Страница 89 из 120
В последний момент, когда выезжали с нашей базы, я сунул в БТР свой пулемёт РПК-16. Перед этим поставив на него длинный ствол, чтобы работать на дальние дистанции. Павел быстро подал мне оружие. На пулемёте стоял дисковый магазин на 95 патронов. Из обвеса, на РПК на стоял коллиматорный прицел. Передернул затвор. Лязгнули сошки, упираясь в поверхность крыши тепловоза. Поймал в прицел первых, несущихся к нашим скачками. Ольга с Николаем улепётывали со всех ног. Палец вдавил спусковой крючок. Та-та-та-та, заработал РПК, выплёвывая ливень свинца. Первых трёх срезал. Они покатились кубарем. Но остальные не останавливались, только увеличили скорость. Мать вашу. Они передвигались с такой же быстротой, как и собаки. Продолжал стрелять. Гильзы сыпались на крышу тепловоза. Всё-таки сумел отсечь преследователей. Пусть совсем на немного, но Ольге и Николаю удалось подскочить к локомотиву. Сам не знаю, как спустился в темпе. Запрыгнул внутрь последним, захлопнув бронированную дверь. Как тут же в неё ударилось тело. Снаружи завыли. Смотрел на жену. У неё глаза были широко раскрыты. На лице был ужас. Её начало трясти.
Эшелон уже двигался. Услышали, как по крыше тепловоза кто-то забегал. Потом увидели силуэты на крыше броневагонов. В поле зрения нам попалось около десятка.
— Твою душу! — Проговорил Артём. — Откуда их столько???
Мы все заворожённо смотрели на них. Трое встали на крыше ближайшего к нам броневагона и смотрели на нас. Добраться до нас они не могли. Стёкла у нашего тепловоза были пуленепробиваемые. Георгич набирал скорость. Состав пятился назад. «Белогорье» скрылось из глаз. А дикие всё бегали по крышам вагонов и тепловоза.
— Они что, решили с нами прокатиться? — Спросил Илья. Джек, встав на задние лапы, передними упираясь в панель приборов, глядел в окно, скалил клыки и рычал.
— Не думаю. Соскочат. Особенно когда будем подходить к грязной зоне. Эти твари опасность чувствуют за версту.
Хорошо, что стрелки были нами переведены, когда мы двигались в «Белогорье», поэтому выходить наружу не надо было. Постепенно стало смеркаться. Когда проходили Усть Сибирское, дикие исчезли. Скорее всего соскочили и ломанулись в город.
— М-да. — Проговорил Георгич. — Плохо будет тем, кто в Усть Сибирском ещё проживает. Мы их с десяток как минимум привезли.
— Надо было плату с них взять за проезд. — Пошутил Павел. Но никто не засмеялся. Ольга посмотрела на него, и улыбка на лице парня исчезла.
— Ты чего, дурак что ли? Сколько там сейчас выживших погибнет? Шутит он.
— Извините. Неудачно пошутил. — Павел погрустнел.
Ехали в тишине. Все молчали. Я сменил магазин в пулемёте. Этот диск я практически полностью расстрелял…
Ночью прибыли на завод. Гиблую зону прошли без проблем. Наверное, там на самом деле концентрация токсичных веществ значительно снизилось. Но настроение всё равно было не очень. Дикие или по другому, изменённые, мутировавшие под воздействием вируса эволюционировали. Стали сбиваться в большие группы, которые мы называли стаи. Ничего делать не стали, перегрузились из локомотива в БТР и поехали домой, на базу.
Прибыв домой, вымылись. Ужинать мы с Ольгой не стали, сразу же прошли в свою палату. Когда легли с ней в постель, она обняла меня.
— Марк, полюби меня. — Я погладил её по спине. — Я сегодня так сильно испугалась. Когда бежала к тебе, думала, неужели не добегу? Неужели ты меня больше не обнимешь?
Она потянулась ко мне губами. Я накрыл их своими. Наше нижнее бельё полетело на пол. Она любила меня неистово, стискивая свои ноги на моих бедрах. Обнимала, прижимаясь ко мне. Целовала и стонала от любви и наслаждения. И я любил её, но нежно. Сильно и трепетно. Это был танец любви, танец жизни в море тлена и смерти, на руинах старого, погибшего мира. Мы оба с ней имели иммунитет к заразе. И я надеялся, что наши дети, я очень верил, что они у нас с Олей будут, так же будут иметь такой же иммунитет. Но для того, чтобы они жили в безопасности, нам нужно найти такое место. И мы его обязательно найдём.
Ольга шептала мне слова любви. Говорила, как ей повезло в жизни, что она встретила меня. И я говорил ей слова любви. Угомонились с ней почти под утро.
Ранний подъём и зарядку мы с ней проспали. Мы все, кто вышел вчера в рейд, проспали. За исключением Георгича. Этот встал с утра пораньше. Мы с Олей встали ближе к обеду. Проснувшись, ещё по валялись в постели. Ольга захотела ещё любви. Я был не против и даже за. Так как достаточно хорошо отдохнули. Потом вместе приняли с ней душ, на первом этаже. Когда вышли к летней столовой. За столом сидели Илья с Анной, Артём и Стас. Они уже поели. Сидели гоняли чаи. А Стас меня ждал оказывается.
— Мог бы и разбудить. — Пожал я плечами.
— Ну, насколько я понял по вашим томным охам и ахам, вы оба уже проснулись. — Усмехнулся морпех. — И занимались делами, где третий очень даже лишний. Решил вам не мешать.
Я тоже усмехнулся в ответ. Посмотрел на Олю. Она нисколько не смутилась, ответила сама улыбкой. Пожала плечами, типа, ну что поделаешь, хочется же!
— Стас, сколько у нас времени до того, как начнём уборку картофеля?
— Недели три.
— За это время мы должны сформировать эшелон. У нас всё, теперь, для этого есть. Ты в курсе насчёт «Белогорья»?
— Да, уже просветили. Плохо дело. От такой стаи, если обороняться, то только в бункере. Такие вот открытые поселения обречены.
— Поэтому надо уходить к морю. Там брать судно, грузится и искать безопасное место, чистое от диких. Или, по крайней мере, чтобы их там было немного и можно было их зачистить. — Ответил Стасу.
— Да, жить в бункере я бы не хотел. — Проговорил Артём. — Это медленная деградация. Поэтому, я согласен с Марком, что нужно уходить отсюда. Ну и, в конце концов, я бы по путешествовал!
Подошёл Георгич.
— Проснулись? — Спросил он.
— Как видишь.
— Дальнейшие наши действия, Марк?
— Значит так. Стас, мародёрку заканчиваем. Сейчас бросаем силы на эшелон. К уборочной у нас всё должно быть готово. Как только уберём урожай, грузимся и уходим.
— Понятно. — Кивнул морпех.
— Здесь оставляем достаточную охрану. Остальные на завод, начнём уже окончательно формировать эшелон. Готовить броневагоны. Стас, ты остаёшься здесь на хозяйстве. Со мной идут — Георгич, это само собой разумеющееся. Он главный по поездам. Дальше, Илья, Николай, Андрейка.
— А зачем Андрейку брать? — Сразу попыталась возмутиться Оля.