Страница 106 из 120
— А зачем он? У нас и так тут хватает всего, чего душа попросит! — Они засмеялись. — Весь ассортимент спиртного.
— Ну и то, что бухать категорически запрещено, мне не надо вам напоминать?
— Да знаем мы, Марк. Мы же не враги сами себе. — Ответил старший смены Борис. — Так, в бане только пивка выпили и то без фанатизма.
Прибыли в клинику, когда солнце пошло на закат. Дни становились всё короче. Там уже во всю накрывали столы в самом здании, в столовой.
— Так, все сейчас в баню. Только вас ждём. — Объявила мама по нашему прибытию.
Я поднял руку как в школе на уроке.
— Вероника Антоновна, а можно мы Олей отдельно пойдём? — С серьёзным выражением лица, задал гражданскому руководству невинный вопрос.
— Очень смешно, сын. Но, конечно, вам, молодым в качестве исключения!
— Марк, зря от коллектива отрываешься! Не хорошо. — Сказал Артём и все засмеялись.
— Ничего, мы переживём. — Ответила за меня Оля.
— Тогда вы идёте первыми. Мы за вами. И это, молодёжь, без фанатизма там. Мы тоже хотим успеть попарится. — Ухмыляясь вдогонку, сказал Георгич.
С Олей мы успели в темпе попарится, посидеть расслабленно в парной. Вымыться. Никакого секса не было. Нам и так было хорошо. Тем более, Ольга сказала, что любовью если и заниматься, то лучше в своей комнате в постели. Я с ней согласился. К тому же парни ждали своей очередь на парную. Камуфляж надевать не стал. Оля мне протянула спортивный костюм и кроссовки. Усмехнулся. Попытался вспомнить, когда последний раз носил спортивный костюм? Правильно, когда вышел из комы и мы с мамой впервые выбрались в город на мародёрку. Вот тогда я последний раз и надевал спортивный костюм. Правда он был далеко не новый и не мой. Чуть маловат. Но в то время выбирать не приходилось. Вспомнил ещё и наше с мамой вооружение — пистолет ПМ, «ксюха» автомат и мамин карабин СКС. Это всё, чем мы тогда владели. По сравнению с тем, что имеется сейчас… М-да.
Когда с Олей вышли из бани, сказал мужикам, чтобы воду всю сливали до упора. Мыться больше никто не будет. И чтобы, когда закончат, баню оставили открытой. Надо, чтобы просохла нормально.
В столовой накрывали столы. Продуктов не жалели. Оставили на завтрак, остальное нужно было съедать. Все остальные продукты уже были вывезены. Стол ломился от блюд. Всего было в достатке. Салаты штук десять видов. Рыба — жаренная, малосольная, копчёная. Мясо, тушёное, варёное, заливное, даже шашлыки были. Курочка, тушёная с картошкой и с капустой. Плов. Фрукты, какие здесь растут. Выпечка всевозможная. Морсы, чай. Не плохо женщины подготовились. Мы особенно голодные приехали. Почти целый день ничего не ели. Ну и конечно спиртное. Водка, коньяк, виски, вино, сухое и креплёное. Когда все собрались в столовой, последние пришли парни с Георгичем из бани, расселись, налили по первой. Слово взяла моя мать, как представитель гражданской власти и старожил. Она встала.
— Друзья мои. Я хочу сказать такие слова. Мы прожили здесь долго, по меркам нового мира. Я с сыном больше года. Перевезла его, ещё когда только всё начиналось и никто не знал, во что всё, в итоге, выльется. Марка привезла, когда он был в коме. Я видела, как уходили отсюда люди в надежде спастись от вируса. Как умирали те, кто оставался. Я хоронила их. Вы все знаете это маленькое кладбище. И, в конце концов, осталась одна с сыном, не зная, придёт ли он в себя или нет. Я пережила здесь самое трудное и страшное время. Постоянно молилась. И господь услышал меня. Марк очнулся. Очнулся выздоровевшим. А после мы начали искать тех, кто выжил. Первого встретили Илюшу. Илья, помнишь?
— Помню, мама Вероника.
— А потом мальчишки привезли ещё людей. Костю, девчонок Олю с Анной. Андрейку. Гулю с малышкой. И эта клиника опять наполнилась голосами, в том числе и детскими. Для меня это была словно музыка, музыка сердца, моей души, ваши голоса. Это музыка жизни в мире хаоса и смерти. А после пошло всё по нарастающей. Станислав к нам присоединился со своими людьми. И мы превратились уже в уверенную в своих силах общину, которая могла противостоять всем, кто хотел причинить нам зло. Мы выстояли в схватке с нелюдями, бандитами. И вышли победителями. И оттуда пришли к нам люди. А потом мы стали играть свадьбы. Это настоящее чудо, после всего того, что нам пришлось пережить, через что пройти. Каждому из нас. Даже детям. И вот теперь мы уходим отсюда. Мы пойдём искать себе новый дом. Мы ничего уже не боимся. Нас много. Мы вооружены, сплочены и мы сильны. Нам предстоит долгий путь, опасный. Но мы к нему готовы. И я очень хочу, чтобы к концу этого пути пришли все живые и здоровые. Чтобы начать новую жизнь, где будет безопасно. Я очень вам всем благодарна. Я каждого из вас люблю и беспокоюсь. Каждый из вас очень дорог и ценен мне. За вас, мои хорошие.
Народ загомонил. Говоря маме в ответ слова благодарности. Но всех успокоил, потребовав тишины Георгич.
— Так, народ, тихо! Глава администрации, мама Вероника сказала тост. Прошу всех выпить. Потом можете говорить, но соблюдая очерёдность, а не всем кагалом, кто кого перекричит. Мы же цивилизованные люди, друзья мои⁈
Выпили. Народ застучал вилками и ложками, накладывая и насыщаясь. Потом слово взял Георгич. Тоже толкнул речь. Благодарил мою мать. Поблагодарил всех тут сидящих. Тоже выразил надежду, что мы найдём новый дом. Многие говорили. Наконец, очередь дошла и до меня. Хотя я сидел тихо, никого не трогал и никому ничего не делал плохого.
— Марк! — На меня смотрел Георгич. — Скажи ты что-нибудь. Ведь ты командир. Ты военное руководство. Многие тебе обязаны тем, что сейчас живы, сыты и в безопасности. При этом не являются рабами, крепостными или ещё кем, но только не человеком, а вещью, с которой можно делать всё, что угодно.
Пришлось подняться.