Сочинения в двух томах

14. «Вы «свобода» нам кричите...» Первая строка эпиграммы первоначально читалась: «[Всем] «свобода» [вы] кричите».

15. «Ты копируешь, что видишь, художник, случайные образы жизни...» Печатается впервые по автографу.

17. De mortuis... Название эпиграммы — начальные слова латинской пословицы «De mortuis aut bene aut nihil» — «О мертвых следует говорить хорошее или ничего не говорить».

18. «По службе возносяся быстро...» Адресат эпиграммы — Тертий Иванович Филиппов (1825-1899), писатель и публицист славянофильской ориентации, знаток и собиратель старинных русских песен. В 1850-х годах — член «молодой редакции» «Москвитянина». Ты стал товарищем министра. — В 1878 г. Т. И. Филиппов был назначен товарищем государственного контролера, в 1889 г. — государственным контролером (государственный контроль — учреждение царской России, соответствующее министерству; осуществляло наблюдение за правильностью и законностью поступления государственных доходов и производства расходов).

19. «Пишешь сатиры? — Прекрасно. Бичуешь порок? — Превосходно...» Эпиграмма, по-видимому, адресована М. E. Салтыкову-Щедрину, в рецензиях и художественных произведениях резко, а подчас и зло критиковавшему политическую и эстетическую позицию Майкова. Возможно, однако, и введение эпиграммы в более широкий контекст отношения Майкова к сатире вообще.

20. После выставки художников. Печатается впервые по автографу.

21. К статуе Ниобеи. Печатается впервые по автографу.

22. «С покойное, звездное небо...» Впервые — «Нива», 1877, No 11, 14 марта, с. 170. Печатается по первой публикации.

23. «Почетным членом избирает...» В 1888 г. в связи с пятидесятилетним юбилеем творческой деятельности Майкова Петербургский, Казанский и Киевский университеты избрали его своим «почетным членом» («Русский вестник», 1888, No 6, с. 299).

25. «За погремушкою шута...» Иван Федорович Горбунов (1831-1895) — русский писатель и актер, мастер устного юмористического рассказа. С ним Майков познакомился еще в начале 1850-х годов, в период сближения Горбунова и самого Майкова с «молодой редакцией» «Москвитянина».

26. «Киев, весной радостной...» Дмитрий Васильевич Аверкиев (1836-1905) — драматург и критик консервативного направления.

27. «Вот Дамаскин Алексея Толстого — за автора больно!..» «Свободное слово» — название и рефрен стих К. С. Аксакова, прочитанного им на торжественном ужине в день столетнего юбилея Московского университета (1855). Впервые в подцензурной печати появилось в 1880 г. Дамаскин — поэма Алексея Константиновича Толстого (1817-1875) «Иоанн Дамаскин» (опубликована в 1859 г.).

28. «Нет своего в тебе закала...» Впервые — Ежегодник, 1974, с. 132 (публикация И. Г. Ямпольского). Печатается по первой публикации. Автограф в письме Майкова к сыновьям Владимиру и Аполлону от 1 февраля 1888 г., где замечено, что стих, обращено «к нынешнему поэту вообще».

29. М......м у. 16 ноября 1893 г. в письме к сыну Владимиру Майков назвал адресата эпиграммы и процитировал ее текст. Отзываясь на услышанные 13 ноября (письмо к сыну от 14 ноября) в авторском чтении, происходившем в доме Майковых, главы из романа Мережковского «Юлиан Отступник», Майков заметил: «...прекрасный труд <...> Добросовестное изучение, воображение в пользовании богатым материалом, оригинальные картины. Очень рад, что из него выходит кое-что — нашел свою дорогу. Сбылось то, что я когда-то давно написал про него...» (далее следует текст эпиграммы). «Случилось так, — заключает Майков, — что пророчество сбылось». Поводом к созданию эпиграммы, по всей вероятности, явились выступления русского прозаика, поэта, теоретика символизма Д. С. Мережковского (1866-1941) в конце 1880-х годов в журналах «Вестник Европы», а затем «Северный вестник» со стихами: некоторые из них явились программными для поэзии раннего русского символизма.

30. Петру Великому. В 1872 г. исполнилось 200 лет со дня рождения Петра I (1672-1725), в 1882 г. — двести лет со дня его титулования царем и сто лет со дня открытия памятника ему в Петербурге («Медный всадник»). Эпиграмма Майкова, связанная, по-видимому, со всеми этими событиями, еще раз подтверждает положительное отношение поэта к деятельности Петра I.

31. «Смерть есть тайна, жизнь — загадка...» Печатается впервые по автографу.

32. «Профессор Милюков, в своем трактате новом...» Печатается впервые по автографу. Павел Николаевич Милюков (1859-1943) — русский историк, профессор; после 1905 г. лидер «конституционно-демократической партии» (кадетов). В своем труде «Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого» (1892) отрицал положительное значение преобразований Петра I. Давно известным Милюковым. — Майков говорит об Александре Петровиче Милюкове, см. примеч. к стих. «А. П. Милюкову. По поводу моего пятидесятилетнего юбилея 1888 г., апр. 30», т. 1, с. 562.

33. Декаденты; «У декадента всё, что там ни говори...». Обе эпиграммы являются, по-видимому, откликом на первые выступления русских поэтов-символистов в начале 1890-х годов.

35. Анопову. Печатается впервые по автографу. Адресат эпиграммы, по всей вероятности, Иван Алексеевич Анопов (1845-1907), директор (1884-1905) ремесленного училища цесаревича Николая в Петербурге, деятель по промышленному и техническому образованию. Старший сын поэта — Николай Майков — был инспектором этого училища.

К художнику. Впервые — «Художественный журнал», 1886, No 1, с. 7. Печатается по первой публикации.

Две судьбы. Впервые — ««Две судьбы». Быль Аполлона Майкова», СПб., 1845, с цензурными купюрами. При жизни Майкова поэма не переиздавалась. С восстановлением цензурных купюр «Две судьбы» были напечатаны в изд.: А. Н. Майков. Избранные произведения. БП, БС. Там же приведен ряд доцензурных и черновых вариантов, имеющих существенное значение для уяснения политических взглядов Майкова в 1840-е годы. Цензурная и творческая история поэмы рассмотрена в Ежегоднике, 1974, с. 28-33. Современники подчеркивали злободневность поэмы, глубину понимания затронутых проблем, типичность образов. В рецензии на «Две судьбы» (февраль 1845 г.) В. Г. Белинский писал: «Талант г. Майкова, подавший такие прекрасные надежды, развивается и идет вперед: доказательство — его поэма, богатая поэзиею, прекрасная по мысли, многосторонняя по мотивам и краскам» (В. Г. Белинский, т. VIII, с. 635). «Майкова поэма» «Две судьбы», — записал в дневнике А. И. Герцен 17 марта 1845 г. — Много прекрасных мест, много раз он умел коснуться до тех струн, которые и в нашей душе вибрируют болезненно. Хорошо отразилась в нем тоска по деятельности, наша чуждость всем интересам Европы, наша апатия дома etc., etc.» (А. И. Герцен. Собр. соч. в 30 тт., М» 1954-1961, т. 2, с 411). «Ты, я думаю, не читал «Двух судеб» Майкова? — спрашивал Н. Г. Чернышевский А. Н. Пыпина в письме от 30 августа 1846 г. — Вообще в них одно замечательно: жаркая, пламенная любовь к отечеству и науке. Взгляд его на причины нашей неподвижности умственной мне <не> кажется важным, но в этой книге есть чудные места особенно о науке...» (Н. Г. Чернышевский. Полн. собр. соч., в 15 тт., М., 1939-1953, т. 14, с. 47). Процитировав сочувственно ст. «Ужель, когда мессия наш восстал <...> Печальное безличье обезьянства», Чернышевский далее излагает в этом письме свои мысли о патриотизме, исторической миссии России, свое понимание общественного долга, Майков, по-видимому, также сознавал, что в главном герое поэмы ему удалось запечатлеть один из характерных типов русской дворянской интеллигенции 40-х годов XIX в. (письмо к Ш. де Сен-Жюльену, относящееся к концу 1846 г. — «Литературное наследство», т. 58, М., 1952, с. 331). «...Владимир — такой двойственный: в нем и русские чувства из «Москвитянина», они же и мои истинные, и Белинского западничество», — утверждал Майков в письме к П. А. Висковатову. И далее говорил о главном герое поэмы, что он «вроде Печорина, только университетского и начитавшегося творений Белинского...» (не датировано, см.: М. Л. Златковский. Аполлон Николаевич Майков, СПб., 1888, с. 40). По-другому, но также признавая типичность этого образа, писал в 1855 г. о Владимире Н. Г. Чернышевский (в связи с разбором поэмы А. С. Пушкина «Цыганы». См. Н. Г. Чернышевский, т. 2, с. 510). Впоследствии Майков резко переоценил «Две судьбы»: «...все ложь, кроме двух-трех лирических мест, и пьеса верх скверности» (Ежегодник, 1975, с. 85). Объясняется это характерным для позднего Майкова утверждением решающей роли в его духовном развитии 1850-х годов знакомства с «молодой редакцией» «Москвитянина» и, соответственно, отрицательным отношением к влиянию, оказанному на него «западниками», и в первую очередь В. Г. Белинским, под воздействием идей которого Майков находился в середине 1840-х годов.