Кроха для эгоиста

– Это девочка, – машинально напомнила я и сунула в протянутую ко мне огромную длань рожок со смесью. – Накормите ее. А мне пора. Я и так уже задержалась, свыше двадцати минут. Вы позвонили в полицию?

– Лучше, я позвонил начальнику ГОВД, – вертя в руке бутылочку, Минотавр ее рассматривал, как новые ворота.

– И? Слушайте, ребенку нужен уход. Я понимаю, что в доме малютки не сахар. Но вы… Вы, самый худший вариант из всех возможных.

– Все празднуют. Черт, твою мать, я то что должен делать? Сказали, через неделю позвонить. Тогда, может быть…

– Простите, мне пора, – я попыталась обойти человека гору. Ну как же так? Неужели действительно нет никого, кто мог бы забрать ребенка у этого дикаря? Так ведь не бывает. Хотя, есть многое на свете, друг Горацио… – Пропустите. Если я не доставлю заказы, меня просто выгонят на улицу, а это смерть для меня и моей семьи… Хотя, вам этого наверняка не понять.

Крик малышки усилился, и у меня сердце сжалось от жалости. Черт, я всегда страдаю от того, что пытаюсь всем помочь. Да, мой идиотизм, давно стал притчей во языцах. Ашотик сказал чистейшую правду.

– Давай я доставлю заказы, а ты ее покормишь, – промурлыкал Минотавр голосом змея искусителя.

– Вы? – я представила мужика в костюме, стоящем, как весь бизнес Ашотика, с коробом за спиной и в засаленной кепочке, и икнула. Слишком богатая у меня фантазия.

– Да. Я. А еще я заплачу тебе за сегодняшнюю ночь твою годовую зарплату.

– Да что вы себе… – начала заводиться я, задохнувшись от наглости этого парнокопытного. Он что, совсем одурел от своей значимости? И что, что у него…

– Не обольщайся. Твое цыплячье тельце меня не возбуждает. Я, знаешь ли эстет, – хмыкнул чертов бесстыдник, окатив меня презрительным взглядом. – Я куплю свое спокойствие. Дорого. А завтра просто сам отвезу девчонку в приемник распределитель, раз полиция у нас работает через пень колоду.

– Меня мама на ночь не отпустит, – сказала я чистейшую правду. Но кто бы меня слушал.

– Соврешь, что-нибудь. Скажешь например, что будете всю ночь грузить свою тухлятину для корпоратива гастарбайтеров. Эй, курочка. Всего одна ночь и тебе не придется таскаться с коробом в праздники. Проведешь их с родными. Подарков накупишь. Башку вон в порядок приведешь, а то похожа на общипанную ворону.

Черт, а он прав, я сто лет не была в парикмахерской. И маме можно будет оплатить исследования все. А Катьку отправлю в Турцию на неделю. Она так мечтала об этом.

– Я напишу список. После того как доставите кур, купите все. И прочитайте записку, в конце то концов. Вдруг там что-то важное.

Чертов богач сграбастал меня, и счастливо бурча под нос какие-то ругательства, поволок в комнату, откуда несся нетерпеливый рев.

Эта ночь будет очень долгой.

Глава 3

– Баран, алло, ты меня слышишь? – истерика в моем голосе совсем не произвела впечатления на Витьку Баранова, бывшего одноклассника, а ныне аж целого полковника полиции.

– Ты рамсы то не путай, Воронок. Какой я тебе Баран, конь ты вавилонский? Я для тебя Баранов Виктор Георгиевич, начальник ГОВД, уважаемый человек. Вот когда уяснишь для себя это, позвони. А сейчас мне некогда. Я близнецов на слоне катаю, мать его серую за ногу, – уныло выдал полковник.

– Ты там с глузду не двинулся, Витек? Какой слон? Ты чего, на детей противогазы нацепил и пытаешь? Ну вы мусора лютые вообще, – ошарашенно хмыкнул я, представив очуменную картинку. Витька сам похож на слона – огромный, носатый и ушастый. Женился он сразу после того, как вернулся из армии, на Таньке Коровиной. Он ей в школе все косы ободрал до лысины. От той любви Танюха поимела нервный тик, панические атаки и нервную сыпь. Но, в общем, жизнь штука странная. На это недвусмысленно намекают мальчишки-близнецы, красивые как поросшая новыми волосами мама и шебутные, как папа полковник в лучшие свои годы.

– Да в Тае я, черт бы подрал эту экзотику. Жрать нехрена, одна параша. Я бы курочки гриль заточил, картошки, «шубу». Огонек бы зазырил. А вместо этого лазим по каким то джунглям. У Таньки вчера мартышка сперла косметичку, а в ней мазюкалок на тысячи. Вою было. А сама виновата. Изнылась вся, поедем, да поедем. Разведусь, говорит. Ты, говорит, работу свою больше любишь, чем меня. Ну какой новый год без снега, елки и бани. Слышь Воронок, а ты чего звонишь то? Дорого тут. Роуминг, чтоб его… – вспомнил спустя двадцать минут нытья бравый полкан.

– Вить, у меня тут трындец, – истерично заорал я, заткнув пальцем свободное ухо, потому что мелкая вонючка в соседней комнате начала очередную часть марлезонского балета. – Мне нужна помощь, срочно. А то ты рискуешь потерять своего друга навеки.

– Что, и водки не попьем холодненькой, когда вернусь? – уныло поинтересовался Баран. – Давай, что там у тебя. Заказали? Завод отжали цементный? Ничего нового, короче. Вот скажи, Дим, когда ты остепенишься уже? Пора давно. Детишками бы обзавелся, стал бы нормальным членом общества. А не просто членом. Сейчас позвоню заму своему, он сам вряд ли сейчас способен на активные действия, но пришлет к тебе тех бедолаг, что в праздники батрачат. Ты это, многого не ожидай… Так что там, чтоб означить круг работы парням…?

– Ребенок. Сопливый вонючий, орущий младенец, – хныкнул я, и замер, слкшая тишину на том конце провода. Прервалось что ли? Я даже в мембрану подул, зачем-то, ну для проверки связи…

– Кхм… – наконец ожил Баран, – Димас, ты пил что там? Или… Слушай, Воронок, ты б поосторожнее с ханкой то. Я понимаю, большие деньги дают большие возможности. Но…

– Витя, твою мать, – мой вопль явно не понравился притихшему существу, которое замолчало всего секунду назад. Вой возобновился с такой силой, что мне показалось, что моя черепная коробка как у кота из мультика раскололась пополам. – Это кошмар, ты слышишь? Спаси, умоляю. Мне подкинули младенца. Он орет, гадит под себя, ссытся на мой диван. Он…

– Прости, не слышу. Алло, алло. Связь плохая, подумаю, что можно… – проикал чертов полковник и мне в ухо понеслись короткие гудки. Черт, черт, черт. Я снова набрал номер поганца Барана, еще и еще. Механический голос на английском сообщил мне, что абонент не абонент.

И что мне оставалось делать? Что? Не выкинешь же на улицу подарочек, перевязанный пышным розовым бантом? Я ж не зверь, в конце концов. В одном Баран прав. В праздники сбагрить орущую проблему у меня почти нет шансов. Почти…

– Вы прочитали записку? – крикнула мне в спину девка, когда я прижав к груди список того, что надо младенцу, убегал из дома. Нет, не прочитал. Да и зачем? Завтра избавлюсь от проблемы. А лишние знания – многие печали, как известно. Ну да, я струсил. Сдрейфил. Очканул.

Никогда в жизни я не стоял на коленях ни перед кем. Но сегодня готов был валяться возле дешевых кед мелкой ведьмы, глядящей на меня с жалостью и вызовом. Умолять ее, рыдая до соплей. Обещать ей золотые горы. Дать ей все, что она только пожелает. Лишь бы она не ушла. И наверное я сошел с ума, от вида этой малявки. От того, скакой нежностью она прижимала к груди сопящее дитя. Потому что как иначе объяснить то, что сейчас я, одетый в пальто от Хьюго Босс, засаленную кепку, украшенную петушиным гребешком, сильно воняющую жиром и чуть-чуть недорогим шампунем, гоню свой Кадиллак Эскалад в какую-то Тмутаракань. В которую наверняка страшно заезжать даже на жигуле копейке. Тачка насквозь пропиталась запахом жаренной на машинном масле, курицы. А я счастлив, что не слышу детских воплей.

Короб этот гребаный страшно неудобный. Эта мелкая, интересно, не боится шлындать ночами по таким гиблым местам. Я даже слегка дрейфлю. Тачку бы найти потом в полной комплектации, что конечно вряд ли. За то короткое время, что я буду унижаться, скорее всего с нее скрутят все, что только можно скрутить. Да и хрен с ней. Зато подальше от апартамента, захваченного существом, которое в разы страшнее местной гопоты.