Страница 17 из 120
Махнул рукой и подошёл к панорамному окну. Смотрел на прилегающую к центру территорию. И тут увидел, как на большую площадку перед центром из-за ближайшего здания выскочили две девушки. За ними на площадку выскочил джип «Гелендваген», потом Порш Кайен. И в оконцовке — японский грузовичок «Тойота» с будкой, на которой было написано «Продукты». Не понял⁈ Девушки бежали к центру. Но их опередил «Гелик» и перекрыл им путь. Девчонки остановились. Я приставил к глазам бинокль, который болтался у меня на шее. Навёл резкость. Девушки были в отчаянье. Одна была постарше, лет 22–23, максимум 25. Вторая совсем ещё молоденькая, лет 15–16. Младшая прижалась к старшей. Старшая вытянула перед собой руку с ножом. Из джипов вывалило четверо мужчин. Кто в камуфляже, кто в джинсах, короче сборная солянка. Но у всех было оружие. У одного «Ксюха» как у меня в «Бардаке» и у двоих АК-74, у четвертого пистолет в кобуре. Они окружили девушек. Из грузовичка вывалил ещё один перец. Какой-то азиат. У него в кобуре тоже был пистолет. Так, одежду на хрен. Что-то там намечается очень нехорошее. Всё это происходило на противоположной стороне от парковки, на которой стояла наша техника.
— Илья, бросай на хрен своё шмутьё. Резче.
— Что случилось? — Он как раз скинул свои берцы и примерял кроссовки.
— Там люди. Короче банда каких-то отморозей зажала двух девчонок. Надо их выручать!
— Где? — Илья подскочил как на пружине.
— Там на площади. Не хрен смотреть, побежали. Быстрее.
Мы чуть ли не кубарем скатились на первый этаж. Вылетели на парковку.
— Илья, садишься в люльку. Как работать с пулемётами я тебе показал. Я за руль. Если что, по команде открываешь огонь на поражение. И не рефлексуй, понял?
— Понял.
— Запомни, те черти вооружены. Мы когда подъедем, я выскочу, ты меня прикрываешь.
— А может ну его, выскакивать. Так с «Бардака» их положим и всё?
— А если девчонок зацепим? Не, я буду выходить. Ты остаёшься. Включи рацию на приём. Будешь меня слушать.
Запустил двигатель БРДМ, машина рванула вперёд и снесла декоративную металлическую ограду парковки. Мы выскочили на площадку с левой от нас стороны торгового центра. Появились для народа, как чёртик из табакерки.
— Илья, короткую очередь из ПКТ над головами. Огонь. — Я тормознул. Застучал пулемёт Калашникова. Я раскатал балаклаву, закрыв своё лицо полностью. Открытыми оставались только глаза. Открыл боковую дверь и выскочил. Приклад АК-15 упёрся мне в плечо. Флажок режима огня стоял на автоматической стрельбе.
— Все на землю! — Заорал я. — оружие в сторону. Иначе всех уроем. Быстрее.
Наше появление было для бандитов, а это именно они и оказались, неожиданным и привело их в ступор. Это была их территория, на которой они охотились за выжившими и дерибанили ресурсы.
— Малой, — сказал я Илье по рации, — Кайен в хлам из крупняка.
Тут же ударила гулко короткая очередь из КПВТ. От навороченного джипа полетели куски. Девчонки среагировали первыми и упали на землю, закрыв уши ладошками.
Водитель японского грузовика попытался слинять, прыгнул в кабину. Но я полоснул очередью из автомата, и он завалился на руль. Машина дернулась и заглохла. Тут опять ударил крупняк. Одного бандоса, буквально, разорвало на куски. Остальных это впечатлило, и они попадали на землю.
— Руки на затылок. Вы что уроды, со мной поиграться решили?
— Слышь, братан, ты что в натуре? Если есть вопросы, давай порешаем. — Поднял один из них голову от асфальта. Тыльные стороны его ладоней были синие от татуировок. Всё ясно, уголовники. Вот же бл…ь. Сколько нормальных людей умерло, а эти крысы живут. Реально крысы!
— Ты кого братаном назвал, падаль лагерная? Рот закрыл, будешь говорить, когда я тебя спрашивать буду. — Сделал к нему пару шагов и ударил носком ботинка ему в голову. Он отключился. Оглядел всех остальных. — Кто-то ещё меня хочет назвать братаном, ушлепки? — В ответ тишина. — Вот и хорошо. Если кто дёрнется, то так и останется тут лежать.
Поглядел на девчонок. Они лежали, уткнувшись в свои ладошки лицом вниз. Младшая тихо плакала.
— Так, вы две, мадемуазели, подъём. — Они встали. Старшая обняла младшую. Смотрели на меня со страхом. Но страх был в основном у младшей, а вот у старшей больше ненависть. Однако! Я вроде им ничего плохого не делал.
— Кто такие и почему эти обезьяны за вами гнались?
— Мы сёстры, вся наша семья умерла. Мы вышли взять в магазине еды, а эти людоловы за нами погнались. Один раз мы от них уже убежали. — Девчонки старались не смотреть на разорванное пополам крупнокалиберной пулей тело одного из бандитов. Слово людоловы мне не понравилось. Это что ещё за фигня?
— Какие ещё людоловы?
— Обыкновенные. Людей отлавливают выживших и увозят куда-то к себе. А ты разве не такой? Такой же гад. Только из другой банды.
— Это с чего ты так решила?
— А разве нет? Все, у кого оружие в зверьё настоящее превратились.
— Ошибаешься, дорогуша. Мы другие. Ладно, позже разберёмся, кто людолов, кто зверьё, а кто нет. Куда они людей увозят, знаешь?
— Нет.
— Стойте тут.
Подошёл к одному из бандосов.
— Ты, встал на колени. Руки на затылке.
Этот был в камуфляже. Довольно молод, лет 25–27. Татуировок не наблюдалось.
— Кто такие?
— Мы люди Гриши Кольца.
— Кольца? Это вора что ли? Кольцова?
— Да, его.
— И много вас?
— Достаточно.
Удар ногой в живот. Он вскрикнул, упал на бок согнувшись и схватившись за живот.
— Ты что со мной, падаль, в игры решил играться? Я тебе задал вопрос. Отвечай. Встал на колени.
Он поднялся. Положил руки на затылок. Судорожно пытался вдохнуть. Молодец. Всё же носок у меня на ботинках металлический.
— Сколько боевиков?
— Пятьдесят с небольшим.
— Все урки?
— Нет. Есть дезертиры, бывшие менты, просто признавшие старшинство Кольца.
— Понятно. Сколько гражданских держите у себя.
— Больше сотни. Бабы, мужики, дети есть. Они все работают. Но баб больше.
— Женщины вашу похоть удовлетворяют, а мужики работают в качестве рабов, так? Небось ещё и детей насилуйте, так?
— Я не насилую детей.
— А кого ты насилуешь, ушлёпок?
— У меня две девчонки. Они сами добровольно согласились со мной жить.
— Смотри ка какой половой гигант! Добровольно. Так я и поверил. Ну и что мне с вами уродами делать? Грохнуть тут вас и все дела?
— Не надо. Мы тебе ничего плохого не делали.
— Вы другим плохо делали.