Духовные оды

ИДОЛОПОКЛОНСТВО

Аз есмь Господь Бог твой, да не будут тебе бози ини... Творцу я поклоняюсь мира, В лице Его служу царю. Нигде, ни в ком себе кумира И не творил и не творю. Почто ж мне идолы бесчестны, Шумихой, мишурой прелестны, Вкруг ползать ваших алтарей? Почто, — коль в хижине безвестной Доволен под рукой небесной Я долею моей? Богатств, чинов стяжатель, власти, Льстец, ищущий могущим быть, Пусть лучшей достигает части, — Стоит в воде и — хочет пить; Но пастырь добрый, верный стаду, Не перелазит чрез ограду, За посохом нейдет без зва И пастырства не вымоляет; А взяв овец, их соблюдает От расхищенья льва; Кладет за них в час лютый душу, Не бегав, как наемник, прочь; Не знав, что Тот, Кто море, сушу И небо создал, день и ночь Так дланью бдит над ним своею, Как предначертанной стезею Катит и мира колесо: То полн сих чувств и не крушится, А под каким зубцом случится, — Смиренно сносит все, И чтет терпенье в добродетель, Что смертным нужно всем оно; Что чрез него лишь нас Содетель Вчиняет звезд своих в звено; Что персть Его за правду царства Возносит, — низит за коварства До предназначенна конца; Царям вельмож здесь в возвышенье, А там дает во униженье Их власти и венца. Так Вышний таинства сердечны И мысль всех видит с горних мест, Мрак ада проницает вечный И солнечных пучины гнезд. В Его — снежинка в море пенном, И искра в пламени возжженном, И черна мравья путь во тьме, И в небе след орла паряща, И туча стрел, с луков летяща, Различены уме. Различены, — но нет изъятья; Мир в общей колее течет; Хоть в том звене, хоть в том участье Несчастьем тот, сей счастьем чтет. К чему ж гордыней надыматься, Когда случиться возвышаться? Мы можем завтра вниз упасть. Но ползть почто и бедств в юдоле? Учиться лучше в низкой доле: Тщетна кумиров власть. Ах, нет! — кумиры сильны в мире, Издревле им поклонник свет: Здесь роскошь усыпляет в пире, Там красота яд в сердце льет; Здесь злато ослепляет блеском, Там слава оглушает треском. Все, все сочли за бога мы! Бесчисленны суть наши страсти, Крамольники мы вышней власти. О Росс! беги сей тьмы. 27 июня 1810

ТОСКА ДУШИ

Что так смущаешься, волнуешь, Бессмертная душа моя? Отколе пламенны желанья? Отколь тоска и грусть твоя? Се холмы синие мерцаньем, Луг запахом спокойство льют; Но, ах! ничто не утоляет Унынья томна твоего! Иль дел, иль подвигов вновь жаждешь, Чтоб имя прозвучать свое? Восстань, опрепояшься, действуй! Обширно поприще твое! Иль жжет алчба ничтожна злата? Прости! — не ведал я того, Бессмертная, сему кумиру Чтоб била ты когда челом. Ужели это тот избранный, Снедаешься, крушишься кем, Чем нощью спящие в сне грезят И грезят спящие чем днем? Нет, слабо праха воспаленье Наполнить пустоту твою. — Но что ж? — скажи скорей мне средство, Внутри чем жажду утолить? Так вскликнув я, — повергся долу, Заглохнул стон болотна дна, Замолкло леса бушеванье, Затихла тише тишина. Лежал простерт я, чуть дыхая, В цветах на берегу ручья, Над коим месяц серпозлатый Блистал, бледнел, темнел, — исчез. Ночная тма темнее стала; Вкруг в гибком камыше, в кустах Чуть слышимо погод шептанье В меня вливало некий страх. Во слух мой доходили звуки Так нежны, сладки, как свирель. Отколь они ко мне неслися? Но в сердце так вещали мне: «Не драгоценностей алканье, Не слава, не хвала людей И не предмет, тобой избранный, Волнуют во груди твоей; Но Тот... Прочь от очей повязка! Запона и от уха прочь! Воззри, о робкий! маловерный! Вокруг себя и в небеса. Не зришь ли чернордяный пламень, Зеленых сумрак средь лесов? Не обоняешь ли цветущих Ты благовоние цветов? Не внял ли крастелина треска, И радостна в траве, во мху И в воздухе жужжанья, шума Больших и малых жизней толп? О мрачный и оглохлый смертный! Не образованны ль рукой Они одной, из той же глины, Из коей и состав весь твой? Не облачен ли плащаницей Непроницаемой ты вкруг? Сотри скорей плену от взора И с слуха перепонку сбрось. Тот, сердцем кто не познаваем Твоим, но пламенно иском, Вблизи тебя неподалеку И может быть легко найден, Его душой кто прямо ищет. Он носится вокруг тебя В зарях и ранних и вечерних И на морях и на земли. Так, Им ты, Им щедротодарным, Вся вспламененна Им одним; По нем твоя тоска, томленье, Зовешь Его, грустишь ты Им; Твой к току своему дух рвется, Страданья небрежа земны И наслажденья презирая, Свое блаженство в Нем лишь чтит. Он жажд твоих всех утоленье, Он чуден именем своим, Любовь и свет — Его есть сущность; Его когда всегда есть с Ним, Его где — здесь и повсеместно; Его подобие есть ты, Его отсвет в тебе блистает: Гордись мой брат, величьем сим». Так рек, — завеса и повязка С меня ниспали, Я прозрел И видел вкруг себя сиянье: Трепещущи, чуть с места сшел, И в ужасе не смел быть дерзким Еще раз на него взглянуть; Но только глас его я слышал, В вечернем веющ ветерке. Склоня колена, вслед молился Ему и радостен я был, Пылал восторгом несказанным, Дрожал, не познавал себя; Вся млела кровь. Опомнясь, вскликнул: Нашел, о Чудный, я Тебя! Нашел, не выпущу из сердца! — Благослови меня с высот! 27 июня 1810