Страница 4 из 15
— Сударь, вам бы в тепло, пока вы не простудились, да и лодыжка ваша странно вывернута, — проговорил старик, распространяя вокруг себя сильный запах табака. — И это… вы действительно не знаете, куда попали?
— Не помню, практически ничего не помню, — выдохнул я, решив пойти по давно проторённой всеми попаданцами тропке. — Я будто с луны свалился, да прям в реку. Пади нечасто такое происходит в ваших местах? Или часто? Может, вообще забредают господа из других миров?
— Нет, сударь, вы чего? — выгнул брови дед, подтверждая то, что в этом мире технология переселения душ, так же «развита», как и в моём. — Какие другие миры? Не бывает у нас ничего такого. Призраки вот только иногда шастают, но то шибко редко происходит. Я за свою жизнь только одного и видал.
Призраки? А не был ли я призраком, прежде чем попал в это тело? Но когда меня угораздило стать им? Может, смерть настигла меня в церкви? Вполне возможно. Но что послужило транзитом в этот мир? Лес? Туман? Поляна с пентаграммой? А что, если имеется возможность вернуться домой? Вдруг тропка, ведущая назад, всё ещё открыта? Мне стоит найти её, а уже потом думать, что ждёт меня дома: изломанный труп, жизнь в роли призрака или что-то ещё.
— Господа, отведите меня на тот утёс, с которого я упал!
— Дык, как же вы, сударь? У вас вон лодыжка распухла вдвое. Кажется, всё-таки перелом, — прохрипел старик, продемонстрировав жёлтые зубы заядлого курильщика.
— Иван Макарович, — по имени-отчеству обратился к деду паренёк, тревожно поглядывая в ту сторону, где за деревьями сражались маги. — Там ведь это… Всеволод. Надо бы глянуть, что с ним. Чего-то я более не вижу отблесков магии. Кажется, дуэль закончилась.
— Лавруша, беги, глянь украдкой, кто победил, а я сударю помогу, — быстро проговорил побледневший от тревоги старик и облизал губы.
Паренёк стрелой помчался по берегу реки, чьи бурные воды отражали лунный свет. А я вдруг услышал отдалённый раскат грома, который будто встряхнул мою черепную коробку. Говорят, что за секунду до смерти перед глазами проносится вся жизнь, так вот перед моими глазами за доли секунды пронеслась вся жизнь Гаврилы, бывшего хозяина этого тела. И после увиденного «фильма» моя новая оболочка решила брыкнуться в лужу.
— Эгей, совсем вам плохо, сударь, — просипел Иван Макарович, вытащив из лужи моё безвольное тело с гаснущим разумом. — Я вас в свой дом снесу. У меня поживёте покамест, раз с вами такая беда стряслась. А на утёс опосля сходите.