Страница 17 из 17
Наконец отстрелялись все. Валентир объявил тройку лучших.
— Как вы уже знаете, эти парни получают внеочередные увалы. Но помимо этого, каждый из них получил право отстрелять по полному магазину! Надеюсь от радости стрелять они хуже не станут… — после этих слов Валентир кивнул старшине и тот, на ящик покрытый куском брезента, положил полный подсумок.
Дав стреляющей смене произвести по несколько выстрелов, прапорщик неожиданно для них одновременно подорвал взрывпакет и дал длинную очередь прямо над их головами. И хотя патроны в его автомате были холостые, зато грохот прямо около ушей, кислятина от сгоревшего пороха и горячие гильзы в лицо — все это было по настоящему. Шок от этого был у всех, и конечно по мишеням никто не попал. Так продолжалось пока у призеров не закончились патроны.
Результат был ожидаемым и выглядел удручающе — количество попаданий было меньше двадцати процентов, и то за счет того, что в начали парни стреляли без помех.
— Выводы, как говорится на лицо… — начал говорить прапорщик. — И это была только легкая имитация боя. Поэтому с сегодняшнего дня все стрельбы будут проходить только в таком режиме.
Осознав что сказал их командир, все солдаты буквально взвыли от радости.
— Рано радуетесь бойцы. Допущены будут только те, у кого не будет залетов по службе.
Уже вернувшись в расположение дивизиона, Нечволодов сказал Валентиру: — Я вот что подумал… необходимо и занятия артразведчиков проводить с подобной имитацией. Одно дело вскрывать цели в тишине и спокойствии, а другое дело когда вокруг все грохочет и свистит.
г. Коломыя
военный городок
15 июня 1981 года.
Понедельник.
Я, командир самоходного артиллерийского дивизиона двести седьмого гвардейского мотострелкового полка, подполковник Нечволодов, вместе со своим начальником штаба майором Едрихиным к одиннадцати часам, сорока пяти минутам был вызван в штаб полка.
Путь к штабу, от большого двухэтажного здания казармы, в котором располагался дивизион, проходил почти через всю территорию военного городка. Имея запас времени, Николай Макарович и Александр Сергеевич шли не спеша, пытаясь сообразить, что их ждет.
Уже практически дойдя до штаба офицерам встретился строй солдат третьей батареи, которые маршировали под песню.
— Что это Избаш вытворяет? С плаца, после строевых, сразу в столовую… даже парням умыться не дал! Это не первый раз, давно за ним замечаю… — с явным недовольством в голосе подполковник и резким рывком открыл дверь штаба.
— Старается товарищ Николай Макарович. — с улыбкой ответил НШ.
— Смотри, чтобы не перестарался. — С этими словами, оба офицера вошли в здание штаба.
Поднявшись, как и положено — командир впереди, подчиненный чуть сзади, за его правым плечом, на второй этаж, и отдав честь находящемуся под оргстеклом фонаря знамени полка, офицеры повернули направо. Первое, что бросилось им в глаза в штабном вестибюле это табло сигналов степеней готовности, на котором ярким, красным и тревожным светом горела надпись — «ПОЛНАЯ».
Нечволодов, не поднимая руки, показал пальцем на табло: — Вот так, Александр Сергеевич, а ведь я прав. Совещание для нас, наверно, будет очень важным, а может быть… — Нечволодов не стал заканчивать фразу.
Постучав в дверь кабинета комполка, и услышав энергичное: — Прошу! — они зашли внутрь.
— Товарищ полковник, подполковник Нечволодов по вашему приказанию прибыл!
— Товарищ полковник, майор Едрихин по вашему приказанию прибыл!
Полковник Сталинин за своим широким полированным столом работал с документами, наверняка секретными — рядом стоял шифровальщик.
— Шифротелеграммы больше пятнадцати слов ненавижу. Офицер должен уметь говорить кратко. Ну… это я оставлю у себя, а это зашифруйте. — и расписался в журнале учета, передав его шифровальщику.
— Разрешите идти?
— Свободны. — поднял взгляд на меня и добавил: — присаживайтесь Николай Макарович, Александр Сергеевич...
Расположившись на указанных им стульях, офицеры излучали всем своим видом абсолютное спокойствие и в тоже время полную собранность.
Командир полка, полковник Сталинин, отложил в в сторону какую—то, наверное важную бумагу, может быть даже жутко секретную, посмотрел в глаза подчиненных и тихим, совершенно не командирским голосом сообщил:
— Как вы помните, на последних учениях наш генерал персонально пообещал Николаю Макаровичу, что пришлет открытку перед началом больших учений. Так вот, товарищ подполковник… — комполка взял в руки лист бумаги, за которую лично расписался пару минут назад в журнале секретчика. — официально ставлю вас в известность — они начинаются! Согласно вот этого совсекретного приказа, вам необходимо подготовить дивизион к участию в планируемых учениях "ЗАПАД — 81". Готовы ли вы, к этому?
Одной из черт подполковника была разумная наглость и дерзость, которые наверное против его воли проявились здесь и сейчас:
— Молчать или отвечать?
— Пока молчать! — моментально среагировал Сталинин.
— Ага… значит вопрос риторический. — С улыбкой, оставил последнее слово за собой Нечволодов.
— Николай Макарович! — Полковник, так сказать, неформальным методом принялся объяснять суть спущенного с вершин военной власти приказа. — В ходе этих учений, командование хочет, в условиях приближенным к боевым, проверить целесообразность новых штатов.
— Меня беспокоит, как поведут себя на учениях ваши «пиджаки»?
— Не волнуйтесь товарищ полковник, нормальные все парни, особенно лейтенант Бак.
— Бак, Бак… Да, вспомнил… Пробивной такой лейтенант.
А мне припомнилось, как зимой на полигоне, все привезшие с собой переносные телевизоры, пытались принять польские телестанции на свои штыревые антеннки. И как пытались сделать антенны из полевки. И не фига у них не получалось! Только Бак предусмотрительно
запасся коаксиальным кабелем. И делал в лагере на коленке зигзагообразные антенны, поднимал их на деревья, получая отличную картинку и звук. Узнав, что в местных лесах много ягоды, менял за готовые антенны у всех желающих на банки с малиной и земляникой. Многие ухмылялись зато весь год он был с вареньем! В этом был весь Мишка Бак!
— Да… вот еще что… Там — полковник многозначительно ткнул указательный палец в потолок — принято решение идти на учения со штатным БК к технике и личному составу…
Сталинин не успел закончить фразу, как Нечволодов схватился за голову.
— Как они там не понимают, ЧП не миновать!
— Именно поэтому из штаба дивизии для дополнительного контроля назначили ответственных.
— Кого?
— От политотдела капитан прибывший по замене , знаю только фамилию — Элькин, из тыловиков капитан Амбарцумян, кто будет от особого отдела не знаю, скорее всего увидим на погрузке эшелона.
— Лучше бы материально помогли…
— Кстати… Поскольку народу собирается не мало, а кроме фельдшеров на вашем уровне никого нет, из медсанбата дивизии будет обеспечение.
— Это хорошо, вот без доктора — плохо…
Нечволодов уже не один раз участвовал в разных учениях. Правда все они были масштабом поменьше, но все же имел определенный опыт. Именно опираясь в первую очередь на него, он сразу стал горячо убеждать своего командира полка, что его дивизиону обязательно нужен дополнительный бензовоз, с полной цистерной солярки.
— Ну вот скажите подполковник, зачем Вам еще один топливозаправщик, если у вас в дивизионе своих четыре?!
— Товарищ полковник, Вы ведь знаете, какой там будет бардак, особенно в самом начале! Тыловики, к бабке не ходи, обязательно что-то промухают, а стрелки переведут на нас, и мы окажемся крайними. А потом, у меня и техники много и разной. А для нее нужен бензин и солярка. Чтоб на все и всех хватило, как раз и нужен дополнительный топливозаправщик на шасси КРАЗа, с цистерной на восемь тонн.
Конец ознакомительного фрагмента.