака.

— Ста-ять! — рявкнул Александр. — Только шевельнитесь, падлы, и он подохнет! — Чтобы не показаться синесуконным мелкозвездочным ревнителям законности голословным, Климов сделал несколько оглушительных выстрелов в потолок, разнося вдребезги запыленный плафон из тусклого стекла. И без того неуютный коридор казенного дома залила темнота. Впрочем, промелькнув мимо дежурной части со скоростью и грохотом болида, Саша и захваченный им оперативник, оказались на залитой солнцем улице. Увидев, отъезжавший от отделения милицейский желто-синий уазик, Климов крикнул водителю:

— Ты куда?

— На заправку, — бросил молодой, приморенный жарой младший сержант, сидевший за рулем, даже не дав себе труда, посмотреть на вопрошавшего. — Через час приеду…

Он ошибся, уехать ему не удалось, не говоря уж о том, чтобы приехать через час. Климов отшвырнул бесполезного теперь Опокина в сторону. Тот не удержался на ногах и растянулся на асфальте во весь свой «могучий» рост. Климов распахнул дверцу и, схватив водителя за шиворот, вышвырнул бедолагу из сразу же заглохшего «бобика». Александр вскочил на сержантское сиденье, повернул ключ в замке зажигания и, включая вторую передачу уже на развороте, погнал машину прочь от любимого Центрального «околотка». Опомнившиеся было дежурные милиционеры, выскочив на улицу, с опозданием выхватили свои «макаровы». Стрелять, однако, было уже бесполезно — машина стремительно исчезла за углом.

Младший сержант, которого Климов столь немилосердным образом попросил выйти из служебного автомобиля, не врал, ехал он именно на заправку; стрелка бензометра стояла на нуле. Тем не менее в баке, видимо, еще оставалось немного бензина, потому что машина продолжала мчаться, ведомая своим сумасшедшим водителем, которому было абсолютно все равно, куда ехать, лишь бы подальше от «ментовки».

18

Здесь: обвал.